Мистика - Тамара Шатохина Страница 29

-  Начинай топить баню.  Будем ждать гостя.  Сегодня или завтра должен быть… я так думаю.  Не перетапливай,  париться будет  некогда, а вот вода горячая  нужна да побольше.  Ты помнишь, о чем я тебя просила?

-  Слушаться и помогать?  Так вы не о своем лечении?

-  Верно - слушаться и помогать. Топи баньку, детка, ты умеешь.

   Пока я  занималась растопкой и добавляла воду  в котел, она возилась с чем-то на кухоньке.  Закончив со своей работой, я  подошла и  тихонько уселась рядом, наблюдая, а она  объяснила, не переставая размешивать грязно-зеленую субстанцию:

-  Народная  аптека.  Заживляющая мазь для рук  на подорожнике.

-  А жир из чего?

-  Медвежий.  Ромка и привез по моей просьбе.

-  А где это медведи своим  жиром  делятся?

-  Чего не знаю, того не знаю.  Но работает парень на крайнем севере.  Там строят военные городки на вечной мерзлоте, а он сварщик высочайшей пробы.  Рассказывал, что и под водой может варить, и на высокогорье, где воздух разреженный, и в морозы больше пятидесяти.  Молодой, а мастер какой…  Ты звонила ему?

    Я покачала головой – совсем забыла.  Она кивнула.

-  Это будет мазь для  нашего гостя.  Прошлый раз забыл забрать, -  утерла она рукавом глаза. Просто устали и слезятся, или - слезы?  На всякий случай, поспешила успокоить ее:

-  Не переживайте, я вам напомню, а вы проследите, чтобы  в этот раз он не забыл.  А кто он такой?

-  Мужик, - пожала она плечами и отвернулась.  Ну, все  ясно – с расспросами лучше не соваться.

    Близился вечер и все сильнее нервничала моя хозяйка. Переоделась в юбку и выпущенную поверх нее застиранную кофту...  я наблюдала и молчала.  А она суетилась, что-то убирала с глаз, что-то переносила и переставляла.  Вначале просто поглядывала на меня, потом полезла в сундук, который стоял в самом углу комнаты.  Крышка поднялась, и вдруг на меня пахнуло чем-то знакомым – я пошла на этот запах, как зомби.  Нафтали-ин!  У бабушки тоже был сундук, но раза в два больше этого –  вишневого цвета и мне по пояс, и оттуда пахло так же.  Сейчас я знала, что нафталин вреден, как и строительный асбест, о чем раньше даже не подозревали.  Но детские еще воспоминания, но настроение же!

   А сколько всего было в том бабушкином сундуке!  Дедов овчинный полушубок  и зимняя шапка,  бабушкины  шали и небольшие светлые шерстяные платочки «на смерть»,  праздничная  атласная скатерть и новые полотенца, старинные белые пододеяльники с дыркой посередине  и еще куча всякого добра.

    Из  своего сундука  Мария Львовна  достала женскую сорочку и огромную цветастую  шаль.   Сорочка представляла собой прямой белый мешок с двумя вытачками, без  дна и длиной  мне по колено, на простых  лямках.   И ожидаемо благоухала  нафталином.

-  Вот.  Это тебе.  Вывесь на двор, пускай проветривается.

-  Мария Львовна…?!

   Возмущенно заглянула  ей в глаза и умолкла –  снова  этот загнанный  и беззащитный взгляд.   Н-ну… и  опять  ожидаемо  вспомнились ведьмы.  Наверное, по аналогии с  предполагаемыми в связи с  их существованием  непонятностями и странностями.  А тут - куда уж больше-то?

   После того, как я очередной раз вернулась, проверив, как топится баня, в доме уже  запахло едой – жареным луком,  гречневой кашей, а потом и свиной тушенкой.  Содержимое стеклянной банки с портретом хрюшки на этикетке баба Маня щедрой рукой  целиком   вывернула в кастрюльку с кашей – ужин был готов.

-  Давно тушенку не ела, -  с удовольствием принюхивалась я.

-  Ну так!  Вот сегодня и поедим, - широким жестом выставила она  на стол бутылку  «Столичной», - День рождения у меня нынче.

-  Путаетесь в показаниях, Мария Львовна, - озадаченно пробормотала я, - внуку вы говорили, что вам что-то там с половинкой, если я не ошибаюсь.  Нет, точно  не ошибаюсь – так он и сказал.

-  Значит, выпьем за половинку.  Для меня, может, каждый  прошлый месяц уже… знатная  дата, - отрезала она.

-  Вы  должны понимать, что я за наших, а не за буржуинских.  Может,  перестанем уже темнить и честно поделимся сведениями? – попыталась я вразумить ее.

-  Молодец… опять же.   Наливай по первой! –  разудало взмахнула она рукой.

   Ирка  советовала водку не пить, но сейчас был не тот случай и повод совсем  другой.  И я мысленно махнула рукой - может, и не лишним будет.  Потому что в воздухе  буквально витало  непонятное напряжение.  Сама атмосфера в доме  странным образом  накалялась с каждым словом и действием лихой и отчаянной  сегодня бабы Мани.  Я вскрыла крышечку из фольги и налила нам с ней водки,  потом решительно подняла  стопочку и потянулась чокаться:

-  За все лучшее!

-  Будем живы! – откликнулась она.

   Мы дружно опрокинули в себя алкоголь,  и я уставилась на нее в ожидании –  что дальше  по плану?  И  вслед за ней насторожено повернулась к окну.  Точно так же, как  и она, внимательно  прислушиваясь к тому, что делалось за пределами дома.

-  Что там?

-  Тихо  вроде пока, - ответила она со странной интонацией, будто успокаивая меня: - Давай закусим, сегодня может еще и выспимся.

-  Может, - покладисто согласилась я, -  давайте тогда закусим.

   Мы закусили.  Каша получилась  бесподобно вкусной, и я взяла себе на заметку  производителя тушенки.  Салат из редиски,  кусочек черного хлеба, которым я вымакала то, что осталось от салата… напряжение от непонятного ожидания понемногу отпускало.

-  Может, тогда в баню сходим, зря топили, что… - начала я и замерла с открытым ртом.

   Рядом с домом рявкнуло,  окна звякнули! Взревело сильнее, рев переместился от одного окна к другому, огибая угол дома.  Дрожь, что передавалась полу и лязг, сопровождающий этот рев,  внезапно стихли, а за ними и непонятное  пыхтенье тоже.  Электричество  погасло  еще в процессе  всего этого.  Я отвела слепой взгляд от окна, попыталась разглядеть в резко наступившей темноте хозяйку:

-  Трактор?

-  Танк, - глухо прошептала она и завозилась, зажигая  свечу.  Нервно  махнула мне рукой: -  Ты, значит…  не дергайся и не бойся ничего, будто все понарошку.  Скройся  к себе  и не показывайся пока. Счас  рубаху  припру - переоденешься, больше нет ничего на тебя, шалью прикроешься.   Да!  Телевизор захвати  туда с собой – забыла я, но он легкий.

-  Зачем вы вообще его держите?  Не смотрели ни разу, -  нечаянно   пыталась я  отсрочить что-то… такое,  хватаясь за остатки связи с привычной  реальностью.

-  А что там смотреть?  Как ни глянешь – то горит что, то топит, то кого-то убили.  Не болтай, а тащи.

-  Он, как радиола старая смотрится  под салфеткой – пускай себе стоит, - бормотала я будто в состоянии провидческого транса.  Хотя  так-то подумать… ну танк, и танк себе.  Вертолет уже был и  летал, на этот раз танк принесло и что  тут такого?  А сердце колотилось  и замирало в непонятном ожидании.  Загадочное поведение бабы Мани целый божий день, как говорила моя бабушка, готовило меня к чему-то, по меньшей мере,  не обыденному.  Да я все эти дни здесь ждала чего-то такого,  и  уже, казалось,  готова была ко всему - и  видеть, и слышать, и знать!   Послушно скользнула в свою комнатку, как она велела и притихла там с колотящимся сердцем…