Ты мне Никто!!! И я тебе никто! И никогда не будем... - Ирина Кириленко Страница 38

Какое же свинство, вот скажите! Значит, все будут четыре дня праздновать… Женский день, замечу! А я, у которой итак никакого праздника и не предвидится, должна буду дома сидеть и «поручение» выполнять!!! Где, скажите, в мире справедливость, где???!!!

Момент «получения поручения» оттягивала, как могла. В конце концов, «накрутив» себя до состояния «сейчас какого-то знакомого шефа на ниточки порву», отправилась к Вадиму Константиновичу на расстрел… Расстреливать, причём.

— Вадим Константинович, к Вам — Татьяна Алексеевна. А я пошла. Всего хорошего! — просунув голову в «заветную дверцу», протараторила секретарша и двинула на выход.

Немного потоптавшись перед дверью и, приняв окончательное решение никаких «поручений» на себя не брать, толкнула дверь и вошла…

Хм… В кабинете — пусто. Это что, какой-то больной розыгрыш? На Наталью Вячеславовну, вроде, ВООБЩЕ не похоже…

— Кх-кх! Вадим Константинович?…

— Татьяна? Я в ванной. Подойди, пожалуйста!

Осторожно вошла. Вадим стоит у раковины и что-то делает со смесителем…

— Вот тут мне подержи… я тут сейчас… мне тут нужно…тут, вроде, капает… зажми кран, — пропускает меня вперёд и отступает куда-то в сторону.

Зажимаю рукой кран, наклоняюсь посмотреть, что там…

— А-А-А-А-А!!! — под внезапным напором воды, смеситель вырывается у меня из рук, падает в раковину, а меня обдаёт мощной струёй из открывшейся трубы.

— ВАДИ-И-ИМ!!!!!!!

Фонтан воды исчезает так же внезапно, как и появился. А этот… этот придурок стоит у трубы с перекрывающим вентилем и хохочем. ХОХОЧЕТ!!!! Вы можете себе представить???!!!

Гоава 43. ВАДИМ.

— Вадик, а ты не хочешь на праздники к нам Танюшу привезти?

— Не хочу!

— Можно спросить, почему? Или это большой секрет?

— Не хочу, и всё! Что тут не понятного?

— Да твоё это «не хочу» как раз мне очень и непонятное. Когда даже слепому видно, что у тебя «ХОЧУ» неоновыми буквами во весь лоб. В чём дело, братик?

— Не придумывай, Свет! Мы с Татьяной — чужие люди. На какое «хочу» мне там рассчитывать?

— Это ты сам решил, что «чужие», или она тебе сказала?

— Как она что-то могла сказать, если ВООБЩЕ со мной не разговаривает? Даже на «здрасте», вот, не отвечает. Ты её работой, смотрю, до макушки загрузила! Бедная девчонка даже не слышит, когда начальство заходит! Тебе совсем не стыдно, нет? Я за эти два месяца ни разу не видел, чтоб она хотя б на несчастный обед отлучалась. Не узнаю тебя, Светка! Вообще не узнаю!

— Это я ТЕБЯ не узнаю, братик, — Светлана весело хмыкнула, — я тебя никогда таким в жизни не видела…

— Каким ещё «таким»?

— Постоянно взъерошенным и несчастным. Ты и сейчас, вон, как воробышек нахохлился сидишь, вот-вот в бой кинешься. Рада я за тебя, Вадик, ОЧЕНЬ рада!

— Не понял твоего ребуса.

— Влюбился ты, братик… Наконец-то! И, слава Богу, в хорошую девочку. А то прям боялась, что ты однажды плюнешь, и на своей этой Снежанне женишься. Ты знаешь, я никогда в твои дела не лезла, но тут бы точно вмешалась!

— Ну, и чему ты рада? Девочка хорошая, да. Только я то вот ей зачем? Она меня даже на дух, похоже, не переносит.

— Дурачок ты, Вадька! Это во-первых. А во-вторых, ты когда думаешь с ней мириться? Или решил, само всё как-то образуется, а тут и ты как раз рядом?

— Я-Я-Я мириться? Это она меня бросила и сбежала, а потом на работе предала! Ещё и по морде получил. Между прочим, буквально. Думаешь, не больно?

— Я думаю, что дуться тебе очень и очень невыгодно. Смотри, прощёлкаешь девчонку. Уведут, и поминай, как звали. А потом останешься один сидеть сычом, и свои обиды, как чётки, перебирать. Да, возможно, один Саша ей не понравился, другой Саша не подошёл… Но на свете ещё куча других имён, Вадь! А Таня — девочка заметная. В одиночестве куковать точно не останется.

— Какой «не подошёл»?!

— Помнишь, я говорила, что за Таней очень приятный Саша ухаживает? Оказалось, давно уже нет. Я её на корпоративе спросила, почему она без него пришла, она мне и сказала.

— И ТЫ МОЛЧАЛА?! Я тут… весь… КАК ДУРАК!.. А ты-ы-ы…

— Ты же со мной переживаниями не делишься, откуда я могла знать, что для тебя это важно?! Так что, сам видишь, у тебя пока — все шансы. Я, конечно, в душу к ней не лезла… и даже не в курсе, что там у вас с ней произошло… но, по-моему, она несчастна, Вадь!

— Чёрт! Я даже не представляю, с какого боку к ней подойти. Вот бы вернуться в тот момент, когда эта дура-Снежанна на дачу припёрлась. Я бы всё сделал иначе! Не упустил, не проворонил бы… а тепе-е-ерь…

— Есть у меня одна идея… Относительно «вернуться». Только давай сразу договоримся: никаких нам больше снежан!..

* * *

Бх-х-х! Стоит моя Танька мокрым зайчонком, глазами гневно сверкает, слова подходящие в горле застряли. А вот тебе, Танечка, сюрпри-и-из! Теперь главное, чтоб дальше всё по плану.

— ОЙ!!! Танюша, прости ради Бога! Сам не понимаю, как это я…

— Ты специально!!!

— Да клянусь тебе, что нет! Ты меня совсем за придурка малолетнего принимаешь? ТАК над людьми прикалываться… Раздевайся скорее и в полотенце завернись! Я выйду. Как раз что-нибудь тебе подходящее из одежды подберу: ты же не можешь так домой ехать. Я так виноват, так виноват! Прости ещё раз, Танюш!!!..

Пока Танька там в душе полотенцем шелестела и матюки в предложения складывала, обыскал её сумочку и стащил телефон с ключами. Выбрал подходящий случаю костюм… как у нас с ней уже заведено.

Танюшка выскочила из ванной вся красная. Гневом прям пышит. Вот-вот взорвётся. Выхватила у меня из рук костюм и потребовала, чтоб я… э-э-э… ушёл. И из кабинета… кхм… тоже…

— Попробуй только сейчас хотя бы хмыкнуть! Или что-то сказать! — сквозь зубы прошипела.

— Я, вообще, молчу! Если помнишь, я уже однажды этот твой прикид заценил. Не собираюсь повторяться! — Господи, только б не заржать!

В машину села злая. Насупилась и всю дорогу молчала. Когда подъехали, пошёл её до квартиры провожать. Чтоб свой костюм сразу же забрать — он у меня очень ценный. Дошли до двери:

— Что, Танюш, копаешься? Что-то потеряла?

— Да вот, ключи… Ничего не понимаю. Они точно тут в кармашке были! Я их никогда оттуда не вынимаю… Да и зачем бы? — стоит зайчонок, губку закусила, чуть не плачет, — и телефона тоже нет…

— Может, ты, когда домой собиралась, телефон зачем-то вытащила… что-то в сумочке перекладывала, и вытащила? И ключи… случайно. Лежат там сейчас на твоём столе, сиротинушки. Позабыты-позаброшены…

— Не знаю… врядли…

— Тань, сама подумай: если бы просто потеряла, то что-то одно, а не комплектом, ведь так? А, если бы, украли, то кошелёк… Баб Валь, вернулся я, вернулся. Добрый вечерочек! С Праздником, Валентина… как Вас там по-батюшке?