Разбуди зверя - Сабина Весси Страница 30

Кейт слегка выгнулась, запрокинула голову назад и нашла его губы. Брюс целовал ее, а рука бродила у нее в трусиках, тех самых, тигровых, подаренных им самим. Брюс почувствовал, что она уже возбуждена до крайней степени, и прошептал ей на ухо:

— Я больше не могу сдерживаться, сладкая…

— Возьми меня, Брюс! Сейчас!

Она выгнулась еще сильнее, и Брюс, торопливо сорвав с нее трусики, вошел в нее с глухим рычанием. Кейт откликнулась стоном, и они слились воедино, судорожно настигая ускользающий ритм движений, прижимаясь друг к другу все сильнее и сильнее…

Вскоре она кричала при каждом толчке его бедер, и это возбуждало его все сильнее. Брюс словно обезумел. Ему хотелось полностью погрузиться в тело Кейт, раствориться в его жаркой тайне, никогда не выпускать из рук…

Вспышка света под стиснутыми веками, закушенные до крови губы… Секундой позже Кейт тоже достигла пика блаженства и выкрикнула его имя… Наступила блаженная тьма. Тишина окутала их своим покрывалом, ангелы оттрубили свою победную песнь, и мужчина со счастливой улыбкой обнял свою женщину.

Они лежали на вершине мира, и не было в этом мире больше ни одного живого существа, Кейт коснулась губами плеча Брюса, и в ее голосе была тихая гордость, благодарность за удовольствие и… любовь:

— Я схожу от тебя с ума…

Он коснулся губами ее влажных волос, и в голосе его звенела гордость самца, удовлетворение и… любовь:

— Я не могу без тебя…

Брюс лежал и смотрел на спящую Кейт. Душа и тело отдыхали, плавая в тихом блаженстве и не заботясь ни о чем.

После сцены на балконе самое время было сказать ей о том, что он ее любит, но как-то не получилось, а потом она заснула, и вот теперь, глядя на спящую Кейт, Брюс с раздражением вспомнил о Джейсоне. Где его носит, проклятье!

Он расстроился настолько, что был вынужден немедленно поцеловать спящую Кейт, потом еще раз, и еще раз, и еще раз, а потом она открыла глаза и провела рукой по его непослушным волосам…

Потом они снова занимались любовью, и это примирило Брюса со всем миром, даже с Джейсоном.

— Брюс…

— Что?

— Знаешь, мне всегда хотелось сказать то, что я сказала там, на балконе…

— Что именно?

— Возьми меня…

— Мне понравилось.

Тишина. Блаженство. Один-единственный комар беспокойства. Зудит тоненько, но непрерывно. Что-то изменилось в тишине.

— Кейт?

— Да.

— Что случилось?

— Я думала… Может, пришло время поговорить?

— Давай. О чем?

— Не прикидывайся. О нас. О том, что будет дальше.

— Поговорить я готов, только не думаю, что найду точные ответы на эти вопросы. В любом случае мы будем видеться до возвращения Джейсона, да и потом тоже… Не думаю, что у нас хватит сил прекратить отношения.

— А когда Джейсон вернется?

— Придумаем что-нибудь. В любом случае… лучше жить в аду, чем без тебя!

Кейт ничего не ответила, но бледные щеки окрасил румянец, и на губах заиграла такая улыбка, что Брюс не мог сдержаться.

Сидя на рабочем месте, Брюс уже второй час рисовал елочки и домики, вспоминая минувшую ночь.

К сожалению, эти прекрасные и сладостные воспоминания неизбежно привели к мыслям о Джейсоне. Брюс очнулся, обозрел свое произведение, разорвал его на мелкие кусочки и отправился к Хелен. Ему вовсе не хотелось выглядеть в ее глазах идиотом, но кроме нее информацией никто не обладал.

— Ты ничего не знаешь о Джейсоне, Хелен?

— Пока нет, но как только он позвонит, я обязательно скажу, что ты изнываешь от желания с ним поговорить.

— О, нет… не надо этого делать, Хелен!

— Почему это?

— Да потому что… Короче, ничего срочного в этом нет, прекрасно можно подождать, когда он вернется… Он точно ничего тебе не говорил насчет возвращения?

На курсах секретарей готовят ко всему, так что Хелен удержалась и не стукнула Брюса по голове тяжеленным пресс-папье.

— Нет, не говорил. На прошлой неделе я уже объясняла Кейт, что Джейсон трудоголик.

— Понятно. Знаешь, что? Не заказывай мне сегодня сэндвич. Пообедаю в городе.

Брюсу необходимо было вырваться из конторы. Кроме того, он хотел увидеть Кейт.

В ресторанчике было полно народа, и официантки сбились с ног, разнося заказы. Брюс тихонько уселся в углу, никем не замеченный, и стал наблюдать за Кейт.

Она выглядела совсем девчонкой в своей бейсболке и футболке, заправленной в джинсовые шорты, но Брюс-то знал, что под этой немудреной униформой скрывается умопомрачительный лифчик, и те самые тигровые трусики.

— Стол номер три! Две соды и пиво.

Потом было три кофе, один шерри, два чая с лимоном, один со льдом…

Кейт была счастлива. Будь она птицей — не смогла бы порхать грациозней и петь веселее.

Она молниеносно обслуживала клиентов за стойкой бара, успевая помогать официанткам и улыбаться на прощание тем, кто уже уходит. Сегодня она могла улыбаться всем подряд. Минувшая ночь придала ей сил, вдохнула жизнь в уставшее тело, зажгла новый огонь в глазах. Она повернулась, чтобы достать из холодильника кока-колу, и увидела Брюса. Он сидел у окна и смотрел на нее, влюбленно улыбаясь. Эта улыбка заставила ее вспыхнуть от удовольствия. По спине пробежали огненные змейки возбуждения. Кейт снова вернулась во вчерашнюю волшебную ночь. Она налила апельсинового сока в высокий бокал и принесла Брюсу.

— Ты что здесь делаешь?

— Пришел обедать. Я по тебе соскучился.

— Дурачок, мы же виделись всего несколько часов назад!

— ЦЕЛЫХ несколько часов назад, сладкая. Это слишком много.

Мегги перекрыла гул бара своим пронзительным воплем:

— Кейт! Куриный бульон выкипает! Брюс улыбнулся, видя нахмуренное личико любимой женщины.

— Иди. Я знаю, у вас сейчас самый завал с работой. Я сам все закажу.

Она унеслась прочь, а он проводил ее влюбленным взглядом.

Кейт действительно была занята, но все же смогла выкроить несколько секунд, чтобы проверить, принесли ли Брюсу заказ, и все ли в порядке. Когда он прошептал ей на ухо: «Я забыл, какого цвета твой лифчик сегодня?», она зарделась и искренне пожелала, чтобы все посетители сгинули, а они с Брюсом остались наедине. Между прочим, фантазия насчет стойки бара все еще оставалась нереализованной…

— Брюс, а как насчет нашей совместной работы?

— Вообще-то на сегодня у меня были совсем другие планы в отношении тебя.

— Я заинтригована!