Испытание любовью - Джейн Моррис Страница 29

Кэтрин смутилась и опустила глаза, переключившись на рабочего, который вышел с сигаретой в зубах.

— Я же сказала, здесь не курить! — строго произнесла женщина. — В вашем агентстве сказали, что никто из сотрудников не зависим от никотина.

Человек хлопал глазами, видимо не понимая значение слова «никотин». Элизабет, как и он, тоже стояла по стойке смирно. Когда Кэтрин вопросительно подняла бровь, она уточнила, возможно ли все-таки увидеть Ричарда, и с чем связан этот странный запрет.

— Ему без вас плохо, но с вами, Элизабет, еще хуже! Вы тянете на дно моего брата, я вам этого не позволю! Вы как топор, который его рубит…

— Как вы можете за него что-то решать?!

— Он меня об этом попросил! — сухо заметила Кэтрин. Она высокомерно уставилась на собеседницу, словно самоутверждаясь. Перед ней стояла погасшая звезда, которая по эмоциональному состоянию была похожа на нищенку на паперти, просящую подаяния.

— Если бы вы нашли немного времени, Кэтрин, чтобы просто… просто объяснить мне, что происходит, — ее голос задрожал, а по щекам покатились слезы, но сейчас ей было не стыдно выглядеть слабой. — Пусть будет горькая правда, это лучше, чем сладкая ложь!

Кэтрин предложила попить чаю в холле отеля. В восточной части, в которой они с Ричардом завтракали после того, как долго и страстно занимались любовью. «Теперь я понимаю, почему не рекомендуют возвращаться на островки счастья», — думала она, ожидая пока Кэтрин присоединится к ней. Она заказала травяной успокоительный настой, который совсем не помогал, а похоже лишь обострял эмоции. Или она потеряла контроль над своими нервными окончаниями…

Кэтрин извинилась, что гостье пришлось ждать. Все заботы легли на ее хрупкие плечи, потому что Ричард временно отошел от дел. Оказалось, что он винил себя в том, что случилось с его возлюбленной. Он действительно приходил к ней в больницу каждый день.

— Однажды я пошла с ним. Это было очень… трогательно! — призналась Кэтрин. — Я даже вам немного позавидовала. Он разговаривал с вами, целовал руки, делал массаж. Я никогда не видела, чтобы мой брат проявлял о ком-то столько заботы! Я вообще думала, что он не способен чувствовать. На него повлияла эта авария… А потом еще наша мать умерла. Он уехал. Куда — не знаю. И если бы знала, не сказала бы.

— Что ж… Когда-то я нашла в себе силы отказаться от него. Попробую совершить этот подвиг еще раз! Знаете, если честно, с возрастом такие вещи даются все сложнее и сложнее, — Элизабет сделала паузу, после чего спросила напрямик: — Вы меня ненавидите, Кэтрин?

— Нет, не ненавижу. Я вам благодарна. Мы сблизились с Ричардом благодаря вам. Он ведь отказался от семьи. Просто вычеркнул нас, опасаясь за свое портмоне. Как-то он захотел вернуть вас в свою жизнь и нанял меня, чтобы я разработала рекламный проект, благодаря которому он мог бы как бы невзначай встретиться с вами. Я посчитала, что это глупо, но мне нужна была работа. Я тоже отчасти, как и он, виню себя в том, что с вами случилось… Ведь если бы я не позвонила вашему продюсеру и не предложила сотрудничество, вы бы до сих пор блистали в телевизоре рядом с Майклом…

Не первый раз Кэтрин произносила имя актера и Элизабет заметила, что в ее словах проскальзывает какое-то тепло. Возможно, она была влюблена в экранного доктора, как миллионы женщин? Он стал настоящим героем, особенно после смерти капризной жены, докучавшей телезрительницам. «Наверняка на некоторых кухнях домохозяек хлопали пробки шампанского, когда рука Майкла выдернула шнур из розетки и датчики грустно известили, что сердце Элизабет остановилось».

Женщины формально попрощались, пожав руки, Элизабет покидала отель, в котором когда-то испытывала вспышки счастья, с поджатым хвостом, словно шавка, которую пьяный прохожий пнул под зад.

— Ничего, ничего… Надо жить дальше! — твердила себе под нос женщина, собирая чемоданы. Ей предстояла поездка на юго-восток Соединенных Штатов. На отдых во Флориде она делала серьезные ставки, мечтая вернуться оттуда обновленной и вновь ощутить аппетит к жизни.

Рано утром за ней заехал лимузин. Сара была уже внутри.

— Ральф захотел сделать жест, хотя я против таких изысков, — скромно заметила седая женщина с улыбкой на устах. — Эта машина так огромна! Хотя… какая же я эгоистка! Вам, наверное, приятно ездить в таком транспорте, Элизабет.

— Это было лишнее — я с вами полностью согласна, — смущенно подтвердила Элизабет. Ей совсем не хотелось выглядеть звездой. Из-за нервного истощения и в связи с последними событиями, Элизабет была эмоционально выпотрошена и поэтому всю дорогу дремала, поэтому с Сарой они почти не общались. Как и говорил Ральфи, эта женщина прекрасно чувствовала моменты, когда разговор был уместен, а когда нет. В общих чертах она была в курсе потрясений Элизабет и совсем не задавала вопросов. Она лишь заметила, что актрисе нужно как следует отдохнуть.

— Всегда ругаю Ральфи! Он столько работает. Но его сложно переубедить. Если запускается проект — я чувствую себя разведенной женщиной. Его нет рядом первые полгода! — улыбалась она.

Элизабет удивлялась, насколько молодо выглядела мать пятерых детей. Эта хрупкая женщина, напоминала маленького воробушка с мудростью древнего ворона. Рядом с пожилым толстяком-продюсером ее вполне можно было принять за старшую дочь. Мужчина оградил ее от дум о финансах, но она занималась воспитанием большого семейства. Все дети были благополучны и успешны, чем женщина очень гордилась. Переживала она только из-за того, что редко видела внуков.

При въезде в Джексонвилл женщины заметно оживились. Ощущая влажный и теплый воздух, они сетовали на кислородное голодание, которое сопровождает жителей Нью-Йорка при проживании на территории никогда не дремлющего мегаполиса. Даже прогулки в парках не спасали от загазованности.

— Переживаю, что моим правнуком не хватит кислорода, — жаловалась Сара.

Просторный дом с видом на Атлантический океан. Он был совсем новый, хозяйка заметила, что совсем недавно Ральф сделал здесь капитальный ремонт.

— Я люблю этот дом. С удовольствием бы здесь жила! Но как он без меня в своих цементных катакомбах среди гор документов?..

В доме их встретила смешливая темнокожая женщина, которую звали Мамба. Она заразительно смеялась и много болтала, чем вызывала недовольство Сары. Та постоянно давала ей какие-нибудь задания, чтобы она не вертелась возле нее. Женщина была примерно тридцатилетнего возраста. Часто пела себе под нос и могла начать танцевать просто для поднятия настроения.

— Это ваша комната, миссис! — восхищенно произнесла веселушка, с обожанием разглядывая звезду шоу. — Никогда не видела знаменитостей так близко!

Девушка поспешила покинуть комнату, потому что Сара строго-настрого наказала: ни в коем случае не мешать отдыхать актрисе, не докучать разговорами, не задавать глупых вопросов и не просить ничего подписывать (имелись в виду автографы).

— Ей нужен воздух и покой! Увижу, что отвлекаешь ее, пожалуюсь мужу.