Холодные рассветы - Яна Бендер Страница 29

– О, какие люди! – воскликнул хозяин мероприятия. – Сам Владислав Никольский! – он весело засмеялся, пожав руку гостю, а после обратил внимание на особу, сопровождавшую его. – Пришёл со спутницей?

– Да, познакомься, это Елена, моя девушка, – слегка приобняв её за плечи, подвигая ближе к собеседнику, представил он её.

Замминистра протянул ей руку, на что она сделала ответный жест, а после слегка коснулся губами её запястья. Она несколько удивилась, но постаралась не выдать своих эмоций.

– Очень приятно, – произнес мужчина, – Борис Головицкий, а это моя жена, – он с улыбкой указал на женщину, находившуюся рядом, – Александра.

– Мне тоже очень приятно, – немного неуверенно ответила Лена.

– Борь! – какой-то человек в строгом костюме окликнул виновника торжества и махнул ему рукой.

– Пойдем, Силованов опять что-то учудил, – пригласил Влада замминистра.

– Будь осторожна, – поцеловав Ермолаеву в висок, прошептал Никольский и последовал за своим знакомым.

Лена осталась один на один с Александрой, которая протянула ей бокал вина, что был поднесен официантом.

– А Вы ведь не из наших кругов, верно? – предположила светская особа.

– Да, впервые в этом обществе, – несколько осмелела девушка, почувствовав завязку разговора.

– И давно Вы встречаетесь с Владом?

– Не очень. Что-то около полутора месяцев.

– Учитесь, работаете?

– Учусь в лингвистическом.

– Вы так юны, Вам ещё только придется вкусить все радости жизни.

– О каких радостях Вы говорите?

– Ох, милая моя, Вы верно ещё многого не знаете… Никольский, конечно, значительно отличается от большинства наших друзей, но и ему не чужды замашки богачей: дорогие поездки за границу, машины, украшения для своих подруг… Всё это издержки нашего образа жизни. Нам скучно, понимаете? Эдакая богема, которой уже приелись все возможные и невозможные радости жизни…

– Как говорят в простонародье «с жиру бесятся»?

Александра засмеялась.

– Да, приблизительно так, – с усмешкой подтвердила она.

– Саша, – к жене замминистра подошла девушка лет двадцати пяти, оглядываясь по сторонам, – ты видела того симпатичного официанта? – шептала она подруге.

– Ну и что? – изящно подняла бровь женщина.

– Сейчас все пойдут смотреть салют, а я… Ну ты меня поняла…

– А как же твой Дима?

– Муж-то? Этот старый импотент? – смеялась собеседница. – А кто это с тобой? – заметила она Лену.

– Познакомься, девушка Владислава Никольского, Елена, – представила её Головицкая.

– Виктория Суздалева, – представилась несколько взбалмошная особа.

– Очень приятно, – улыбнулась Ермолаева. – Я стала случайной слушательницей Вашей беседы… – начала Лена.

– Ой, да не обращайте внимания! – затараторила Виктория. – У нас здесь все изменяют мужьям. Самое забавное, – она весело усмехнулась, – что сами мужья об этом знают!

– Вот как? – студентке филфака были в диковинку такие нравы.

– Поверьте, Вы тоже скоро нас поймёте!

– Сомневаюсь… – протянула Лена. – Позвольте покинуть вас, – с наигранной улыбкой произнесла она и, не дожидаясь ответа, отошла от светских львиц.

– Забавная девочка, – заметила Суздалева.

– Наивная пока ещё, – отозвалась Головицкая.

Ермолаева подошла к шведскому столу, на котором находились всевозможные закуски, взяла тарталетку с начинкой, сделала глоток вина.

Никольский стоял в компании мужчин, одетых в костюмы или просто в рубашки. Они о чем-то оживленно беседовали, смеялись, некоторые активно жестикулировали.

Лена наблюдала исключительно за его поведением. Он был весьма аристократичен, но в какой-то момент она поймала себя на мысли, что он гораздо лучше всех собравшихся в этой зале.

Недалеко две женщины тихо обсуждали свои похождения «налево», способы разнообразить свою скучную жизнь…

«Господи, как я сюда вообще попала?» – она огляделась по сторонам, осознавая сложившуюся ситуацию, съела тарталетку, сделала ещё один глоток вина, снова устремив взор на Владислава.

Он что-то ответил своему собеседнику, а после повернулся в её сторону. Двенадцать секунд – ровно столько раз пробил её ровный пульс в висках. Неотрывный взгляд глаза в глаза. Лёгкий холодок и одновременно с тем обжигающая лихорадка пронеслись по её телу.

Мужчина сказал два слова своим друзьям и направился уверенными шагами к ней. Из мощной звуковой установки доносилась какая-то классическая композиция, что уже подходила к концу.

– Ты как тут? – заботливо взяв из её рук бокал с вином, поинтересовался он.

– Никак, – призналась она.

– Не хочешь потанцевать? – предложил он.

Она посмотрела вокруг, видя как несколько пар двигались в спокойном темпе вальса.

– Под это? Я не умею, – виновато опустила она взгляд.

– Не под это, – успокоил он. – Я сам лично составлял плейлист. Следующая песня из фильма «Призрак оперы». Ты смотрела его?

– Да, – подтвердила она.

Он слегка подался вперёд, наклонившись к её уху.

– Тогда просто доверься мне, – сладко прошептал он, одновременно поставив за её спиной на стол полупустой бокал.

Музыка умолкла, наступила полная тишина.

Он медленно шел к центру зала спиной, ведя и окидывая свою спутницу взглядом.

– Что за песня? – уточнила она.

– «Music of the night 2», – ответил он, поставив её рядом с собой, осторожно взяв её пальцы в свою ладонь и положив вторую руку на её талию.

– Влад, что ты творишь? – прошелестел её голос, испуганный новым неопределенным для неё положением.

– Тшш, – прошептал он, – слушай музыку и подчиняйся мне – всё, что от тебя нужно.

Она замерла, пытаясь вспомнить мотив мелодии из фильма, но голос певца, а точнее актёра, который исполнял эту песню, дал ответ на все её вопросы.

По залу разлился бархатный, усыпляющий, дурманящий баритон, а сильные руки направили её тело в нужном движении. Ноты проникали прямо в её сердце, заставляя отдаваться во власть своего партнёра. Это был не вальс, поддающийся счёту на «раз, два, три», это был танец, который нужно чувствовать только душой, а не разучивать наизусть. Кожа покрывалась мурашками от пронизывающего мотива, а веки томно закрывали глаза, давая свободу безграничной фантазии её сознания.

Вокруг стояла толпа, искрившаяся изумлением лиц светских особ: дамы нервно попивали вино, осознавая свою нынешнюю непригодность, а мужчины в восхищении наблюдали за порханием этой юной бабочки, которую привёз с собой Никольский.