Триумф экстаза - Юджиния Райли Страница 36

Эдгар достал из-за пояса пистолет и хладнокровно взвел курок.

Глядя на черное дуло, Аарон с трудом перевел дыхание.

— Послушай, Эшленд, ты ведь не собираешься… не собираешься…

Раздался оглушительный грохот, за спиной Аарона во все стороны брызнули осколки оконного стекла.

— Господи Иисусе! Ты сумасшедший, Эшленд, сумасшедший! — И Аарон бросился вон.

Эдгар Эшленд спокойно взвел курок снова. Его глаза стали черными: казалось, он пребывает в ином мире.

Услышав шаги, Эдгар поднял пистолет и прицелился. Эмили вскрикнула, на мгновение застыла и выскочила из гостиной.

Он побелел от испуга, в ужасе глядя на пистолет в своей руке. Дрожащими пальцами Эдгар разрядил его, положил на полку над камином и бросился из гостиной.

Он нашел Эмили рыдающей на кровати, схватил ее и крепко обнял.

— Нет, дорогая, нет! — задыхаясь шептал Эдгар.

Она отбивалась, брыкалась, словно испуганный жеребенок.

— Отпусти! Ты хочешь меня убить… убить!

Он пригвоздил ее руки к постели и навалился всем телом.

— Нет, Эмили! Я не хотел тебя убивать! Я хотел застрелить Аарона! Я думал, что это он… О Господи, я мог тебя… — Голос его оборвался, Эдгар отвернулся и отпустил ее.

Волосы Эмили в беспорядке рассыпались по плечам, залитое слезами лицо выражало ужас.

— Аарона! Ты собирался убить… Господи, Эдгар, нельзя же просто так убивать людей!

— Этот ублюдок заслуживает смерти! Подумать только, приехал просить портрет Оливии!

Глаза Эмили стали круглыми и большими, как блюдца. Она в изумлении смотрела на мужа.

— Ты собирался убить его из-за портрета?

— Аарон не имел права… — начал было возражать Эдгар.

— Не имел права! — воскликнула Эмили, голос ее судорожно взлетел вверх. — А как насчет моих прав? Как. по-твоему, я себя чувствую, когда ее портрет в доме? Боже мой, я не могу в это поверить! Ты действительно собирался убить человека из-за какого-то холста! Почему бы тебе просто не отдать портрет?

Эдгар вскочил с кровати:

— Потому что он мой, а не его!

— Именно так я и думала! Ты все еще любишь свою драгоценную Оливию! И не хочешь ее отпустить!

Эдгар сжал кулаки, стараясь взять себя в руки.

— Эмили, ты говоришь о том, чего не понимаешь…

— Я не буду делить тебя с ней! — крикнула Эмили.

— А я не позволю тебе распоряжаться мной!

Долгие секунды они в ярости смотрели друг на друга. Потом Эдгар схватил ее за руку.

— Хватит препираться, черт возьми! Пошли в постель, женщина. Скоро я услышу из твоих уст, кто принимает решения в этом доме!

Эмили сбросила его руку.

— Только тронь меня, и я… я…

— Ты себя убьешь? — с издевкой подсказал он. — Думаю, это не так, дорогая. Сегодня я убедился, что тебе очень хочется жить.

Это едкое замечание выбило ее из равновесия, и секунду Эмили смотрела на мужа, потеряв дар речи. Потом опомнилась и набросилась на него с кулаками.

— Тогда тебе придется меня изнасиловать! Эдгар прищурился и попятился.

— Эмили, ты хочешь сказать, что после всего, что произошло сегодня, ты мне отказываешь просто из-за портрета…

— Да!

— Значит, ты ставишь мне ультиматум?

— Да! Я буду спать у себя в комнате до тех пор, пока портрет находится в доме!

Она подумала, что сейчас муж ее ударит, так силен был его гнев. Но вместо этого Эдгар повернулся к ней спиной. Долгие мгновения Эдгар молчал, потом тихо заговорил:

— Эмили, почему ты не доверяешь моему суждению по этому вопросу? Я обещаю, что… серьезно подумаю об этом.

Но Эмили не была настроена на компромисс.

— Нет!

Эдгар выглядел очень усталым, в глазах его стояла печаль.

— Хорошо, Эмили, делай как знаешь. Ты скоро увидишь, что только наказываешь саму себя. Наслаждайся своей чистой, одинокой постелью.

Таких обидных слов она не ожидала.

— А ты… ты можешь наслаждаться своими нездоровыми воспоминаниями об Оливии! — безжалостно ответила Эмили. — Мне не будет одиноко! Я тебя всегда ненавидела и… и я все еще люблю Дэвида!

И бросилась вон из его спальни.

4 апреля 1841 года

На следующее утро в Бразос-Бенд приехала Мария Рамеро.

Эдгар в это время был на плантации, и Эмили, услышав издалека грохот повозки, запряженной волами, вышла на крыльцо, чтобы встретить путешественников. После вчерашних душераздирающих событий она чувствовала себя подавленной и надеялась, что встреча с Марией поднимет ей настроение.

Тяжело груженный крытый фургон остановился. Первым спрыгнул на землю худой мужчина средних лет и помог сойти своей полной, одетой в черное жене. Затем из закрытых занавесками глубин фургона появилась Мария Рамеро.

На девушке было желтое ситцевое платье, оттеняющее блестящие черные как смоль волосы, которые падали волнами ей на плечи. Она бьша среднего роста, стройная, смуглый оттенок кожи выдавал присутствие мексиканской крови, а ярко-зеленые глаза свидетельствовали, возможно, о предках из Кастилии. Лицо девушки было красивым: высокие скулы, прямой, изящный носик и полные губы.

Увидев на крыльце незнакомую женщину, Мария опустила густые черные ресницы и с подозрением, искоса, пристально посмотрела на нее.

— Добро пожаловать! — дружелюбно обратилась Эмили к' приехавшим, сначала она повернулась к худенькому мужчине в черном костюме с воротничком пастора, протянула ему руку и пробормотала: — Вы, наверное, достопочтенный…

— Джон Уэсли Прескотт, — ответил тот гулким, звучным голосом, пожал руку Эмили и указал на даму: — Моя жена, Уинифрид Рут. Нам поручено доставить вам девочку Рамеро.

Эмили несколько шокировало, что достопочтенный Прескотт говорит о Марии, словно это некий груз, который надо завезти по дороге. Но, сохранив самообладание, она пожала руку миссис Прескотт.

— Рада с вами обоими познакомиться. Я — миссис Эш-ленд.

Услышав это, Мария Рамеро быстро подняла глаза;

— С возвращением домой, Мария, меня зовут Эмили, — мягко сказала она, тепло улыбнувшись девушке, несмотря на то что та молча и холодно смотрела на нее. — Я уверена, что это для тебя неожиданность, Мария, но пока тебя не было, я… ну, мы с мистером Эшлендом вступили в брак.

Юное лицо Марии стало еще более напряженным.

— Вы вышли замуж за Дэвида? — почти прошипела она с сильным мексиканским акцентом.