Загадочная незнакомка - Эмма Крейг Страница 33

Софи смотрела на него с нескрываемым недоверием.

– Это был твой возлюбленный, Софи? – тихо спросил Габриэль. – Или муж?

Ее плотно сжатые губы дрожали. Она молча покачала головой.

Черт возьми! Кто же тогда? Брат? Любимый кузен? Или мопс, предшественник Тибальта? Габриэлю не хотелось играть в бабку-гадалку, но как по-другому узнать, кем был для нее Джошуа? И почему его смерть так сильно подействовала на Софи?

Она вдруг обмякла, и он снова прижал ее к груди.

– Все хорошо, Софи, – сказал он, терзаемый любопытством. – Поплачь, если хочешь. Тебе станет легче.

– Нет, не станет, – прошептала она.

В отличие от своего отца, который умел находить нужные слова в любой ситуации, Габриэль молча гладил ее по спине.

Софи плакала, уткнувшись в его рубашку. Габриэль не знал, как долго они так сидели, но в конце концов Софи произнесла:

– Джошуа был маленьким мальчиком.

– Маленьким мальчиком?

Она кивнула.

Черт возьми! В голове у Габриэля выстроилась вереница новых вопросов, но он знал, что сейчас не время их задавать. Если он будет давить на Софи, она разозлится и не скажет больше ни слова.

– Мне очень жаль, – произнес он, чтобы только не молчать.

Она всхлипнула.

Габриэль не знал, что ему делать. Может быть, стоит поговорить с Джунипер?

Но нет. Это будет нечестно. Габриэль не хотел выведывать информацию за спиной у Софи Мадригал.

Наконец рыдания Софи начали стихать. Она отстранилась от Габриэля и сказала дрожащим голосом:

– Прости меня, Габриэль. Ты, наверное, думаешь, что я сумасшедшая?

Прическа Софи растрепалась. Габриэль залюбовался копной светлых локонов, в беспорядке рассыпанных по ее плечам.

– Я знаю, что ты не сумасшедшая, Софи, – сказал он, убирая пряди волос с ее лица. – Ты самая разумная женщина, которую я когда-либо встречал.

– Ха!

Габриэль не привык к тому, чтобы хорошенькие девушки с сомнением относились к его комплиментам.

– Можешь мне не верить, но это так.

Она молча пошарила в своем ридикюле, достала носовой платок и начала вытирать щеки.

– Я могу тебе чем-то помочь, Софи? Ты хочешь вернуться в вагон для курящих?

Она покачала головой:

– Нет, спасибо.

Черт возьми, он хотел что-нибудь сделать для нее! Он не мог оставить ее в расстроенных чувствах.

– Может, принести тебе чашку чаю?

– Нет, спасибо.

– Хочешь выпить? Говорят, коньяк помогает успокоиться.

– Спасибо, нет.

Она передернулась.

– Кофе? – не отставал Габриэль.

– Нет! – Она глубоко вздохнула. – Прости меня, Габриэль. Я не хотела на тебя кричать. Просто я очень расстроена.

Он усмехнулся:

– Понятно. Однако раньше ты не извинялась.

Она фыркнула и высморкалась в платок.

– Позволь мне что-нибудь для тебя сделать, Софи. Пожалуйста!

Софи подняла голову, и он увидел ее заплаканное лицо. У Габриэля защемило сердце. Захоти она сейчас, чтобы он стал ее рыцарем в сияющих доспехах, он бы запрыгнул на боевого коня и помчался рубить головы драконам.

Впрочем, ее острый язычок мог убить любого дракона с пятидесяти шагов.

– Принеси мне, пожалуйста, Тибальта. Прости, что я причиняю тебе столько хлопот.

– Вовсе нет, милая, – искренне ответил он.

Ему не хотелось покидать ее даже на короткое время. Боже правый, когда же с ним это случилось?

– Я сейчас.

Пустяки! Это скоро пройдет.

Вернувшись в вагон для курящих, Габриэль увидел, что Джунипер отложила в сторону вязанье и теперь лихорадочно раскладывает карты. Она подняла голову, и он прочитал на ее лице страх.

– О, мистер Кэйн, как там Софи?

Габриэль решил сказать правду:

– Она очень расстроена, мисс Джунипер, но, кажется, ей уже лучше. Она попросила меня принести ей Тибальта.

Джунипер закусила губу.

– Мне так жаль, что это случилось! Но вы не виноваты. Вы же не знали, что значит для Софи этот гимн.

Габриэль кивнул. Его так и подмывало расспросить Джунипер о прошлом Софи, но он понимал, что не следует делать этого. Он не хотел никого предавать. Если Софи узнает, что он выспрашивал Джунипер, она никогда его не простит. А если Джунипер не удержится и все ему расскажет, Софи никогда не простит свою тетушку. И это будет настоящей трагедией. Габриэль чувствовал, что эти двое одиноки в большом и уродливом мире, и не хотел их ссорить.

Он улыбнулся:

– Что сегодня говорят карты?

Она тяжело вздохнула:

– Карты пророчат тяжелые времена. – Вокруг ее глаз появились лучики-морщинки, а губы вытянулись в трубочку. – Как бы мне хотелось, чтобы Софи перестала гоняться за Хардвиком. Это не приведет ни к чему хорошему.

Она печально вздохнула.

– Я не могу ее винить, но месть – нехорошее чувство. Господь в конце концов позаботится обо всех нас.

– Но иногда хочется, чтобы это случилось побыстрее.

– Надо уметь ждать.

Габриэль взял плетеную корзину с Тибальтом и повесил ее на руку.

– Знаете, – сказал он, – я мог бы вам помочь. Мне дали задание отправить Иво Хардвика на суд в Абилин. Если Софи предоставит это дело мне, то Хардвик будет наказан по всей строгости закона, и ей не придется его убивать. Скорее всего в Абилине его повесят за убийство. Ему не удастся избежать правосудия.

Джунипер печально улыбнулась:

– Дорогой мистер Кэйн, вы так к нам добры! Но с Софи бесполезно спорить. Она считает, что должна сама с ним расправиться. – Она взглянула на карты и вздохнула. – Опять эта десятка пик! И дьявол. Храни ее Господь! – Когда она подняла голову, Габриэль увидел слезы в ее красивых голубых глазах.

– Что, плохо?

Вспомнив предсказание Софи, он вздохнул вслед за тетушкой Джунипер.

Она беспомощно вскинула руки:

– Карты – это всего лишь отражение человеческой жизни, мистер Кэйн. Они не могут повлиять на исход событий. Если Софи будет упорствовать, они не предскажут ничего, кроме новой боли.

– Понятно, – сказал он, хотя на самом деле ничего не понял. Какой же толк от карт, если они говорят только то, что уже известно?