От любви не убежишь - Мэйв Хэрэн Страница 29

— И когда же это произойдет?

Вилл Кингсмилл вздохнул с облегчением:

— Я так и думал, что ты сочтешь это разумным. В середине сентября, когда все будут расслаблены после отпусков. У тебя есть пять недель.

Пять недель, три из которых она собиралась провести, отдыхая, на пляжах Корка. Здорово.

— Я уверен, победит лучший. Постарайся не видеть во всем только мрачную сторону. Ну, по крайней мере, вы обе женщины, — добавил Вилл.

Да, Тесс испытывала по отношению к Патриции что угодно, только не сестринскую любовь.

Тесс поплелась назад в свой офис. Жаки поджидала ее с бутылкой вина и двумя бокалами. Она взглянула на Тесс и опустила бутылку:

— Что случилось?

— Он предложил мне соревноваться, как чертовой Порции в «Венецианском купце», с тупой Патрицией Грин.

— О, Тесс, так вот почему она ошивалась в бухгалтерии!

Тесс успела совсем позабыть об этом. Внезапно она почувствовала злость на Патрицию. «Совсем обнаглела!»

— Ну, мы ей покажем, правда? — Тесс наставила бутылку шампанского на фотографию сотрудников Кингсмилла с Патрицией впереди. Пробка выстрелила точно в цель.

Но, вернувшись домой, Тесс растеряла весь свой боевой задор. Она не имела ничего против богатых клиентов, с которых получала хорошие деньги. Но разве пять лет она изучала законы только для того, чтобы обслуживать богачей? И без того хватает юристов, которые хотели бы работать только на них. Менее удачливым тоже нужны хорошие адвокаты. Тесс вздохнула. Да, на ее стороне будет право, на стороне Патриции — экономика. А после кризиса экономика чаще всего побеждает. Ее настроение отнюдь не улучшилось, когда она споткнулась о три холста, которые Стивен только что загрунтовал, чтобы начать работать, и выпачкала костюм. Она стояла в прихожей, проклиная все на свете.

Появился Стивен, пропахший краской, полный энергии, сияя от радости при виде Тесс. Наконец-то он расскажет ей, как переменился к нему Слоук.

— Тесс, любимая, извини, давай я почищу скипидаром. — Он умчался в комнату и, вернувшись, сел на колени у ее ног, счищая белую краску с края ее юбки. Слезы бешенства и разочарования потекли по ее лицу.

— Тесси, что случилось?

— Ничего. Это на работе… Вилл Кингсмилл вызвал меня сегодня поговорить о партнерстве. Я была уверена, что Вилл предложит его мне, но он передумал.

Стивен поднялся и обнял ее:

— Так ты не получишь его?

— Не так все просто. Я должна соревноваться за него с Патрицией Грин.

— Ну, в таком случае все в порядке! — Он радостно стиснул ее в объятиях. — Ты собьешь с нее спесь. Ты же потрясающий юрист и блестящий адвокат. И ты по-настоящему заботишься о клиентах. Запомни поговорку: чем огорчаться, лучше поквитаться. Дай-ка я расскажу тебе анекдот. Почему За За Габор — такая отличная домохозяйка?

— Я не знаю, почему За За Габор — такая отличная домохозяйка.

— Потому, что всякий раз, когда она разводится, она отсуживает себе дом очередного мужа. — Тесс громко рассмеялась этой детской шутке, и они обнялись. — Это Люк мне рассказал. Слушай, он еще целый час просидит в ванной, разглядывая свой прыщ, Элли делает уроки, а Инга присмотрит за ними. Давай прогуляемся куда-нибудь, поедим пиццу. И не говори, что мы не можем себе этого позволить.

Как хорошо ощущать, что рядом — муж.

— Знаешь что, гулять так гулять, — улыбнулась она. — Давай возьмем каждому по пицце.

— Мои поздравления, Джо! Ты сделала это! Джозефина поставила на стол открытую бутылку вина.

— Сделала — что?

Слоук вдохнул запах жасмина, в изобилии растущего в саду на крыше лондонского дома Джозефины.

— Ты открыла нового победителя — Стивена Джилфилана. Он многого бы достиг, и не имея своего имени. Хотя, конечно, имя не повредит.

Джозефина, взволнованная, довольная, взглянула на него. У нее и в самом деле хорошее чутье.

Она раздвинула заросли душистой жимолости в своем саду и протянула ему бокал вина.

— Как его успехи?

— Замечательно. Он прекрасно выдержал неделю ломки эго.

— Слоук, почему ты так ведешь себя с людьми?

— Потому что живопись — грубое занятие. Чтобы выжить в мире искусства, надо иметь сильное эго. Я только слегка испытываю их на прочность.

— Со Стивеном надо осторожнее. У меня возникло впечатление, что он сейчас особенно раним.

— А разве это не его обычный стиль? — Слоук коснулся своим бокалом ее бокала.

— Слушай, мне кажется, что у тебя возникло не совсем правильное представление о Стивене и обо мне.

— А, — Слоук скривил рот, — понимаю. Ты проявляешь чистый альтруизм по отношению к нему.

— Прекрати, Слоук, я помогаю многим художникам, ты это знаешь.

— Да, но не все так привлекательны, как Стивен Джилфилан, не так ли?

Джозефина прищурилась. Этот Слоук иногда бывает просто невыносим.

После того как Слоук ушел, Джозефина долго стояла под душем. Она ненавидела Лондон в августе. Ночи — душные и тяжелые, ей не хватало речного бриза, овевающего ее спальню в Винчестере.

Выйдя из душа, она снова испытала чувство удовлетворения. Она, единственная из всех, увидела в Стивене дар художника. Увидев его впервые, она сразу же поняла, кто он и против чего восстает.

Его скучная жена-юристка, наверно, осталась бы довольна, если бы он всю свою жизнь продолжал делать рекламу кукурузных хлопьев, лишь бы платили. Она, конечно, и понятия не имеет, насколько глубок Стивен. Джозефина чувствовала, что все, что ему нужно, — это осторожное взращивание его таланта. Через месяц он получит это, когда придет работать сюда, в «Ричмонд и Квинн».

Она вытерлась перед запотевшим зеркалом. Потом скинула полотенце, оглядела себя и улыбнулась. Может быть, она еще будет позировать ему. Глядя на свое тело, она медленно положила руку на грудь и начала ласкать ее. Но тут внезапно пар на зеркале рассеялся, словно возвращая ее к реальности. Стивен Джилфилан женат, у него семья. Скоро он будет ее подчиненным, это чисто деловые планы. О чем это она размечталась?

Слоук Хейвард наблюдал из-за плеча Стивена, как тот выстраивает колорит пейзажа. Работа была еще не закончена, и в ней было немало погрешностей, обычно свойственных новичкам. Но что-то в ней необыкновенно волновало Слоука. Ее оригинальность. Можно довести рисунок до совершенства, несравненно труднее — придать ему печать индивидуальности. Пейзаж не был похож ни на какой другой, — и это не результат техники или мастерства. В картине было подлинное чувство.

— Неплохо, Стивен, совсем неплохо. Из тебя может получиться художник, если ты не будешь таким самонадеянным.