Следы на пляже - Луанн Райс Страница 40

Она делала этюды, посылала Эмме письма о мальчиках, которые ей нравились. Эмма тоже пыталась рисовать, но сразу бросила. Она отбросила скомканную бумагу, заявив, что ей не нравится живопись, потому что она собирается стать знаменитой моделью. Стиви в это поверила. Эмма была привлекательна и кокетлива и нравилась всем мальчикам.

На побережье приехала семья Мэделин. Стиви и Эмма встретили ее в очереди за мороженым. У Эммы не хватало денег, чтобы купить хрустящего шоколадного мороженого, и Мэделин добавила ей недостающую сумму. Так они познакомились с Мэдди: изначально дружелюбной, доброй и обожавшей мороженое. Стиви и Эмма сразу полюбили ее.

Воскресными ночами девочки спускались по каменным ступеням от дома Стиви на мысу и ходили смотреть кино на пляж. Фильмы были в основном старые, черно-белые. Иногда это были забавные комедии, типа «Ошибок любви» или «Полли-Энн», а иногда не особенно понятные фильмы, больше подходящие для их родителей, вроде «Почтальон всегда звонит дважды».

Но для девочек то, что происходило на экране, тогда не было важным. Они предпочитали рыть ямки в песке, раскладывать свои одеяла, брызгаться водой, есть мороженое и ждать темноты, когда начнется фильм.

Показ фильмов стал значить гораздо больше, когда пляжные девочки выросли из детского возраста. Стиви вспомнила лето, когда ей исполнилось пятнадцать и когда мальчики прочно заняли их мысли.

Сеанс той ночью был один из непонятных, для родителей, с настоящими «взрослыми» поцелуями. Стиви сидела с Крэйгтоном Райдом. Мэделин – с его братом Хантером, а Эмма – с Джеймсом Мартеллом. Их одеяла были рядом. Стиви вспомнила, что им с Мэделин было, по меньшей мере, более интересно, что происходит на одеяле Эммы, чем собственные впечатления. Стиви боялась, что Крейгтон захочет поцеловать ее так же, как Джон Гарфилд целовал на экране Лику Тернер, и вдруг увидела что Джеймс и Эмма целуются именно так.

Она поймала взгляд Мэделин и бросила в Эмму камешек. Стиви жестом позвала ее в сторону променада, и пятью минутами позже три подруги были там.

– Что ты делаешь? – спросила Стиви.

– Я вижу, ты меня контролируешь, – усмехнулась Эмма.

– Контролирую! Это не пустяки – сексуальные поцелуи! – сказала Мэдди. – Совсем как мой братец со своей подружкой, посмотри, они собираются взяться за это. – Джек и его подружка находились на одеяле так далеко от экрана, что действительно было невозможно разглядеть, что они делают во время фильма.

Эмма спокойно улыбнулась – немного лукаво, как будто размечталась о том, что будет делать все лето.

– Он тебя заставил? Я бы бросила песок ему в глаза и убежала, и ты можешь так поступить, – сказала Стиви.

– Попробуй, отважься!

– Ты шутишь – ты не хочешь так поступить?

– Мы пропускаем фильм, – сказала Мэдди прозаично – Я, пожалуй, пойду назад на свое одеяло. – Она ушла.

– Тебе нравится это? – спросила Стиви Эмму.

Она чувствовала себя обобранной, ей показалось, что обе ее лучшие подруги покинули ее из-за парней. Ей хотелось бы удержать пляжных девочек навсегда – трио девушек, любивших жизнь и друг друга.

– Не будь ребенком, – сказала Эмма.

У Стиви оборвался голос, как будто ее ударили.

Эмма взяла Стиви за плечи, посмотрела на нее. Ее зеленые глаза в полутьме смотрели твердо и уверенно, как будто она была намного старше Стиви. Мягкие каштановые кудри обрамляли ее загорелое лицо, колеблясь под ветром, дующим с моря. Со стороны экрана донесся громкий настойчивый голос. Джеймс звал:

– Эмма!

Стиви хотелось схватить ее за руку и потащить в воду, чтобы смылся этот миг.

– Извини, – сказала Эмма, поймав ее пристальный взгляд. – Ты не ребенок.

– Я знаю.

– Мы можем сколько угодно желать целоваться с ними, – сказала Эмма. – Но ведь именно они это делают. Делать то, чего они хотят, намного забавнее.

– А как насчет того, чего желаем мы?

– Мы желаем их, – сказала Эмма. – Разве нет?

– Я не уверена. – Губы Стиви задрожали в полуулыбке. Она так хотела бы удержать детство, которое она любила и которое, она чувствовала, ускользало от них.

– Конечно же, желаем, – сказала Эмма. – Ты просто сейчас об этом не знаешь.

– Но как же ты узнала это?

– Потому что так случилось, – ответила Эмма. – И это заставляет нас даже больше понимать друг друга. Нас, пляжных девочек.

Ей было только пятнадцать. У Стиви не было никаких идей по поводу того, что Эмма имела в виду, или откуда пришло столь уверенное утверждение, или, почему глаза подруги выглядели такими наэлектризованными, когда она говорила эти слова. Иногда казалось, что она никогда не оглядывается. Следующим летом у нее были разные бой-френды, а потом Джек, и наступила жизнь без нее.

Так случилось. Стиви прогуливалась вдоль пляжа, и в ее ушах звучали слова Эммы. Волны лизали ее ноги, когда солнце начало садиться. Он был таким печальным, конец того дня.

Она и теперь хотела, чтобы Мэделин осталась, и они вместе встретили полнолуние. Потому что, если даже Эммы и не было с ними, чтобы втроем смотреть на восход полной луны, Стиви и Мэделин по-прежнему были. И также были Джек и Нелл. Стиви надеялась, что все они смогли бы увидеть это вместе.

Эмма тоже была бы с ними – в их душах.

Ночи полнолуния всегда были достопримечательностью Хаббард-Пойнта. Люди семьями выходили на пляж или на скалы, тихо разговаривая в ожидании. Те, чьи дома располагались у воды, устраивали вечеринки. Заключались пари на точное время появления луны.

Если ночь была туманной, дымка над морем скрывала момент появления, и луна таинственно возникала в небе из тумана, огромная и желтая, и потом небо прояснялось.

Но в очень ясные ночи, подобные этой, луна делалась короной на поверхности моря – медный шар будто выскальзывал из одного мира в другой. Сначала он был неясным, потом отчетливым, потом раскаленным добела, а потом, поднимаясь высоко в небо, уменьшался, и лунный свет заливал все вокруг. Люди молча любовались пейзажем, преображенным таинственным светом. Ожидание полной луны в Хаббард-Пойнте всегда было праздником.

Нелл хотела посмотреть полнолуние вдвоем с папой, но потом мать Пегги предложила им обоим принять участие в пикнике. Нелл была рада, что отец согласился. В шесть часов, перед наступлением темноты, они спускались на пляж к дому Пегги. Это была старая ферма, размером больше, чем большинство береговых коттеджей, стоявшая у маршей по другую сторону от остальных мест отдыха.

– Кто там будет? – спросил отец, когда они пошли по тропе среди высоких камышей.

– Пегги, конечно. И ее брат Билли, и сестра Энни, и сводная сестра Элиза. Они все подростки. И ее мама, она очень хорошая, и ее отчим, который строит корабли. Он тоже хороший. И ее тетя, которая вообще-то не тетя, ее зовут Тэра, и ее жених Джо. Он служит в ФБР!