Экстаз в изумрудах - Рене Бернард Страница 39

— Здесь? — в тревоге спросила она. — М-мы не можем… здесь!

— Как можно быть такой нескромной у меня на постели, а здесь — такой стеснительной?

— Я не стеснительная! Но ты… — Она вдруг утратила нить своей мысли, когда Роуэн распахнул рубашку и приблизился к ней на шаг. — Роуэн, я не хочу, чтобы ты относился ко мне иначе. Меня беспокоит, что теперь ты видишь во мне нагую женщину, распростертую на твоей постели, в то время как я серьезная студентка. Я не брошу свою учебу в угоду играм!

— Я и не хочу, чтобы ты бросала учебу…

— Хорошо.

— Но и не позволю тебе игнорировать то, что происходит между нами, Гейл. — Он взял ее руку и провел вниз по твердому покрову мышц своего живота. — Меня влечет к тебе, как мошку к огню. Почему мне постоянно хочется к тебе прикасаться? И чувствовать тебя?

— Нам нужно остановиться. Кто-нибудь может войти… Миссис Эванс то и дело присылает наверх подносы.

— Ты права. Нам нужно остановиться.

Он сократил между ними расстояние и притянул ее в свои объятия. Ее голова откинулась назад, и он увидел в глазах озорные огоньки, говорящие, что Гейл получает удовольствие от этой запретной игры. Он проворно расстегнул пуговицы на ее платье, обнажив шею.

— Может, настала очередь урока анатомии, мисс Реншоу?

— Я люблю… анатомию.

— Очень хорошо. — Его язык вызвал настоящую электрическую бурю на ее коже. — Как называется эта мышца?

Он подразнил треугольник между ее ключицей и твердой округлостью груди.

— М-малая грудная…

Изогнув спину, Гейл припала к Роуэну, и ему пришлось скрыть свою улыбку.

«Вот она — ее невозможность сосредоточиться».

— А какую мышцу я использую для этого?

Роуэн лизнул округлость ее груди, желая ввергнуть в соблазн расстегнуть еще несколько пуговок для продолжения игры.

— О… язык… их несколько… язычковая нижняя, верхняя… о, Роуэн!

Гейл застонала, поддаваясь электрическому огню его прикосновений, и, прочитав мысли Роуэна, расстегнула следующие две пуговицы, предоставив ему доступ к груди. Из-за кромки корсета, словно моля о внимании, выступали затвердевшие соски.

— А это что? — Роуэн нарочно пренебрег ими, чтобы помучить ее еще немного, и прильнул ртом к ее шее. — Мисс Реншоу?

— Я… не помню.

— Тогда минус. Моя ученица должна понести наказание.

Он переместил рот к груди, лаская ее одним своим дыханием, пока не увидел, что Гейл дрожит от желания.

— Роуэн!

Он взял в рот ее сосок, поводил языком вокруг чувствительного кончика, пока она не стала извиваться, и отпустил только тогда, когда увидел, что она вот-вот закричит.

— Успокойтесь, мисс Реншоу. Продолжим наш урок. Что это?

«И это? И это?»

Он выбирал на ее теле все чувствительные места, до которых мог дотянуться, не размыкая объятий, но пытка лишала ее рассудка.

— На латыни, мисс Реншоу.

— Да, о да… умоляю!

— Неправильный ответ, мисс Реншоу, — вздохнул Роуэн, и его жаркое дыхание вновь обожгло ее кожу, вызывая в теле пульсацию сладострастия. — Боюсь, вы заслужили еще одно наказание.

Он подхватил Гейл за талию и усадил на стол. Ее грудь была обнажена и открыта для доступа его рук и губ. Не теряя времени, он показал, что одних сосков хватит, чтобы довести ее до грани безумия.

— О Боже! Роуэн! Пожалуйста!

— Ш-ш-ш! Вам нужно сосредоточиться, мисс Реншоу, чтобы ответить на заключительный экзаменационный вопрос.

Он легонько толкнул ее на стол, и теперь она лежала на самом краю, обхватив Роуэна ногами. С учебником под головой вместо подушки, обнаженной грудью и вскинутыми до бедер юбками она представляла собой соблазнительное зрелище.

— Р-Роуэн, я…

Порочно улыбнувшись, он приступил к «наказанию», которое она заслужила, отчего мир вокруг померк, и желание отпускать умные шутки пропало.

Разговоров больше не последует.

Приблизившись к ней ртом, Роуэн начал свой танец обольщения, в котором принимали участие губы, зубы и язык. Он ласкал ее легкими, как пух, прикосновениями до тех пор, пока не понял, что она в его полной власти.

Бьющаяся прежде в конвульсиях, Гейл застыла в неподвижности, ожидая, когда его магические действия доведут ее до кульминации. Пробежав руками по ее округлым бедрам, он поднялся выше и нашел ее грудь, подлив еще масла в огонь ее желания. Уловив первую пульсацию спазмов, Роуэн сжал в пальцах розовые пики сосков, посылая Гейл к вершинам ошеломительного восторга. Ее ноги сжали его с новой силой, но Роуэн продолжал свою работу во все ускоряющемся ритме, пока Гейл не зарыдала в экстазе.

Только тогда Роуэн замедлил ритм и прижался к ней ртом, упиваясь сладко-солоноватым нектаром. Роуэн ощутил себя на небесах и хотел лишь одного — утонуть в ее лоне и забыть обо всем на свете.

Оторвавшись от нее, он нащупал в кармане сюртука предохранительное средство, которое прихватил заранее. Высота стола была идеальной.

Вскинутые выше талии юбки открывали ему восхитительный вид. Зачарованный совершенством мисс Гейл Реншоу, Роуэн на мгновение застыл.

Когда он к ней прикоснулся, она в изумлении распахнула глаза.

— Ты такой горячий!

— Как и ты, Гейл.

Приподняв ее, чтобы она могла видеть, что происходит, он медленно, дюйм за дюймом начал погружаться. Вздрогнув от этой изощренной пытки, Гейл вцепилась ему в плечи.

— Да, Роуэн… да! Умоляю, я хочу почувствовать его весь…

Нарочно продлевая муку, он сделал совсем другое, и Гейл ахнула от неожиданной потери.

— Роуэн!

Но он уже вернулся на место, заглушив ее крик поцелуем. И когда она приподнялась ему навстречу, настал его черед застонать от удовольствия, наслаждаясь мощью ощущений.

Захваченная процессом, Гейл вновь без сил упала на поверхность стола.

Стиснув в кулаках складки юбки, Гейл тонула в разверзшейся перед ней вселенной услад и боли. Таран был так велик и могуч, что, казалось, разнесет ее на части, и эта мощь ее восторгала. Каждое движение Роуэна все ближе подталкивало ее к сокровенной бездне.

«Еще! Это еще не все!»

Все мысли о сдержанности или контроле пропали. Чтобы усилить свои ощущения, она старалась подстроиться под Роуэна и двигаться с ним в одном ритме.

— Роуэн, еще… пожалуйста, еще!

Но тут он грубо стащил ее со стола и поставил на ноги. Ощутив себя обворованной в самый разгар приближения к развязке, Гейл опешила, но времени спросить, что он задумал, не было. Не успела она моргнуть глазом, как оказалась лежащей вниз животом на табурете с бесцеремонно закинутыми на голову юбками. Холодок, обдавший ее обнаженные ягодицы, оказал стимулирующее воздействие.