На крыльях. Музыкальный приворот - Анна Джейн Страница 4

– Конечно, все хорошо, – повторила я за ним, обманывая и его, и себя.

Что было хорошего в прощании?

Но верно говорят – перед смертью не надышишься. Нам все же пришлось сказать: «До свидания», и я одной из последних прошла паспортный контроль.

Во мне нашлись силы, чтобы улыбнуться Антону, обернувшись. И даже послать воздушный поцелуй. А он стоял и смотрел на меня, и я видела, как руки его сжимаются в кулаки.

В самолете я беззвучно плакала – не хотела этого, но слезы сами собой текли по щекам, и мне оставалось только утирать их, не реагируя на удивленные и сочувствующие взгляды людей, сидящих рядом.

Успокоилась я не сразу.

За иллюминатором безмолвно плыли обманчиво легкие облака – куски небесного мороженого, а на душе было тяжело, как будто к ней ржавыми гвоздями прибили железную пластину. Потом мы попали в зону турбулентности. Небо посерело, тучи потемнели, набухли, и самолет стало потряхивать. Загорелся значок, предупреждающий, что нужно пристегнуть ремни, что мне и пришлось сделать.

За этими мыслями, под шум далекой грозы, которую мы облетали, я и уснула.

Приземлились мы без проблем, мягко, и я вместе со всеми вяло аплодировала пилотам, а после, получив багаж, села на рейсовый автобус и доехала до города. Настроение было хуже некуда. Хотелось бродить по шуршащей листве безлюдного парка, воткнув в уши наушники, слушать голос Антона, но из-за сумки я не могла этого сделать, а потому направилась сразу домой. Сообщения ни до Ниночки, ни до Кея не доходили.

Около подъезда меня окликнули, и я, обернувшись, увидела торчащего из окна своего крутого внедорожника Валерия. Он улыбался и махал рукой. Рядом с ним на переднем сиденье сидела Настя. Отношения их день ото дня становились все крепче и крепче, хотя эта парочка все время переругивалась и ссорилась по пустякам. И, подозреваю, потом точно так же бурно мирилась. Настя все время жаловалась, что Валерий не признается ни ей, ни ее родственникам, среди которых самой яркой фигурой была лучшая подруга Фроловны – Семеновна, что является наследником очень и очень богатого папы, причем наследником единственным. Валерий искренне считал, что Настя ни о чем не догадывается, притворяясь водителем обеспеченного босса. Та же, естественно, была в курсе всего финансового положения Валерия, однако делала вид, что ничего не знает и только жаловалась мне. А Валерий столь нехитрым образом проверял Настю на чувства – что ей нужно: его деньги и положение или же он сам. На Кея насмотрелся, не иначе. Нинка, которая была в курсе, что за отношения завел ее бывший настырный поклонник, ухохатывалась и твердила, что «Бабе Яге пора в дурку на комплексное обследование и квалифицированную помощь специалистов». А Настю просто называла дурой – очень уж не любила с детства.

Судя по всему, сейчас парочка куда-то собралась – оба были пристегнуты. Однако, увидев меня, они вылезли из машины.

– Катька! Привет! – обняла меня Настя. Она загорела, что здорово оттеняло ее светлые глаза – они казались ярко-голубыми. Кажется, подруга как-то говорила, что они с Валерием полетят в Таиланд. – А мы только с моря вчера прилетели.

– Здравствуй, Катенька, – благосклонно приветствовал меня и Валерий. – Как там твой псих? – явно имел он в виду Антона. У них сложились весьма непростые отношения.

– У вас все хорошо? А то ты бледненькая какая-то, – всмотрелась в мое лицо Настя.

– Все хорошо, ребята, – улыбнулась я. – Я только с самолета. Устала немного.

Мы разговорились – хоть и жили дверь в дверь, но давно не виделись. Валерию понадобилась вода, и он пошел в магазин за углом, оставив нас вдвоем, и Настя, едва парень отошел от нас на приличное расстояние, заговорила взволнованно:

– А у нас скоро свадьба будет! Может быть, – добавила она и многозначительно хмыкнула.

– Свадьба? – искренне порадовалась я за подругу. – Здоро…

– Тише ты, – зажала мне рот ладонью подруга, оглянувшись. – Услышит еще. У Валеры не уши, локаторы.

Я улыбнулась. При мне так Валерия еще никто не называл. Только Бабой Ягой.

– В общем, он хочет мне сделать предложение, – поведала Настя, которая, как и я, еще полгода назад и не думала об отношениях. – Я подслушала его разговор с другом.

– Насть, поздравляю, – искренне сказала я. Мне и правда было радостно за этих двоих.

– Но тут есть проблема. Этот идиот так и не признается, что сыночек богатенького папочки, а все строит из себя водителя, – прошептала Настя и картинно смахнула пот со лба.

– Признается, – уверенно отозвалась я. Что в этом сложного?

– Но он и своему отцу не говорит ничего, – заговорила подруга. – Тот не знает, что Валера со мной встречается. Ну, и что жениться хочет. Ты же понимаешь, что богатые предки своих деток абы за кого не отдадут. Кому нужен мезальянс?

Я медленно кивнула. А ведь и верно. Родитель Валерия – человек далеко не бедный и, как я понимаю, властный. Разрешит ли он единственному сыну связать жизнь с Настей? Нет, она хорошая, верная, понимающая, хозяйственная и действительно любит Валерия, но… Есть ли его отцу до этого дело?

– И что вы будете делать? – спросила я.

– Не знаю, – вздохнула Настя. Глаза ее воинственно сверкнули. – Но я собираюсь за него бороться. И точка.

Знала бы я, что скоро мне придется повторить эти слова…

– Все будет хорошо, Насть, – коснулась я плеча подруги.

– Молчи, тихо, – в панике зашептала она. – Он идет.

И подруга стала громко и несколько наигранно обсуждать сплетни о соседях из тридцать пятой.

Валерий был столь любезен, что помог донести сумку до двери, хотя я просила его не делать этого, а после вместе с Настей они исчезли в лифте: оба веселые, загорелые, чем-то неуловимо по духу похожие друг на друга.

Если они женятся, я буду за них только счастлива.

Интересно, а у меня может быть свадьба?

С этими мыслями я попыталась найти ключи в сумке, но эта попытка была безуспешной, и я, плюнув на все, позвонила в дверь, за которой, почему-то перестало орать мою любимое: «Убью на хрен!» Раньше фраза звучала, когда включали свет в прихожей, теперь заменяла звонок – Томас долго не мог нормально подключить его, и ему решил помочь дядя Боря. Под его чутким руководством папа подсоединил провода. А дядя Боря потом долго хохотал. И ведь критик, бизнесмен, а ведет себя, как ребенок.

Дверь мне открыла совершенно незнакомая, среднего роста крепкая девица в черной майке и шортах, поверх которых был накинут Лешин фартук. Выглядела девица эпатажно: короткие встрепанные волосы цвета воронова крыла, многочисленные проколы в ушах и один – в носу, а также татуировка на руке в виде какого-то мифического чудовища. Лицо ее было симпатично, но своеобразно: острый взгляд карих насмешливых глаз, тонкие губы, удлиненный нос. Она была похожа на хищницу.

– Вы кто? – спросила я, не испытывая особенного удивления. В нашей квартире кого только не бывало.