Синдром Фауста - Джоэль Данн Страница 33

РУДИ

Перед тем как поехать в Бруклин, я принял душ и начал чистить зубы. Я всегда это делаю рьяно и основательно. Зубные врачи утверждают, что это помогает сохранять десна. Внезапно я почувствовал на кончике языка что-то твердое и незнакомое. С беспокойством сплюнув в раковину, я увидел две пломбы. Мне их поставили лет десять назад.

Я попробовал зубы зубочисткой: никаких дырок там и в помине не было. Я закрыл глаза: предупреждение Чарли получило новое подтверждение…

Все время, пока я шел к метро, я думал о том, что произошло. До этого я себе представлял свое будущее довольно абстрактно, но теперь оно обрело вполне конкретные очертания. Это как вдруг услышать приговор врача: вам, мой дорогой, осталось жить не больше трех месяцев! Ну, предположим, и шесть: что меняется? Сам ведь приговор отменен быть не может. А когда там казнь – сегодня или завтра – вряд ли играет такую большую роль, пока ты вдруг не почувствуешь роковые шаги смерти.

Гарри Кроуфорд жил в Гринвич-виллидж в Нижнем Манхэттене, как и все снобы шестидесятых. Доехав подземкой до Шеридан-сквер, я пошел на своих двоих в сторону Вашингтон-сквер-парка. Когда-то, лет тридцать-сорок назад, места эти были облюбованы богемой, но сейчас поблекли и ждут второго пришествия. Я уверен, что оно не так далеко; Манхэттен – остров, места здесь не так много, но магнитное поле притягательности просто неописуемо.

В парадной пахло сырой затхлостью. Постояльцы не столь богаты, чтобы содержать штат уборщиц и швейцаров.

Гарри встретил меня удивленным возгласом:

– Руди, дружище! Ты не только не меняешься – даже помолодел.

Я кисло улыбнулся в ответ.

– Когда мы виделись с тобой в последний раз? Лет пять назад?

– Что-то в этом роде, – кивнул я в ответ, – когда ты приехал на целый год в Лос-Анджелес.

– Смотри, как ты выглядишь! Как ты это делаешь? Ладно, проходи, садись. После смерти Сандры я» уже два года живу один: дети в Портленде и Канзас-сити… А ты что – решил взять отпуск?

– Вроде, – темнил я, – но без ограничения во времени.

– Ах так?! А где Абби?

– В Лос-Анджелесе, – не вдаваясь в подробности, сказал я.

Гарри – человек интеллигентный и приставать с расспросами не стал.

– У тебя какая-то цель? – тактично спросил он после обмена информацией об общих знакомых.

– Мне надоел университет…

– Мне тоже, – хмыкнул Гарри Кроуфорд. – Жду не дождусь, когда выйду на пенсию. Вот тогда… Поеду в Вермонт, там такая осень… Буду гулять, ловить рыбу, дышать чистым воздухом…

Я переждал, пока он перестанет мечтать вслух, и довольно сухо объяснил:

– Ты не понял: я решил сменить профессию.

– Что-что? – не понял он. – Ты о чем?

– Хочу снова начать дирижировать. Как в молодости…

Гарри смотрел на меня с удивлением и страхом: словно перед ним сидел полоумный, которому нельзя было перечить, чтобы не вызвать внезапной вспышки гнева.

– Ты всерьез? Не думаешь, что поздновато?

– Гарри, – вздохнул я, – мне нужна твоя помощь. Ты ведь знаком с этим Гольдбергом… Ну, у него свой большой офис, он – импрессарио и занимается музыкантами…

Гарри помолчал, бросил на меня осторожный взгляд и смущенно посмотрел в сторону:

– Руди, сказать тебе откровенно? Вряд ли у тебя с ним что-то выйдет…

Но я не стал облегчать ему положения, в котором он очутился.

– Ладно, – сказал я, – если ты не хочешь ему звонить…

Гарри встрепенулся, посмотрел на меня с явной жалостью и стеснительно произнес:

– Я ему, конечно, позвоню, но он человек грубый, несдержанный…

– Оставь это мне, – положил я ладонь на его руку, лежащую на подлокотнике кресла…

Джошуа Гольдберг и впрямь оказался малосимпатичным типом, Офис его располагался на тридцать первом этаже небоскреба на Третьей авеню. В приемной царила хамоватая и раскрашенная, как лошадь на карусели, секретарша. Сидевшие на стульях молодые музыканты вздрагивали при каждом движении заветной двери.

– След-щий, – цедила секретарша, и очередное молодое дарование, став ниже ростом, проскальзывало в дубовую дверь.

Мне пришлось прождать больше часа, пока дошла моя очередь:

– М-стер Гр-н, м-стер Г-льдберг ждет вас…

За большим столом с бюстом Бетховена сидел человек очень невысокого роста с пронизывающим взглядом и бесцеремонными манерами. Он показал рукой на стул по другую сторону стола и резко высек:

– Да!

– Вам звонил насчет меня профессор Кроуфорд, – сказал я, стараясь не очень глядеть в его холодные и острые гляделки.

– И что? – послышалось в ответ.

– Я в прошлом дирижер, кончал дирижерское отделение бухарестской консерватории, а потом много лет работал на университетской кафедре в Лос-Анджелесе. Моя область – музыкология.

– Короче, что вам нужно? – зыркнул он по мне цепляющимся взглядом.

– Видите ли… Я хочу снова встать за дирижерский пульт. Это моя мечта…

– А я хочу стать ковбоем, – прозвучало в ответ. – Вы что, серьезно? В вашем возрасте? Вам ведь вот-вот пятьдесят. Или уже стукнуло?

– Шестьдесят два, – сказал я правду.

Хозяин кабинета посмотрел на меня и сморщился:

– Были бы вы помоложе, я бы вам сказал…

– Скажите, – предложил я.

Джошуа Гольдберг поморщился:

– Хотите бесплатный совет умного еврея? Отправляйтесь домой. Примите успокаивающие таблетки. И на ночь – горячий душ, чтобы хорошо заснуть. Иногда помогает. Или пригласите девушку в гостиничный номер…

– Спасибо за совет, мистер Гольдберг, но…

– Слушайте, что вы хотите, чтобы я вам сказал? Вы еврей?

– Наполовину.

Он посмотрел на меня с некоторой долей жалостливости и шмыгнул носом:

– Ни один псих вас к дирижерскому пульту не подпустит. С таким же успехом вы могли бы обратиться в НАСА и предложить, чтобы вас сделали астронавтом…

Меня это разозлило.

– Вы как – пророк с дипломом или самоучка? – спросил я.

Он нажал кнопку и заорал в приоткрытую секретаршей дверь:

– Следующий!.. Где ты пропала?..

Чувство было такое, словно меня с головой окунули в унитаз. Возвращался домой я в метро и с тоской думал о том, как буду жить дальше. В одном я не сомневался: детская мечта о дирижерской палочке лопнула как мыльный пузырь. Неужели единственное, что мне осталось, – ехать в Швейцарию, искать там своих не подозревающих о моем существовании королевских родственников и судиться с ними? И сколько это займет времени? У меня ведь его не так уж много…