Хэппи-энд - Кэтрин Стоун Страница 40

– Боюсь, произошло недоразумение. Встреча, назначенная на двенадцать, все-таки состоится, поэтому ваша помощь сегодня не понадобится.

Настоящая актриса талантливо изобразила на лице искреннее огорчение, потом ослепительно улыбнулась и грациозно удалилась. Она очень понравилась Джейсону, и он решил непременно дать ей какую-нибудь второстепенную роль в своем очередном фильме.

Оставшись наедине с Лорен Синклер, он серьезно произнес:

– Когда вы появились в моем кабинете, я не знал, что вы не стенографистка. Те строки, которые я имел глупость вам продиктовать, не имеют ровно никакого отношения к вашему роману.

Сделав эффектную паузу, он улыбнулся и уже гораздо любезнее добавил:

– К счастью, я не отменил заказ на столик в ресторане.

Джейсон заранее заказал столик в ресторане Охотничьего клуба. В этот день, когда весь Лос-Анджелес был буквально наводнен репортерами со всего мира, ленч в каком-нибудь известном ресторане непременно был бы испорчен бесцеремонным вмешательством журналистов и доброжелателей, желающих взять у Коула последнее интервью перед вручением наград Академии киноискусства.

В Охотничьем клубе можно было найти необходимое уединение.

Когда метрдотель повел их по обеденному залу, наполненному голливудскими знаменитостями, Джейсону пришлось все же улыбаться направо и налево, здороваясь со знакомыми, но дальше этого не пошло.

Для Джейсона и его спутницы был забронирован столик в самом укромном уголке обеденного зала. От прочих посетителей их отделяло толстое прозрачное стекло, давая тем самым иллюзию полного уединения. Вокруг царил пьянящий аромат роз, которые пышными букетами были расставлены в напольных вазах.

Если бы Джейсон обедал с кем ни будь другим, но не сЛорен Синклер, он бы мало заботился о меню, заказав для себя лишь овощной салат и апельсиновый сок. Но в лице и во всей хрупкой фигуре писательницы угадывалось явное недоедание, поэтому он решил заказать самые калорийные, но легко перевариваемые блюда.

– Здесь отлично кормят, – сказал он, улыбаясь и подавая своей спутнице ресторанное меню.

– Не сомневаюсь, но... я совсем не голодна... я вообще очень мало ем...

– Тогда, может быть, закажем овощной салат исвежеиспеченные булочки?

– Да, – с радостью согласилась она.

Только сейчас Джейсон заметил, что стекла очков Лорен Синклер не были специальными линзами. Это были простые толстые стекла! Под огромными сине-зелеными глазами виднелись темные круги, словно она не спала несколько ночей подряд в ожидании встречи с Джейсоном Коулом, великим маэстро Голливуда.

Джейсону стало интересно, чем же кончится вся эта шарада. На миг ему даже показалось, что вот сейчас в зал ресторана войдет Рейвен Уинтер с настоящей Лорен Синклер и актриса, все это время притворявшаяся писательницей, встанет и назовет свое настоящее имя, а потом Реивен и Лорен станут уговаривать его не менять счастливый конец романа...

Бросив взгляд на сидевшую напротив него хрупкую бледную женщину, он вдруг понял, что это вовсе не розыгрыш и не маскарад. Это действительно была она, женщина, написавшая необыкновенно трогательную и правдивую историю счастливой любви, преодолевшей все преграды. Ее книга была поэтической, лирической, неземной, как и сама Лорен Синклер. Ее романы поражали читателя прежде всего мужественной надеждой на лучшее.

В них не было откровенных постельных сцен, хотя секс, разумеется, в них присутствовал. Он был почти невинным, словно сама писательница не имела в этой области никакого личного опыта. В ее романах секс был всего лишь красивой оберткой любви и поклонения.

В мозгу Джейсона замелькали сотни вопросов. Ему хотелось узнать о ней абсолютно все. Почему на ней это необычное платье? Где она живет? Вопросов было бесконечное множество.

– Ваше настоящее имя Мэрилин Пирс? – спросил он.

Сердце Холли не билось, а скорее трепетало, подобно крыльям бабочки. Это началось в тот момент, когда Рейвен предложила ей личную встречу с Джейсоном Коулом, и с тех пор не прекращалось. Это ускоренное и поверхностное сердцебиение не давало ей спать по ночам, она не могла заставить себя съесть хоть немного пищи и порой боялась, что просто-напросто не доживет до дня назначенной встречи.

Однако Холли дожила до него. Пока такси мчало ее от гостиницы, в которой она остановилась, к административному зданию киностудии «Голд Стар», она просто удивлялась тому, каким сильным оказался ее организм, доказав за последние семнадцать дней свою жизнеспособность и выносливость. Почти все семнадцать дней она толком не спала и не ела, и все же сердце продолжало биться быстро-быстро, словно крылья крохотной птахи.

Когда Холли впервые увидела синие глаза Джейсона, ей показалось, будто он давно ее ждал, искал, может, даже всю свою жизнь... у нее закружилась голова. Она почувствовала себя на грани обморока, а может, смерти?

И вот теперь он спрашивал, как ее зовут по-настоящему, и Холли вдруг впервые в жизни захотелось, чтобы к ней обращались по имени, данному ей горячо любимыми родителями.

– Да, мое легальное имя – Мэрилин Пирс, но вообще-то меня зовут Холли.

– Холли? – эхом повторил он. – Значит, вы родились в рождественские праздники?

– Да, – выдохнула она.

– И сколько же вам лет?

– Тридцать.

Судя по документам, ей было уже тридцать пять.

Именно столько должно было быть теперь настоящей Мэрилин Пирс. Но сейчас Холли решила сказать правду.

Она невольно задумалась, вспомнив далекое детство в доме родителей. Потом перед ее мысленным 'взором замелькали страшные картины, безжалостной расправы отчима...

Заметив в глазах Холли мучительную боль, Джейсон забеспокоился. Что могло причинить ee и что заставляет эту молодую женщину прятаться за волной распущенных волос и ненужными очками без диоптрий?

– Холли! – тихо позвал он, выводя ее из тяжелой задумчивости.

– Что?

– О чем вы сейчас думаете?

– Да так, ни о чем... – Она не умела лгать и, чувствуя себя неловко оттого, что обманула его, все же добавила: – Я вспомнила далекое прошлое.

– Прошу вас, расскажите об этом.

«О нет!» – пронеслось в голове Холли. Для нее было совершенно невозможно поделиться с другой живой душой страшными воспоминаниями о том снежном февральском вечере. Она знала, что, как только начнет вслух пересказывать подробности тех ужасных событий, из ее души вырвется душераздирающий крик, который она не сможет остановить никогда... Холли будет кричать, заражая зловещим ужасом всех, кто услышит ее. Она была твердо уверена, что не имеет права взваливать на плечи других свое безмерное горе.

– Нет, не могу, – ответила она на просьбу Джейсона.