Одинокая звезда - Дженнифер Чиаверини Страница 34

Потом я щеткой чистила в конюшне Розу Дрездена, проверяла ее копыта, бормотала ласковые слова, чтобы на скачках она чувствовала себя увереннее. И вдруг услышала, как за моей спиной открылась дверь.

Я резко повернулась, напугав Розу. В дверях стоял тот самый молодой человек и улыбался.

— Красивая лошадка, — сказал он.

— Да, красивая, — буркнула я в ответ с раздражением. Погладила Розу по шее и стала ее уговаривать, чтобы она успокоилась.

Парень протянул руку и погладил ее морду.

— Бергстром?

— Да, — ответила я и лишь потом сообразила, что он имел в виду Розу, а не меня. — Да.

Его восхищенный взгляд вернулся ко мне.

— Вы прекрасная наездница.

У меня загорелись щеки против моей воли. Он был хорош собой, высокий, сильный, с карими глазами и темными кудрявыми волосами. Я остро почувствовала, что мы тут одни, и испугалась этого. В отличие от Клаудии, я никогда не была красавицей, но все же меня вполне можно было назвать хорошенькой. Кажется, он тоже так считал.

— Спасибо, — наконец проговорила я, надеясь, что в конюшню внезапно войдут папа или Ричард, но в глубине души желала, чтобы этого не произошло.

Он подошел ближе к Розе, а я невольно отступила назад, хотя между нами была лошадь.

— Не бойся, — пробормотал он Розе и погладил ее по шее. — Я не обижу тебя. — Он провел ладонью по ее боку и окинул опытным глазом. — Вы часто ездите на лошадях Бергстрома?

— Конечно. — Я смерила его удивленным взглядом.

— По–моему, они лучшие в округе, — признался парень.

— Да, многие так считают.

Он усмехнулся.

— Я понимаю, что так говорить не принято, но лучшие лошади из нашей конюшни не сравнятся с самыми последними лошадьми старика Бергстрома.

— О‑о, в самом деле? — Я так удивилась, что едва не рассмеялась. — Что ж, думаю, что «старик Бергстром» будет польщен, услышав такие слова.

— Я готов поспорить, что ему это известно. — Он обошел вокруг крупа Розы и был уже близко от меня. — Правда, у отца тоже смелые планы. Он надеется догнать Бергстрома через поколение.

— Планы — дело полезное, — отозвалась я, занимаясь гривой Розы. Мой голос дрожал, потому что парень подошел еще ближе. — Они осуществятся?

— Никаких шансов, — заявил парень, качая головой. — У отца всегда поначалу много идей, но толку от них мало. Кроме идей надо работать и работать.

— Мой отец согласится с вами.

— Пока еще никто не может догнать Бергстромов. Но когда–нибудь я выведу таких лошадей, которые смогут соперничать с их лошадьми. Возможно, даже будут еще лучше.

Я удивленно подняла брови и спросила с вызовом в голосе:

— Вы так уверены в этом?

— Да, уверен. Не в ближайшее время, а когда–нибудь. У меня есть некоторые идеи. — Он подошел еще ближе и взял щетку из моей руки. — Можно? — Я кивнула, и он принялся чистить Розу вместо меня. — Хотя трудно представить, что может быть кто–то лучше тебя, правда? — пробормотал он на ухо Розе. Она уткнулась мордой в его лицо.

— Ее зовут Роза Дрездена.

— А вас?

— Сильвия, — ответила я, немного помолчав.

Он улыбнулся, и в уголках его глаз собрались морщинки.

— Сильвия. Милое имя.

— Спасибо.

— А я Джеймс Компсон.

У меня перехватило дыхание.

— Один из сыновей Роберта Компсона? — Роберт Компсон из Мэриленда был самым серьезным соперником отца.

— Самый младший. — Он криво усмехнулся.

— Понятно. — Я протянула руку, чтобы забрать щетку.

Он бросил ее на землю и взял мою руку обеими ладонями. От неожиданности я отшатнулась.

— Пожалуйста, не убегай, — проговорил он, подходя совсем близко. — Я два дня набирался храбрости, чтобы поговорить с тобой.

— Сейчас сюда придет мой папа. — Голос дрожал, я чувствовала себя очень странно, но не отошла назад.

В его глазах сверкнула обида, и он отпустил руку.

— Ты хочешь, чтобы я ушел?

Я потрясла головой, потом кивнула и недовольно посмотрела на него. Мне хотелось, чтобы он опять взял меня за руку, и одновременно хотелось, чтобы ушел.

— Извини. С моей стороны это было глупо. — Он открыл дверь конюшни и удалился.

Дрожащими руками я закончила работу. Но когда пришли папа, Клаудия и Ричард, чтобы помочь мне готовиться к состязаниям, я уже владела собой. Впрочем, сестра все–таки заметила, что со мной что–то произошло, но при папе и Ричарде она не стала приставать с расспросами.

Начались скачки, я ждала своей очереди. Родные махали мне с трибуны, я улыбнулась и помахала в ответ, уверенная в себе.

Потом я взглянула в другое место и встретилась взглядом с Джеймсом. У меня все затрепетало внутри. Его взгляд был такой пронзительный, что я занервничала и слишком сильно натянула уздечку. Роза протестующе заржала, и я очнулась.

Настала моя очередь.

— Наша пятая участница, — громко, чтобы все слышали, объявил ведущий, — Сильвия Бергстром.

Выезжая на круг, я успела увидеть, как Джеймс открыл от удивления рот. Дело в том, что, как оказалось, он не знал, кто я.

* * *

— Да, я поняла, — проговорила сквозь смех Сара. — Но когда он спросил, как вас зовут, почему вы сказали просто «Сильвия», а не «Сильвия Бергстром»?

Миссис Компсон удивилась.

— Мне так захотелось. — Она тоже рассмеялась. — Боже, как он смутился. Вы можете себе представить?

— Но потом все сложилось хорошо, не так ли? — с шутливой насмешкой спросила Сара. — Вы ведь вышли за него замуж, верно?

Миссис Компсон улыбнулась.

— Да. Так что, скорее всего, и у вас все будет нормально. Но я надеюсь, что впредь вы будете более осторожной.

— Да, буду.

Они спустились в гостиную, где миссис Компсон помогла Саре изготовить новые шаблоны. Пока они работали, Сара обнаружила, что ее гнев почти прошел, хотя критические замечания Мэтта все–таки обижали. Может, от осознания того, что он был прав? Что не надо делиться с первым встречным своими секретами? Может, это она сама старалась сделать так, чтобы ее не взяли на работу?

Сара задумалась над этим и решила, что такого не может быть. Зачем ей это нужно, неосознанно или осознанно?

Она сосредоточилась на шитье — и на мыслях о том, как сначала заставит Мэтта извиниться и только после этого признает, что он был прав.

В ту неделю Сара и миссис Компсон закончили вторую спальню и приступили к наведению порядка в третьей. Как и прежде, утром они занимались уборкой, а день отвели для шитья. В четверг Сара закончила блок «Строптивая жена» и приступила к другому, который миссис Компсон именовала «Звезда Лемуана». Должно быть, этот узор осень нравился ей, поскольку Сара несколько раз видела его на квилтах, которые пожилая мастерица доставала из кедрового сундука.