Драгоценный дар - Памела Робертс Страница 27

— Да, Марки. Ты можешь рассчитывать на меня. Я тебе многим обязан, очень многим.

— Чушь. Ничем ты мне не обязан. Это я, наоборот…

— Ладно, давай не будем спорить. Я тебе друг, ты мне — тоже. Мужчины такими словами не бросаются, поэтому считай, что верительными грамотами обменялись. А теперь говори, к чему это ты клонишь.

— Уф… Даже не знаю, с чего начать. — Марк сделал еще один большой глоток и решился, словно головой в омут кинулся. — Я полюбил, Эдди. По-настоящему. Сильно. Настолько, что мое чувство к Леонор кажется мне по-детски наивным и несерьезным.

— Ты что? — Эд ошеломленно уставился на друга, пытаясь понять, уж не начались ли у него слуховые галлюцинации. Но нет, Марк был предельно серьезен. — Влюбился?

— Нет, Эдди, не влюбился. Полюбил. На всю жизнь. До самой смерти.

— Господи боже правый, — выдохнул Эд. — И в кого же, позволь спросить? — Но мрачный вид Марка сказал ему все яснее слов. — Что, неужели в нее? В Вирджинию? Но…

— Вот именно, Эдди, «но». Я не допущу, чтобы с ней что-то случилось. Я не потерплю, чтобы с ее головы хоть волос упал, не то чтобы двенадцать кретинов подыграли подонку и лишили ее жизни и свободы. Это тебе ясно? Думаю, ты меня поймешь. Ведь меньше чем неделю назад, сам говорил, что тебе нестерпимо думать, что она будет осуждена за преступление, которого не совершала. Так ведь?

— Так, Марки, конечно так. Но…

— Да, снова «но». Но никто не застрахован в этой жизни ни от чего, даже если имеет страховой полис. Уж тем более от исхода процесса. Поэтому придется одновременно решать две задачи. Во-первых, искать убийцу. И у меня есть кое-какие мысли и соображения, но потребуется помощь…

— Какие соображения и какая конкретно помощь?

— Скажу чуть позднее. А теперь приготовься слушать и не падай в обморок. Во-вторых, я буду готовить пути к отступлению. И тут мне тоже потребуется помощь, но только твоя и ничья больше.

— П-пути к отступлению? — заикаясь, выдавил адвокат. Он побледнел, на лбу выступили крупные капли холодного пота. — Ты… ты что задумал, Марки? — прошептал Эд.

— А как ты считаешь? Неужели не понял? Ты что, полагаешь, я буду сидеть и ждать сложа руки, пока женщину, которая мне дороже жизни, приговорят в лучшем случае к двадцати годам? — Марк наклонился к нему почти вплотную и свистящим шепотом произнес: — Нет, Эдди, если я до вечера среды не узнаю, кто угрохал Десмонда и его девку, и не найду улик, то в четверг увезу Джинни из страны. Она не будет участвовать в этом фарсе под называнием «судебный процесс».

Эд откинулся на спинку кресла, отер пот, выдохнул долго сдерживаемый воздух.

— Ты не можешь говорить это серьезно, Марки.

— Еще как могу. И говорю. Потому что, повторяю, мне потребуется твоя помощь.

— Господи, да ты же псих, парень, — прошептал адвокат. — Настоящий псих. Ты хоть понимаешь, на что идешь? На что обрекаешь и себя, и ее?

— Я прекрасно все понимаю. И ты не бойся, я тебя не подставлю. Единственное, что мне от тебя понадобится, — это деньги. Сам ведь понимаешь, что за несколько дней продать эту конуру не удастся, а у Джинни ни черта нет и не будет, если мы… — Он вдруг остановился, взглянул на потрясенного друга. — Извини, Эдди, я понимаю, что огорошил тебя. И что строю планы, даже не узнав, считаешь ли ты возможным для себя помогать мне в этом безумном предприятии. Я ведь понимаю, у тебя положение, карьера, жизненные планы… Ты едва ли захочешь поставить их на карту даже ради дружбы. Но поверь, я все продумал. И тебя никоим образом не скомпрометирую. Ты только одолжи мне денег, сколько эта квартира может стоить, а когда она продастся, получишь их обратно. Все остальное тебя не будет касаться. Идет?

Эд покрутил головой, хмыкнул, налил еще и выпил, снова хмыкнул. И протянул другу руку.

— Идет! Чем черт не шутит, вдруг у тебя все получится? Надо же и мне хоть раз в жизни совершить бескорыстный и благородный поступок.

— Вот и отлично! Спасибо, дружище. Обязательно получится, если уж придется пойти этим путем.

— А куда вы поедете?

— Э, нет, этого тебе лучше нет знать. Меньше знаешь — крепче спишь, верно?

— С одной стороны, конечно, да и для вас так безопаснее. Но, с другой… все же немного обидно быть непосвященным дураком. Мне бы, может, было хоть чем гордиться на старости лет. А так, что я внукам расскажу, посиживая зимними вечерами у камина и потягивая глинтвейн или бренди? Как защищал всяких подонков, из кожи вон лез, чтобы им вместо положенного пожизненного срока дали пару лет условно? Хотя… откуда у меня внуки-то?

— Ну вот тебе и приехали, — всплеснул руками Марк. — Что ты, Эдди, очнись! О чем ты говоришь? Да плевать на тех, кому удалось извернуться и не получить по заслугам. Ты работаешь для того, чтобы невиновные не попадали, куда им не положено. Да спасение одной невинной жизни важнее всего остального хлама. А ты целых две спас.

— Две? О чем это ты, Марки?

— О Вирджинии и обо мне, конечно. Когда ты заставил меня заняться ее делом, ты спас и ее, и меня.

— Господи, что за чушь ты несешь? — возмутился Бернштейн. — Точно, от любви разума лишился. Оставь этот бред и давай лучше поговорим о том, как обойтись без твоего безумного плана. Ты сказал, что у тебя есть кое-какие мысли. И что там по поводу той служанки?

— Ну, слушай… — И Марк поведал другу все, что узнал от возлюбленной, и поделился своими соображениями. — Так что, сам видишь, кандидатов на звание убийцы в этом деле полно. Но за троими мне необходимо установить наблюдение. Не выпускать из виду двадцать четыре часа в сутки. Прослушивать телефоны, включая сотовые, следить за домами и машинами. Не исключено, что кто-то проговорится. У дочки вроде наилучший мотив, но есть алиби. Надо его еще проверить и перепроверить. А служанка имела доступ ко всем помещениям. Возможно, она сохранила запасной комплект ключей. Следов взлома-то не было. Значит, дверь открыли ключами. И кто еще мог знать про пистолет Джинни? В общем, сам все понимаешь. Можешь кого порекомендовать для этой работы? Или мне самому найти людей?

— Нет-нет, Марки, ты даже не вздумай лично соваться. Коль скоро ты уж планируешь запасной вариант, то все дела будут идти через меня. Договорились?

— Ты истинный друг, — с чувством произнес суровый детектив. — Я так и знал, что могу на тебя положиться.

— А я вот нет, — пробормотал себе под нос адвокат, когда тот вышел из комнаты.

Прошел день, другой, начался вторник.

Вирджиния поднялась с постели в половине седьмого, поняв, что все равно спать больше не сможет. Да и то полубредовое состояние, в котором она провела большую часть ночи, с трудом можно было назвать сном.

Сколько раз за истекшее после ухода Марка время она кидалась к телефону и проверяла, нет ли от него сообщения. Сколько раз подключалась к Интернету, дрожащими пальцами набирала пароль и заглядывала в почтовый ящик. Десяток? Два? Полсотни? Больше, много больше. И в каждый из них отходила разочарованная, и в каждый из них открывала файл с записью их беседы и перечитывала все нежные слова, что сказал ей Марк.