Рыжее счастье - Леся Андреева Страница 29

– И всё? Никаких душевных терзаний? Ну ты и сухарь, Цепенев, – машу головой, удивляясь поведению друга, м мы с Димой… Мы, вроде как, встречаемся. Нет, мы определённо вместе. Погоди, что за хитрый взгляд? Ты ведь знал, да?

– Ну, не знал, но, скажем так, догадывался. И делал ставки, – Цепенев явно горд собой, а мне хочется его прибить, – ну что ты бесишься стоишь, Потёмыч. Ваши догонялки только ленивый не заметил, прибавь сюда постоянные распроссы Платонова о твоей прекрасной персоне и вуаля – пазл сложился. Мне просто нужно было услышать это от тебя, так ведь интереснее. И заодно я помог тебе успокоиться после выпадов Прошмановой. Не благодари, на то мы и друзья. А теперь, пойдём?

Милая ангельская улыбочка сият на лице Арса, а я снова вспоминаю слова Саши и понимаю, что мне абсолютно все равно. Это прошлое Димы, а сейчас с ним рядом я, а не она. И пусть хоть миллион этих историй расскажет, наплевать.

Мы с Арсом возвращаемся в зал, протискиваясь сквозь потную толпу. Одной рукой я держусь за локоть Арсения, второй пританцовываю в такт медленной музыке. Торможение Цепенева выходит очень уж резким и неожиданным и я на полном ходу впечатываюсь в его спину. Опять лбом, да что ж такое!

– Арс, тебе ли говорить, что тормозить нужно…

– Потёмыч, а пошли танцевать?! Сто лет не танцевал с тобой медляк, последний раз это было ещё в школе, – движения Арсения слишком нервные, а глаза его пытаются избежать моего взгляда. И он не даёт мне сдвинуться и на сантиметр. Будто… Пытается своим телом что-то скрыть от меня?

Я миленько улыбаюсь, делая вид, что согласна со всеми его идеями. А потом просто срываюсь вперёд, делая несколько быстрых шагов.

Дима улыбается ей и держит за талию, в то время как руки этой кобры Прошмановой обвивают шею парня. Парочка слегка покачивается под неспешную музыку, не замечая никого вокруг. Простой танец, а во мне словно что-то умирает. Жгучая ревность просто сжирает изнутри и разливается горьким ядом по венам. Я перевожу взгляд на Арсения.

– Я думала, мы друзья Арс. Зачем ты пытался закрыть этих голубков? А, постой, Дима ведь тоже друг, а мы своих не сдаём, да?!

– Алис, я просто не хотел, чтобы тебе было больно. Это просто танец, а ты сейчас себе напридумываешь массу идиотских вариантов.

Улыбаюсь Цепеневу, хотя улыбка скорее похожа на оскал.

– Пошёл ты, Цепенев, вместе со своим дружком, понял?, – показываю парню средний палец и гордо удаляюсь в сторону выхода.

Оказавшись на улице, я на ходу надеваю свой пуховик и натягиваю шапку. Быстрый шаг, практически бег, а за спиной тревожные крики Арсения. Катитесь к чёрту, мальчики.

Через два перекрёстка я сворачиваю во дворы, как раз вовремя, замечая промчавшуюся машину Арса. Телефон просто разрывается от звонков, но я давно перевела его на беззвучный режим.

Время близится к трём, я одна посреди города, в каком-то непонятном дворике. Фонари освещают лишь центральные улицы, но благодаря снегу здесь тоже достаточно светло. На детской площадке одиноко болтаются две старенькие качели, которые ветер раскачивает в разные стороны. Именно к ним я и направляюсь, размышляя по пути обо всем случившемся.

Через пару минут с неба начинают падать снежинки и в оглушительной тишине я слышу, как они постукивают по моим плечам. Дыхание встречается с морозным воздухом, но облачко пара становится всё меньше и меньше. Нужно идти домой, долго так не просидишь.

Еще пару месяцев назад, если бы мне кто-то сказал, что я буду бродить по ночным улицам одна, да еще и в новогоднюю ночь, я бы просто покрутила пальцем у виска.

На подходе к дому меня уже просто колотит от холода. Зубы отбивают чечётку, а руки ледяные даже под толстыми варежками. Зато в мозгах удивительный порядок и спокойствие в душе.

Во дворе вижу машину Цепенева и Платонова, который нарезает круги возле автомобиля. Сам Арсений сидит внутри, уронив голову на руль. Я прохожу мимо этой парочки и рывком открываю подъездную дверь. За спиной слышу удивлённые возгласы Арса, и бешеный рёв Платонова. Упс, кажется заметили. С нереальной скоростью бегу по лестнице, словно во мне проснулись способности супер мэна, доставая ключи из кармана. Щелчок, поворот и я в квартире, а за дверью что-то орёт Платонов. С тихим вздохом съезжаю по стене, всё также продолжая улыбаться. Со стороны это явно выглядит сумасшедшим.

Гипнотизирую взглядом телефон, на котором снова высвечивается имя Платонова.

– Алиса! Неужели! Пчёлка, я безумно зол, лучше открой дверь. Алиса, ты меня слышишь?! Что за поведение десятилетки?, – парень вздыхает и продолжает уже спокойнее, – Алис, давай просто поговорим. Я всё объясню.

– Мне ведь итак сложно было тебе довериться, Дим. Зачем это всё?

– Да что я сделал то, Потёмкина?! Это просто танец! Знаешь, ты достала меня! Я пытался, но прежде чем требовать что-то от других, разберись со своими тараканами.

Больно ли мне сейчас? Наверное, да. Но это хорошо, что всё закончилось, не успев начаться. Дима прав, мне стоит разобраться в себе. Да и мы с ним слишком разные, не подходящие друг другу и это было понятно с первых дней.

В эту ночь я так и не спала, бездумно гуляя по пустой квартире. Несколько раз, словно это уже давно стало привычкой, я поглаживаю ключик на шее. Подарок Платонова – та самая серебрянная цепочка с подвеской в виде маленького резного ключа.

Под утро, с опухшими глазами и растрепанными волосами смываю макияж и забираюсь под тёплый плед на диване. Фильмы с Джонни, я по вам дико скучала.

Первое января всегда было для меня странным днём. Когда накануне ты веселишься до упаду, а потом из твоего тела словно выкачали жизнь. Чтобы не чувствовать дикое одиночество, выпускаю из клетки Алебастрика. Еще одного обиженного на меня мужчину. Крысёныш даже не поворачивается в мою сторону, всё также оставаясь в клетке. Лишь спустя пять минут, когда я делаю вид, что не смотрю в сторону окна, Алебастр тихо выбирается из своего логова и удобно устраивается на своём любимом месте – моей флисовой кофте.

После обеда, как раз в тот момент, когда я в поте лица пылесосила ковёр от шерсти Алебастра, в дверь раздался звонок. И кого там принесло, спрашивается?

– Чего тебе? А это что у тебя там? Кексики?

– Кексики кексики, с изюмом. А еще целый пакет вредной еды и даже детский бокс. Всё как ты любишь, Потёмкина. Ты конечно дура, – мой рот просто раскрывается в изумлении, пока Цепенев наглым образом проходит на кухню, – но мы ведь друзья. Друзей не выбирают. А нет, пардон, это не из той оперы. Мы в ответе за тех, кого приручили, вот, – видя мой убийственный взгляд Арс продолжает, – что? Тоже не то, да? Ну прости, я ведь пытался.

Моего запала хватает лишь на гневный выдох, а потом я просто устало качаю головой и плетусь обратно на диван. Цепенев, понимая, что казнить его не будут, с мерзкой фразочкой "я сейчас, моя розочка" начинает греметь посудой. Через пять минут парень вынуждает меня подвинуться и удобно устраивается рядом со мной, не забыв прихватить еду.