Забытая история любви - Сюзанна Кирсли Страница 37

Сим добродетельным поступком его сиятельство снова явил истинное великодушие к тем, кто обращается к нему в час нужды…

Далее следовала еще целая страница восхвалений герцога Гамильтона, но я пропустила эту часть и снова вернулась к началу.

Мне нужно было прочитать все это еще несколько раз, чтобы поверить в то, что слова, факты, изложенные на этой бумаге, мне не почудились… Что все, о чем я писала в своей книге, происходило в действительности, а вовсе не являлось плодом моего воображения.

Однако граница между действительностью и вымыслом настолько размылась, что теперь я понятия не имела, где заканчивается одно и начинается другое. Да и что теперь делать, мне тоже было непонятно.

Первым моим побуждением было поделиться новостью с доктором Уэйром, рассказать ему, что я нашла доказательство того, что София Патерсон действительно бывала в Слэйнсе. Мало того, это произошло именно в то время и при таких обстоятельствах, которые я сама лично описала. Но, когда я позвонила, доктора не оказалось дома. Элси сказала мне, что вернется он, скорее всего, в воскресенье, потому что поехал к брату в Глазго.

— Ясно, — вздохнула я.

— Если что-то важное, я могу…

— Нет-нет, не нужно. Я могу подождать и до воскресенья.

Но это показалось мне долгим сроком. Мне не хватало совета и поддержки доктора, когда я вернулась домой в Краден Бэй в пятницу поздно вечером, слишком уставшая, чтобы обращать внимание на ощущение тревоги, которое, как всегда, охватило меня на тропинке над гаванью.

Вечер был тихим и спокойным. Путь мне освещала зимняя луна, и, приближаясь к коттеджу, я увидела теплый свет, льющийся из окон: это Джимми оставил его включенным для меня. Внутри все выглядело таким, как я оставляла. Но мои персонажи, голоса которых я уже начала слышать у себя в голове, говорили о другом. Голос графини отчетливо произнес: «Многое переменилось после вашего последнего пребывания в Слэйнсе».

Я не сомневалась, что она права.

И потому подошла к компьютеру, который терпеливо дожидался меня на длинном выскобленном столе, и нажала кнопку включения.

V

Всю неделю Слэйнс принимал гостей.

Они приезжали верхом, по одному, из окутанных тенью земель, лежащих на севере и северо-западе. По их одеянию и повадкам София понимала, что все это люди важные, и хоть каждого из них представляли ей, словно они явились сюда лишь для того, чтобы приветствовать ее в этих краях, она догадывалась, что это делается для отвода глаз, ибо после этого каждого из них проводили к полковнику Хуку, и они какое-то время оставались наедине.

Первого из прибывших представили как лорда Джона Драммонда, отчего сердце Софии на несколько секунд остановилось и снова забилось только тогда, когда она убедила себя, что ее дядя Джон не мог подняться из могилы и явиться за нею в Слэйнс. Потом, как видно, и графиня сообразила, что к чему, и быстро произнесла:

— София, это Джон, мой племянник.

Вошел молодой человек с приятными манерами. Позже София узнала, что он был младшим сыном того самого герцога Пертского, который, по рассказам, был весьма близок к изгнанному королю, и юный лорд Драммонд не скрывал того, что тоже является якобитом.

София в последнее время, после предупреждения графини о том, что она может увидеть и услышать такое, что совершенно переменит ее взгляды, начала подозревать, что приезд полковника и мистера Мори может иметь какое-то отношение к заговору дворян, жаждущих вернуть короля Якова в Шотландию и снова посадить его на трон.

О подобных вещах никогда раньше не говорили, но она заметила, что, хотя графиня и двое мужчин за обеденным столом не пили за здравие короля-изгнанника, свои кубки они как будто случайно проносили над кувшином с водой, а еще живя у дяди, София узнала, что так пьют за того, кто «за водой», имея в виду короля, пребывавшего за Английским каналом.

Она это знала и все же держала язык за зубами, потому что не хотела сердить графиню признаниями в том, что прекрасно понимает все, что происходит в Слэйнсе. Графиня была до того занята гостями и посыльными, которые то прибывали в замок, то покидали его, что София решила оставаться в стороне от происходящего и изображать из себя простушку, пребывающую в неведении.

В том, что полковник ее таковой и считает, она не сомневалась, но насчет мистера Мори уверенности у нее не было. Его серые глаза имели обыкновение спокойно и сосредоточенно наблюдать за ней, словно преследуя какую-то свою цель, хотя что это была за цель, София не могла сказать. Она лишь предполагала, что этот человек, наверное, многое повидал в своей жизни и обмануть его не так-то просто. Но в таком случае, если он действительно так умен, как полагала София, он должен видеть и то, что ее взгляды и чувства совпадают с их взглядами и чувствами и что у них нет причин опасаться предательства с ее стороны.

О чем бы там ни догадывался мистер Мори, он со своей стороны не делал ничего для того, чтобы ввести ее в их круг.

В первые дни в замке побывали представители знатных северных родов: лэрд Войн и позже лорд Салтоун, глава одной из ветвей дома Фрейзеров. За ними прибыл и сам лорд верховный констебль граф Эрролл.

На Софию он произвел большее впечатление, чем его портреты: молод, но осторожен в словах и поступках, к тому же наделен независимым и живым умом, унаследованным от матери. В этом человеке чувствовалась какая-то притаившаяся сила, он был похож на тлеющий огонек, который может в любой миг вспыхнуть ярким пламенем.

Он был полной противоположностью бедного полковника Хука, чье здоровье после приезда в замок продолжало вызывать опасения.

Когда граф Эрролл высказался на этот счет, полковник ответил:

— Боюсь, что все никак не отойду от путешествия. Я почувствовал недомогание, как только мы выехали из Версаля.

Впервые столь открыто был упомянут двор короля Франции, и полковник Хук, как будто вдруг осознав свою опрометчивость, бросил быстрый взгляд на Софию. Впрочем, как и все остальные. Кроме графа Эрролла. Тот просто произнес:

— Надеюсь, вы оставили обоих их величеств, и короля Франции, и нашего короля Якова, в добром здравии и расположении духа?

На какой-то миг воцарилась тишина, потом графиня предостерегающим тоном произнесла:

— Чарльз…

— Да, матушка? — Движением плеч сбросив плащ, он обратил взор на Софию, как и остальные, но лик его оставался безмятежным. — Она ведь член нашей семьи, не так ли?

Графиня сказала:

— Да, конечно, но…

— В таком случае я не сомневаюсь, что она достаточно умна, чтобы понимать, на чем мы стоим. На глупышку она не похожа. Вы же не глупышка? — спросил он Софию.

Видя такое количество устремленных на нее глаз, София не знала, как отвечать, но чуть-чуть выставила подбородок и храбро покачала головой.