Изменить себе - Аврора Майер Страница 29

Даже не сомневалась, что со дня на день меня вызовут на очередную разборку. Я сидела с какой-то полной апатией. В общем, всё ясно, и сопротивляться больше не имеет никакого смысла, пусть делает, что хочет. Только одно мне непонятно, почему он ко мне привязался, ведь я же не единственная женщина здесь. Да и беременная. Есть у меня замена, вот и пусть над ней ставит эксперименты. Он вошел, и впервые за время, которое его знаю, его лицо было озадачено и серьёзно, а не равнодушно. Я уж было подумала, что что-то случилось. Хотя что ещё могло произойти хуже, чем произошло с нами. Я решила перейти сразу к делу.

— Ты знаешь, мне нельзя волноваться, поэтому давай сразу к сути. Сделаем то, для чего ты меня позвал, и по домам.

Он обходит меня вокруг. Я встаю. А он, наоборот, садится напротив.

— Во-первых, здравствуй.

Тон жутко серьёзный и даже какой-то трагичный.

— Здравствуй.

— А ты что, волнуешься?

— Ты же знаешь, не могу перед тобой устоять, жду продолжения.

— Я хотел с тобой обсудить один вопрос.

— Хорошо, давай.

— Ты знаешь, я долго думал и понял, что меня в корне не устраивают те отношения, которые у нас с тобой сложились. Ты мне нравишься и, как оказалось, очень сильно, я так понял, это взаимно. Но почему-то мы постоянно ругаемся и спорим, поверь, меньше всего я хочу тебе причинить боль. Может, и странно это сейчас прозвучит, но мне хочется, чтобы ты чувствовала себя комфортно, со мной или без меня. И ты права, именно я не имею никакого права тебя к чему-либо принуждать. Я знаю, у тебя есть семья, я женат, и у меня тоже есть ребёнок, поверь, я его очень люблю. Но, учитывая специфику нашего здесь пребывания, хочу сказать, что не факт, что жить нам осталось долго, и не факт, что мы вообще вернёмся домой. Это всего лишь призрачная надежда. Поэтому хочу тебе предложить начать всё сначала. Давай построим нормальные человеческие отношения, основанные на симпатии и доверии, насколько это, конечно, возможно в данных условиях. Я хочу, чтобы ты подумала и дала осознанный, хорошо обдуманный ответ через неделю. А сейчас можешь идти.

Он встал, открыл свою дверь. И я вышла. Безусловно, я ожидала чего угодно, только не этого.

***

Он закрыл дверь и выдохнул. Она ушла думать. Он так себе примерно и представлял. Был рад, что его речь прозвучала уверенно, он ни разу не сбился. Тренировки прошли не зря. Теперь неделя ожидания, и придёт конец этим терзаниям.

Неделя тянулась долго, он, конечно, каждый день ходил в своё укрытие и наблюдал за ней. Она была почти всегда озадачена и лишь изредка забывалась. Думает. Это хорошо, значит, решение ещё не приняла. Если она придёт к выводу, что вместе им быть не стоит, он примет это и постарается с ней не пересекаться. И она его вскоре забудет, в этом нет сомнений. Возможно, и ему будет проще.

Четверг. День тянется невыносимо долго, кажется, что вечер уже не наступит никогда. Пожалуй, последний раз он так нервничал, когда рожала его жена. Невозможно ни о чём думать. Его уже не удивляло то, что с ним происходит, он точно знал, что влюбился. Причём случилось это в самый неожиданный и неподходящий момент. Он, конечно, всегда смеялся над влюблёнными дурачками и даже не представлял, насколько это может быть тяжело. Дошло до того, что он первый раскрыл свои чувства. Он уж не стал говорить про любовь, в той ситуации это бы звучало как-то фальшиво и неправдоподобно. Да и не очень хочется кричать о любви, если есть вероятность, что чувство не взаимно. Он обязательно ей всё расскажет, если она ему доверится.

***

Она стояла в углу комнаты и смотрела на пламя свечи, такая беззащитная, такая родная и близкая. Она не повернулась ко мне, когда поняла, что я вошёл. Это было намёком на отказ. Сердце опустилось. Мне было её даже немного жаль, я взвалил на эти маленькие хрупкие плечи, видимо, непосильный груз. Наверное, она не решилась, просто не доверяет, я не могу её винить за это. Жизнь моя не была образцово-показательной, может, она и права, мне совсем не стоит верить. Я даже не был зол на неё, а наоборот, хотелось её утешить и успокоить, сказать, чтобы она не переживала. Наверное, это и есть любовь, когда уважаешь выбор любимого, а не, как эгоист, упрямо требуешь своего. Жертва ради любимой, ради её спокойствия. Пусть будет так, если так лучше для неё.

Я подошёл к ней. И был рад её видеть, несмотря ни на что. Я посмотрел на её чистое и светлое лицо, и мне казалось, нет в мире прекраснее, и я — идиот — ещё называл её «середнячком». Она оторвала взгляд от свечи, вид у неё был как никогда уверенный, именно с такой уверенностью и отказывают. Всё же мне хотелось услышать, как она это скажет. Но она смотрела мне в глаза и упрямо ничего не говорила. Тут уж мне захотелось ей сказать: «Давай уже, делай то, ради чего пришла, и по домам». Но всё, что хотел, я сказал в прошлый раз, и добавить было нечего.

Она подошла очень близко, провела рукой по моему лицу, по волосам. И не было ничего нежнее и желаннее этих прикосновений. Не знаю, смогу ли я прожить без неё. Я поцеловал как всегда, еле касаясь её губ, чтобы понять её настроение. Она закрыла глаза и прижалась как к самому близкому человеку на земле. Она доверилась мне, и не было прекраснее момента в моей жизни.

Утром она не сбежала, сладко спала рядом со мной, как котёнок, свернувшись в клубочек. Я смотрел на неё и не мог поверить в своё счастье. Не удержался и легонько поцеловал её в волосы. Она сразу же открыла глаза и улыбнулась. Это был совсем другой человек, всё напряжение и неуверенность ушли.

— Доброе утро!

— Доброе!

Я поцеловал её.

— Какие планы?

— Никаких, можем валяться весь день в постели.

— Я не против, только обещай меня подкармливать.

Она обняла меня и поцеловала. И не нужны были слова. Она меня безусловно любила.

— Артём, ты знаешь о том, что у тебя всегда суровый и серьёзный вид и совершенно непонятно о чём ты думаешь?

— Знаю.

— Ах, так ты это специально делаешь? Научи меня.

— Нет, это очень сложно. К тому же, мне ужасно нравится читать твои мысли.

Она сделала вид, что обиделась, и отвернулась, сдерживая широкую улыбку. Потом повернулась с серьёзным лицом.

— Ну, читай мои мысли.

— Легко.

Внимательно, с серьёзным видом посмотрел в глаза. Они лукаво на меня глядели.

— Ну, тут всё очевидно.

Я набросился на неё и начал зацеловывать.

— Нет, всё не так, ты шарлатан. Я совсем не об этом думала.

Месяцы очень быстро сменяли друг друга, и мне оставалось до родов недели четыре, а может, и меньше. Живот был уже большой, и стало тяжеловато. Последние полгода для меня оказались самыми счастливыми в жизни. Если есть понятие абсолютного счастья — то я его испытала. Я не знаю, почему всё было так идеально, то ли оттого, что это начало отношений, то ли от странных обстоятельств, в которых мы оказались. Но человек, совершенно не похожий на меня, оказался самым близким и понимающим на свете. Порой казалось, он просто читает мои мысли и предугадывает настроение. Я до сих пор не знала, кто у меня будет — девочка или мальчик, но ребёнка я любила безгранично и боялась даже на секунду представить, что с ним нужно будет расстаться. Тем временем, была известна дата открытия портала. Это произойдёт примерно месяцев через шесть после рождения. Я старалась не думать об этом, и первой моей задачей было родить благополучно. Родов я боялась безумно, и никакие уговоры Артёма, девчонок меня не успокаивали.