Великолепный любовник - Кристина Брук Страница 3

В нескольких шагах от виллы какой-то болван ни с того ни с сего выхватил из подставки факел и принялся им размахивать. Бэкенхем отпрянул и, чудом избежав огня, едва не угодил в фонтан, где плескались игривые наяды.

Вежливо, но твердо он пресек их кокетливые притязания, смахнул с рукава брызги воды и поднялся по ступеням парадной лестницы.

За порогом его ожидало буйство красок, звуков и запахов. Чего тут только не было! Перья, кружева, шелка и бархат; музыка, звон бокалов, гомон и хохот; жар свечей и блеск драгоценностей; аромат духов, винные пары, дым сигар…

Хорошо бы оказаться дома, в уютном кресле у камина, с хорошей книгой на коленях и бокалом бренди под рукой. Здесь все только начиналось, и веселье явно не достигло своего кошмарного апогея. Во всяком случае, пока гости были полностью одеты. Наяды не в счет – скорее всего, Ксавье нанял девиц в каком-нибудь борделе.

Рядом возникла внушительная фигура дворецкого. Он служил у Ксавье много лет и при любых обстоятельствах сохранял невозмутимость, однако при виде Бэкенхема глаза чуть заметно потеплели.

– Желаете отдохнуть и подкрепиться с дороги, милорд?

– Не сейчас, Мартин, – Бэкенхем снял перчатки, положил их в шляпу и отдал дворецкому. – Сначала я хотел бы встретиться с кузеном, остальное подождет.

Прежде всего он должен был понять, в каком настроении Ксавье. Может быть, тот вообще не собирался появляться на публике. Порой ему случалось впадать в аскезу именно тогда, когда в его доме шла оргия.

– Вы найдете господина маркиза в гостиной, милорд, – с поклоном сообщил дворецкий.

Аскеза была исключена.

– Пожалуй, вы правы, Мартин. Я немного устал и проголодался. Будьте добры, передайте его светлости, что я жду в библиотеке, и распорядитесь принести туда хлеб, сыр и бутылку вина.

Одно дело – поговорить с Ксавье с глазу на глаз, и совсем другое – развлекаться в его компании. Кузен не позволит Бэкенхему остаться в стороне, непременно станет подталкивать его ко всякому непотребству. К примеру, предложит угоститься виноградом из пупка полуголой красотки. Или навяжет какую-нибудь светскую распутницу, которую придется ублажать, чтобы не оскорбить ее чувствительную натуру.

Нет уж, увольте.

Нельзя сказать, что Бэкенхем не интересовался прекрасным полом. Весьма и весьма интересовался и удовлетворял свой интерес часто и – если верить сплетницам – с изрядным мастерством. Дамы считали его великолепным любовником. Допустим. Но это вовсе не значило, что он готов совокупляться с кем угодно, где угодно, да еще при свидетелях.

Дворецкий с пониманием посмотрел на него и снова поклонился.

– Не извольте беспокоиться, милорд.

Глядя на мачеху, Джорджиана Блэк в который раз задавалась вопросом, как отца угораздило жениться на такой идиотке. Интересно, о чем он думал? Наверняка только о ее прелестях.

Эти прелести давно отошли в область преданий. Вздорный нрав и праздное существование не лучшим образом отразились на лице и фигуре леди Блэк. Она раздалась, поблекла, подурнела. Единственной ее заслугой стало рождение ребенка. Правда, сэр Доналд хотел сына, а получилась еще одна дочь, Вайолет. Сейчас ей было уже семнадцать.

Чуть больше года назад сэр Доналд скончался. Незадолго до смерти он поддался на уговоры жены, изменил завещание и отписал поместье в Глостершире Вайолет. Примерное наказание для Джорджи за то, что она посмела разорвать помолвку с графом Бэкенхемом и упорно отказывала другим весьма достойным претендентам на ее руку и сердце.

Джорджи волей-неволей пришлось смириться с потерей Кловерли-Мэнор. Конечно, это страшный удар, но нет худа без добра. По крайней мере, ей не пришлось бы до конца дней соседствовать с бывшим женихом.

Кроме того, отец не оставил ее без средств. Он со скрупулезной точностью поделил имущество на равные доли. Младшей дочери досталось поместье, старшей – немалое состояние. Деньги и ценные бумаги, размещенные под надежной финансовой опекой, должны перейти к Джорджи, когда той исполнится двадцать пять. Или в день свадьбы, если таковая случится раньше.

Свадьбы не предвиделось, а двадцатипятилетие совсем скоро. Всего через несколько месяцев Джорджи могла бы обзавестись собственным домом. Однако она решила не спешить и подождать, пока устроится судьба младшей сестры. Нельзя оставлять Вайолет только на попечение леди Блэк. Глупость этой женщины подобна стихийному бедствию.

– Мадам, Вайолет еще нет восемнадцати, – Джорджи старалась подбирать максимально корректные формулировки. – Видимо, я вас неверно поняла. Не может быть, чтобы вы отпустили ее с этими ужасными Мейкписами.

Лежа на кушетке, леди Блэк всколыхнулась от негодования.

– Будь добра, выбирай выражения. Эти «ужасные Мейкписы» – мои близкие друзья. Я бы с радостью присоединилась к ним, но мои бедные нервы которую неделю не дают подняться с постели.

Разумеется, будь мачеха здорова, она бы только и делала, что разгуливала по Брайтону. Еще бы – самый модный летний курорт, город-праздник, где наслаждаются жизнью во всех ее проявлениях и на многое смотрят сквозь пальцы. Прекрасное место для состоятельной вдовы, не особенно щепетильной в выборе компании.

Но эта вдова могла бы сообразить, что юной леди, тем паче богатой наследнице, в Брайтоне требуется куда более надежное сопровождение, чем миссис Мейкпис и ее беспутный братец.

– Пожалуйста, мадам. Надо вернуть Вайолет. Взбалмошная девочка не понимает, что такое Брайтон. Вы представляете, как далеко она может зайти в поисках приключений?

Лицо леди Блэк порозовело.

– Я бы попросила тебя не забывать, что мы говорим о моей дочери. Бедняжка, с тех пор как умер ее отец, она видела так мало радостей…

– Траур не предполагает особого веселья, – пробормотала Джорджи и предприняла еще одну попытку: – Вайолет неопытна, ей только предстоит выйти в свет.

– Тем более. Две-три вечеринки пойдут ей на пользу и помогут набраться опыта перед лондонским дебютом.

Джорджи, не скрывая досады, принялась мерить шагами комнату.

– Если бы речь шла о нескольких камерных вечеринках в Бате, я бы согласилась с вами. Но Брайтон, мадам! Здешний «опыт» может поставить крест на ее будущем.

Почему мачеха этого не понимает? Или понимает, но готова называть черное белым, только бы не признать правоту Джорджианы?

– Вайолет – благоразумная девушка, – возразила леди Блэк. – Она никогда не сделает ничего дурного.

– Конечно, мадам, – тактично согласилась Джорджи. – Но она может стать жертвой какого-нибудь бессовестного охотника за приданым. Наследнице процветающего поместья надо быть особенно осмотрительной.

Мачеха ехидно прищурилась:

– Вот как? Кто бы говорил!

Джорджи молча ждала продолжения.

– Дорогая моя, прежде чем кого-то учить, не худо бы припомнить собственные подвиги. Ты полагаешь, Вайолет недостаточно осмотрительна. Но как ты вела себя в ее возрасте? Уму непостижимо – взять и разорвать помолвку с графом. И вот, будьте любезны – в двадцать четыре года ты все еще не замужем.