Притяжение красоты - Фрида Митчелл Страница 35

В доме царила суматоха, никому не было дела до того, что в глазах Маргарет сквозила грусть. Домочадцам и Карен с Рикардо предстояла долгая морская прогулка на яхте. Хлопали двери, все весело переговаривались, собираясь в путешествие. На диване в гостиной лежал забытый Камиллой, фиолетовый шелковый шарф, под столом — мяч Рикардо. Никогда раньше Магги не видела такого беспорядка.

Пока она проводила вечер с Федерико, семейство уже успело побывать в гостях у друзей, живущих по соседству, и покататься на лошадях. Карен с сыном пребывали в восторге от посещения конюшен и наперебой уговаривали Маргарет ехать в следующий раз туда вместе. Но она, предпочитающая видеть лошадей в поле, а никак не рядом с собой, отказалась. И тут же решила перевести разговор на другую тему под предлогом, что будет отдыхать перед собственной поездкой по стране.

— Завтра мы с Федерико едем прогуляться по Испании. Проведем в поездке неделю. Он так настаивал, что я не могла отказать, хотя мне бы хотелось быть на яхте с вами... Карен, не смотри так на меня. Мы будем останавливаться в отелях и жить в разных комнатах! — строгим голосом закончила Маргарет свое сообщение.

— Конечно, конечно, я понимаю! — с улыбкой отвечала Карен.

— Чему ты смеешься?

— Ничему, просто очень тебя люблю. — Она взяла сестру за руку и потянула к себе. — Присядь, нам надо поговорить.

Разговор получился странным. Магги не могла себе представить, что у той сложилось свое мнение о Федерико. И примириться с этим не могла.

— Этот мужчина не для тебя, — доверительно сказала Карен. — Он настоящий, не книжный, в нем все естественно, он устает, ошибается, делает глупости, совершает подвиги. Бывает добрым, гневным, жестоким...

Маргарет с обидой взглянула на сестру.

— Какой же мужчина мне нужен?

— Такой, как ты сама, — правильный, дисциплинированный. Не прощающий недостатки, не терпящий слабости в себе и в других. Арнольди ведь был такой, удобный, правда?

— Что же в этом плохого?!

— Плохого ничего, но таких мужчин, как твой Арнольди, почти нет на свете.

Карен посмотрела с нежностью на сестру и тихо добавила:

— Не обижайся, Маргарет, я люблю тебя. Мы с мамой часто тебя жалели.

— Жалели?! За что?

— За то, что у тебя так трудно складывается жизнь. Мой Мануэль был тяжелый человек, ужасный, но я любила его. Как мама любила нашего папу.

— Этого мерзавца, убившего мать предательством?!

— Он тоже любил маму, пока не встретил другую женщину. Это все жизнь, сложная, непредсказуемая, без четких правил... Маргарет, получается, тебе невозможно объяснить элементарные вещи. Федерико вот пытается за тобой ухаживать, он такой неопытный, робкий, мне кажется, очень нежный. А ты...

— Он развратник! Хотел меня соблазнить!

— Ах, а ты всегда такая недоступная! Скала, а не женщина! — В голосе Карен звучал сарказм.

— Самозащита необходима! Я не позволяю себе забываться, и слежу за своими поступками. Ненавижу Федерико!

Вместо слов Карен поцеловала сестру в лоб.

— Прости меня, нам пора продолжать сборы. — Теперь тему разговора сменила Карен. — Ты бы видела, как легко Рикардо свою любовь к автомобилям сменил на страсть к лошадям. Он никогда в жизни,

представь, не катался, даже не притрагивался к этим замечательным животным! Это мое упущение, но теперь оно в прошлом. Сегодня малыш не вылезал из седла почти два часа!

— Лошади тебе важнее сестры! Карен рассмеялась и вышла из комнаты.

Кристина помогла Маргарет вынести из дома кофры ровно в восемь утра. У подножия лестницы та, к своему удивлению, увидела не потрясающий роскошный лимузин, не великолепную спортивную машину: Федерико распахнул перед ней дверцу скромного «опеля» серого цвета.

— Уподобимся простым туристам, — улыбаясь, произнес ее спутник. — Почувствуем себя бедными студентами.

И хмыкнул, укладывая в багажник кофры, в которых были собраны лучшие платья Маргарет. Наконец они сели в машину, и Бокерия нажал на газ. С этого момента все события последующих дней слились для нее в один пестрый волшебный калейдоскоп.

К своим кофрам и дорогим платьям, любовно упакованным в дорожные чехлы, молодая женщина за все путешествие так и не прикоснулась. Они оказались ей не нужны.

В памяти Маргарет навсегда остались ущелья и вершины терракотовых гор, ясные прозрачные воды морских заливов, сказочные замки, старинные стены древних зданий, поросшие зеленым и рыжим мхом, маленькие и громадные площади, брусчатка которых помнила топот римских легионеров...

Она дышала воздухом песчаных пляжей Аликанте, любовалась зелеными лугами и отвесными скалами Астурии, стояла на мысе Креус.

Одетые в простенькие майки и шорты, они с Федерико карабкались по горам, бродили по булыжным мостовым городков Каталонии, пили пиво в квартале Лавапьес... И везде прекрасно себя чувствовали, словно мадридские студенты, сдавшие экзамены.

Мадрид особенно понравился Маргарет — солнечный веселый город. От площади Кибелы до северной окраины она прошла пешком, даже натерла себе ноги, и Федерико чувствовал себя виноватым, поскольку настоял на этой прогулке.

— Теперь ты настоящая испанка. Кстати, этой дорогой любила ходить королева София, которая основала Центр искусств. А там, между прочим, мы можем увидеть «Гернику» Пикассо и несколько работ сумасшедшего Дали. Не боюсь в этом признаться, его творчество меня несколько угнетает.

В Мадриде они оказались на площади Плаза де Испанья у памятника Сервантесу с фигурами Дон Кихота и Санчо Панса. Маргарет почувствовала себя юной, восторженной девушкой, роман о чудаке Дон Кихоте она читала в ранней юности. Поэтому когда стояла у памятника, на нее нахлынули далекие, волнующие душу впечатления.

А музей Прадо миссис Верн запомнила на всю жизнь. Ее поразили как великолепие живописи, представленное там, так сами огромные залы. Они с Федерико долго не могли уйти оттуда и все любовались картинами Веласкеса и Гойи.

— Кстати, — сказал молодой Бокерия, — гордись, в Прадо бывает за год миллион посетителей, считай себя миллионной. Вот тебе приз.

Он вытащил из кармана и протянул утомленной, усталой, замученной спутнице огромное румяное яблоко.

Их серый, пропыленный «опель», казалось, вот-вот не выдержит заданного темпа. Ночевали они в дешевых гостиницах, ужинали под звездным небом в уличных кафе, обедали в придорожных ресторанчиках. Когда Магги добиралась до постели в очередном номере, то буквально падала, блаженно вытягивала гудящие от ходьбы ноги и мгновенно проваливалась в сон.

Каждое утро начиналось с появления непредсказуемого Федерико, который стучал в дверь.

— Поторопись, Маргарет, нас ждут новые подвиги! Сегодня первым делом поедем в Музей ветчины. Представь, я никогда там раньше не бывал. Хочу попробовать все сорта испанских колбас.