Рапсодия - Джудит Гулд Страница 37

— Первые разы — просто ужасно. Все так неловко… неаккуратно! — Она хихикнула. — А мальчик! Бедняга… Брр! Просто ужасно.

Миша тоже рассмеялся.

— Кто это был?

— Джеми Крофт-Милнс. И не кто-нибудь, а лорд Роулэндсер. Будущий граф какой-то там. Мне было около пятнадцати, и ему столько же. Это произошло на большом приеме в их имении в Кенте, в Англии. Ну ты знаешь, целая толпа молодых аристократов и богатых американцев. Эксперименты с сексом и наркотиками. Никто из нас толком не знал, что надо делать. — Она снова рассмеялась. — Мне было так неловко.

— А потом? Кто следующий?

— Антонио. Итальянец. Я познакомилась с ним на лыжной прогулке в Гштаде.

— Ну и как он?

Вера игриво взглянула на него:

— Ты очень любопытен. Я вовсе не обязана тебе это рассказывать.

— Да будет тебе. Я все хочу о тебе знать, Вера. Она колебалась.

— Ну…

— Потом я все расскажу тебе о своем грязном прошлом.

— Обещаешь?

— Обещаю.

— Ну что ж… Антонио оказался забавным. И опытным. Похоже, он спал со всеми девушками в Швейцарии. Очень энергичный и в то же время очень нежный. Он помог мне преодолеть страх и застенчивость, научил наслаждаться сексом. Но я знала, что для него это ровным счетом ничего не значит. Просто…

— Траханье?

— Точно.

— А потом?

— Ну… я встречалась со многими, но ничего серьезного. Единственный… кто запомнился, — это Саймон. Я встречалась с ним в Англии. — Внезапно она затихла.

— Продолжай. Что произошло с Саймоном? Она вздохнула.

— Мы познакомились на вечеринке в Лондоне. Он художник. Учится в Слейде. Очень красивый, очень напористый, агрессивный, и очень большой собственник. Вначале он мне показался интересным. Понимаешь?

— Кажется, да.

— Мне все это было в новинку. Я имею в виду — такой вот человек. Мотоцикл, черная кожаная куртка и все такое. Я думаю, это своего рода бунт против условностей. Но в конце концов агрессия стала непереносимой. А уж чувство собственника… Он сходил с ума, стоило мне только взглянуть на другого мужчину. Я поклялась себе, что никогда больше… — Она подняла на него глаза. Пожала плечами. — Вот и все. Потом появился ты.

Миша прижал ее к себе, поцеловал в лоб.

— Потом появился я… И у меня появилась ты.

Он покрывал легкими поцелуями ее лицо, нашел ее губы. Вера среагировала мгновенно. Ее охватила волна страсти, желания, настоящего голода.

— О!.. — прошептала она. — Я так буду по тебе тосковать, когда ты уедешь на гастроли!

— Я тоже буду по тебе скучать. — Губы его коснулись ее шеи, целовали, ласкали. — Но пока я еще не уехал. У нас еще есть время. Кроме того, мы сможем встречаться в Лондоне. И я буду возвращаться в Нью-Йорк, так что надолго мы не расстанемся.

Поцелуи его стали более настойчивыми. Внезапно Вера резко отстранилась.

— О, Миша! Мне так страшно…

— Но чего ты боишься?

— Самой мысли о том, что нам придется расстаться. Я знаю, мы не так давно знакомы, но… мне кажется, я в тебя влюблена.

Она подняла на него глаза, опасаясь того, что может увидеть в его взгляде и уже жалея о том, что сказала о своих чувствах. Меньше всего ей хотелось пугать его требованием ответных чувств.

Миша задумчиво смотрел куда-то в сторону. Лицо его стало непроницаемым. В конце концов он обнял ее.

— Честно говоря, не знаю, что я к тебе чувствую. — Он встретился с ней взглядом. — Ты прекрасный друг. Мне хорошо с тобой. Но больше я ничего не могу сказать.

— Все нормально, Миша. Он вздохнул:

— Я знаю наверняка только одно — в течение некоторого времени карьера для меня будет важнее всего остального. Он бросил на нее многозначительный взгляд.

— Я понимаю.

Вера кивнула, надеясь, что лицо ее не выдает страдания, от которого сердце буквально разрывалось на части. Если бы он мог сказать, что тоже ее любит… Конечно, хорошо, что он честен с ней, но его честность не облегчает боль, которую она сейчас испытывает.

Миша нежно поцеловал ее. Вера отстранилась.

— В чем дело?

— Который час?

Он посмотрел на часы. Поморщился:

— О Господи! Без двадцати двенадцать.

— Придется поторопиться. — Вера откатилась от него, села на постели. — Присцилла рассвирепеет, если застанет нас здесь. У нее новый мальчик, она планирует провести с ним сказочную ночь.

— Черт! Это просто черт знает что такое!

— Да, это черт знает что такое. — Однако в следующую секунду лицо Веры озарилось улыбкой. — Но ты только подумай, скоро у тебя будет свое собственное жилье. И у меня в Лондоне будет своя квартира.

— Недостаточно скоро. — Он потянулся к ней, поцеловал пульсирующую жилку на шее. — Недостаточно скоро.

Они встали с кровати, быстро оделись, привели в порядок смятую постель. Миша обнял Веру, крепко прижал к себе. Она с улыбкой подняла на него глаза:

— Знаешь что?

— Что?

— А ты ведь так и не рассказал мне о своем грязном прошлом.

— В следующий раз. Обещаю.

— Я от тебя не отстану. Я тоже хочу знать о тебе все.

— Обязательно узнаешь. — Он страстно поцеловал ее. Резко отстранился. — Не хочу с тобой расставаться! Не хочу расставаться так.

— Ничего не поделаешь. Но мы расстаемся ненадолго.

«Если бы можно было вообще не расставаться! — думала Вера. — Если бы можно было все время быть вместе». Но даже сейчас, в полном смятении чувств, она понимала, что это невозможно, по крайней мере теперь. Они оба еще слишком молоды. Тем не менее ее не покидала уверенность в том, что когда-нибудь в будущем, в один прекрасный день она получит то, что хочет. Получит Мишу Левина.

Ее лондонская квартира находилась на Чейн-Уок, в Челси, некогда богемном, а теперь в высшей степени фешенебельном районе, одном из самых престижных в Лондоне. Дом представлял собой огромный особняк, построенный в девятнадцатом веке и разделенный впоследствии на просторные квартиры с высокими потолками. Вера предпочла бы какой-нибудь более молодежный, более «хипповый» район, например, модный Ноттинг-Хилл, однако ей не хотелось выглядеть неблагодарной перед родителями, хотя апартаменты, которые они для нее купили, казались слишком роскошными для студентки. Но больше всего ей не нравилось то, что своей щедростью они как бы держали ее в руках. Не нравился ей и Ангус, слуга, которого они для нее наняли и который постоянно обременял ее своим присутствием. Человек среднего возраста и мощного телосложения, он, как ни странно, сочетал в себе качества идеального дворецкого и охранника. Он оказался настоящим экспертом в вопросах безопасности. Вера в шутку говорила друзьям, что Ангус может одинаково хорошо подать бокалы с напитками и изувечить лучшего друга. В этой шутке крылась большая доля правды. Вера и сама ощущала странное беспокойство в присутствии Ангуса.