Рейтинг любви - Ирина Голицына Страница 4

– Конечно, до вечера! – обрадовалась Зойка. – Да, я все время хочу тебя предупредить: ты знаешь, что у тебя есть куча врагов?

– Нет. Я всех люблю, и меня все тоже.

– Дура набитая! Лилька, тебя многие ненавидят… Но об этом – при личной встрече.

Подруги сделали в разных концах города в трубки «чмок! чмок!» и дали отбой.

Лилия Горная была сумасшедшая красавица. Причем сумасшедшая в лучшем понимании этого неприятного слова. Если Лилия Горная хотела кого-то поразить своей внешностью, манерами, голосом, она это делала играючи.

Главное, что тревожило ее в ясное июньское утро, – это вызов к шефу-редактору Алесю Валерьевичу. Значит, надо явиться на ковер во всеоружии женской привлекательности.

Лилия знала: у нее есть три конька, которые всегда помогали ей укладывать мужчин на лопатки – в переносном, а иногда и в прямом смысле.

Первый конек – фигура. Что там не тверди про возраст, про то, что уже не первый год замужем, про то-се, пятое-десятое, Лилия была стройна, пропорциональна и гибка, как настоящая горная лилия.

Однажды, когда она училась в высшем учебном заведении, преподаватель по политэкономии сделал ей комплимент, который Лилия запомнила на всю жизнь: «Вы – удивительно складно скроенная девушка. У вас фигура древнегреческой богини».

Вторым коньком Лилии Горной были глаза – темно-серые, очень красивого, загадочного разреза, Анастасия Вертинская с ее глазами в фильме «Человек-амфибия» отдыхает. О Лилиных глазах мужнины остроумные двоюродные сестры говорили: «Девочка, у тебя глаза не с поволокой, а с волокитой». Короче, Лилия могла так взглянуть на объект в штанах, что не надо было даже взмахивать ресницами – победа оказывалась полная.

И третьим коньком обольщения был Лилин голос. Низкий, грудной, то весело звучащий, то медленно текущий, с такими интонациями и модуляциями, что… Ах! Народ сходил с ума по Лилиному голосу. Как-то ей позвонил король из какой-то африканской страны, говорил с ней через переводчика два часа, трещал, захлебываясь, будто птичка в брачный период, чуть ли не соловьем щелкал на высоких дискантовых тонах, а переводчик переводил, переводил. У переводчика был тяжелый слоновий рык и жуткая отдышка пополам с икотой. Лилия из того дурацкого разговора запомнила одну-единственную фразу: «Мадам, у вас очень сексуальный голос, вы поняли? Король умоляет повторить об этом несколько раз, чтобы у вас не оставалось никаких сомнений: у вас самый сексуальный голос на свете»…

Вылезя из ванны, Лилия быстро вытерлась махровым полотенцем – голубой фон, оранжевые рыбки по этому фону – сделала быстрый макияж: веки, реснички, щеки, губы, облачилась в пурпурное лаконичное платье, влезла в пурпурные туфли на аховых высоченных каблуках, взбила волосы, сбрызнула их лаком и протанцевала по комнате несколько фигур из греческого танца «сиртаки».

Нормально. Ноги двигаются, платье горит призывным огнем, волосы – обалдеть, губы – с ума сойти. Все, пора выпить стакан кефира и съесть тост с сыром… Да, не забыть покрасить ногти черным лаком. Она, естественно, не гот, бродящий по кладбищам во всем черном и с черными ногтями в поисках смысла смерти, она, Лилия, элементарно, по-женски интригует, и черные ногти сегодня будут кстати. Алесь Валерьевич рта не раскроет, чтобы ей – обалденной женщине – выдать производственную неприятность, его на месте хватит кондратий от Лилиной красоты, и увезут миленького, словно Зойкиных обморочных гостей, на «скорой».

Когда Лилия Горная дожевывала свой утренний тост, в дверь позвонили.

А вдруг это тот или та, кто появляется в квартире в ее отсутствие? Пришел, звонит, проверяет – здесь Лилия или уже улетела? Что этому человеку нужно? Может, ей стоит связаться с мужем Барашком по мобильнику и сообщить о происходящем? Но вот беда – муж не всегда верил в ее подозрения, относился к ним философски-скептически. Однажды Лилия увидела, как в Вазузе под баню заползла гадюка. «Барашек! Я увидела смертоносного гада! Гадюку!» – влетела Лилия с плохой новостью в дом. «Наверное, уж», – спокойно отозвался муж Барашек, ритуально отдыхающий после обеда на старой детской кроватке за печкой, повернулся и захрапел. Поверил он жене лишь через пару дней, когда чуть не уселся на гадюку, которая в буквальном смысле слова свила в бане гнездо на куче нестиранного белья…

Дверной звонок снова выдал требовательную нервную трель.

Радиоведущая была женщиной без страха в сердце, любила рисковать в разумных пределах, и никогда ей не приходило в голову смотреть в дверной глазок, чтобы удостовериться, не стоит ли там маньяк с автоматом наперевес или не танцует ли цыганский табор, который под гитару и щелканье пальцев готов ввалиться в любую квартиру, чтобы в пятнадцать глоток попросить попить водички из-под крана.

Входную дверь Лилия Горная открыла стремительно и легко.

Без всяких «здрасьте» и «извините» в квартиру ворвался совершенно мокрый человек. Когда он содрал с себя черный плащ, Лилия Горная увидела забавного толстяка.

Живот его перевешивался через ремень, поддерживающий брюки. Руки были так толсты, что пиджак в плечах зиял дырами. Щеки свисали двумя мешками. Их обильно покрывала темная щетина. Мясистый нос усеян крупными сверкающими каплями то ли пота, то ли воды. Толстые губы выдавались вперед двумя сардельками… В черных глазах пришельца стояла тревога.

Бросив плащ на пуф в прихожей, толстяк начал с атаки.

– Не пугайтесь, я попал под струю поливальной машины! Задумался, замешкался, со всяким бывает! Вы – радиоведущая Лилия Горная? Я так и понял! Мой друг Женька Катеринич сказал: «Голос госпожи Горной напоминает мирное гудение улья». Я по поводу вашей программы «Ужастик для взрослых». Готов подарить сюжет!.. Вы не имеете права выгонять меня, – категорически заявил он, – могу показать паспорт!

– О-о, – удивленно протянула Лилия Горная, сдерживая улыбку. – Паспорт? Зачем?

– Для того, чтобы мы познакомились, – серьезно изрек гость. – Наверное, мне лучше сесть.

Он неловко отодвинул плечом Лилию Горную, прошел на кухню и плюхнулся безо всякого приглашения за стол.

– Уважаемый, мы можем познакомиться просто так, без документов, – дружелюбно подсказала Лилия. – Назовите свои фамилию, имя, отчество.

Конечно, радиоведущая ничем не выдала себя, но слова «Ужастик для взрослых» подействовали на нее гипнотически. Чем больше сенсаций будет идти в ее руки, тем лучше.

О, сенсация! Острое слово, приправленное перцем внезапного события! Что-то лимонно-желтое, штормовое и внезапно одуряюще пахнущее магнолией!

О, сенсация! Ты – наркотик для умов, глаз и сердец. Ты – дудочка, влекущая за собой в пучину тайны!

Ты – радость, ты – гибель, вскрики ужаса и счастья. Ты – деньги, умело открытый кран, из носика которого брызжет золотой дождь.

О, сенсация! Ты – электричество, сладко бьющее по нервам миллионов. Нет в мире ничего более мгновенно взбадривающего, чем яркая вспышка внезапной информации: «Сенсация!»