Найди свое счастье - Лора Мэрфи Страница 40

— Да, — был его короткий и незамысловатый ответ.

Кэт далеко опередила их по дороге к пиццерии. Когда они вошли в полупустой зал, она уже сидела в кабинке в глубине ресторанчика. Взрослые присоединились к ней, заказали пиццу и соусы, салат и хлебные палочки и, получив свои порции, позволили девочке верховодить в разговоре за едой. Она уже приканчивала последний кусок пиццы, когда несколько тяжелых капель ударились в толстое оконное стекло.

— Ну, нет! — простонала Кэт. — Только пусть не будет дождя во время завтрашней рыбалки.

— А рыба в дождь не выходит из воды? — состроил серьезную мину Тед.

— Может, они боятся промокнуть, — не менее серьезно подхватила Дорис.

Кэт закатила глаза и посмотрела на обоих с нескрываемым отвращением.

— Вам давно пора повзрослеть, вы же не дети.

— Ну, мой золотой рыболов, я так рада, что ты избавишься от меня на целые сутки, — поддразнила ее мать. — О дожде не волнуйся. Может, он побрызгает чуть-чуть сегодня, а завтра будет чудесный солнечный день. А вот и Софи. Ты готова?

— Ага. — Девочка выбралась из кабинки и подобрала с пола свой рюкзачок. — Все знаю. Будь умненькой, слушайся всех, даже тетю Софи, почисть зубы и не мочи гипс. — Подскочив к матери, она обняла ее. — Я люблю тебя, мамуль. Пока, Тед.

Кэт вприпрыжку выбежала за двери, поприветствовала воплем свою тетку, забросила рюкзак на заднее сиденье машины и забралась на переднее. Софи помахала сестре и уехала.

— Когда Кэт покидает меня в восторженном состоянии, я прихожу в замешательство, — призналась Дорис. — Так, наверное, чувствует себя человек, попавший в торнадо, пока оно не пройдет.

Ему знакомо было это состояние, но только благодаря самой матери, а не дочке.

— Ты задумывалась когда-нибудь, как сильно ее любил бы Грег?

Тревожная тень пробежала по лицу женщины. Разве есть однозначный ответ на этот вопрос? Но Тед уже сам отвечал на него:

— Наверняка очень любил бы. А я бы завидовал ему еще больше.

— Кто знает, как бы все сложилось…

Дорис ковырялась в своей еде, гоняя вилкой кусочки пиццы с одного края тарелки на другой. Занервничала, подумал Тед. Только потому, что мы остались одни? Она не нервничала во вторник вечером. Да, но тогда Кэт была дома. Сегодня они действительно остались одни и у каждого из них, похоже, были свои намерения, как воспользоваться этим обстоятельством. Он только надеялся, что их желания хоть в чем-то совпадут, ибо иначе его постигло бы окончательное разочарование.

Но ему и раньше приходилось испытывать крушения надежд и веры, и ничего — выживал.

— Ты готова?

Напряженно улыбаясь, она отложила вилку и кивнула. Тед прошел к кассе со счетом, расплатился и последовал за ней на улицу. Обратно в жару.

— Дождь пойдет раньше, чем мы доберемся до дома, — заметила она, когда они пересекали автостоянку. — Нужно было взять машину.

— Боишься промокнуть? — Он ухватил нежную женскую ручку и переплел ее пальцы своими. — Ничего, не растаешь.

В глазах Дорис блеснули игривые искорки.

— Вполне могу и растаять, если прикоснуться не только к руке.

Черт побери, как он хотел бы прямо здесь, на улице, удостовериться в этом. Но всему свое место и время.

— Кстати, какие у тебя планы на вечер?

Женщина кокетливо рассмеялась.

— Я уже сделала заявку, а ты задаешь подобный вопрос? Мне не хватает твоего умения обольщать, твоей тонкости и сноровки…

— Всего тебе хватает, — прервал ее Тед, чувствуя жар от румянца, охватившего его лицо и шею.

— Это уж точно. Искушенности. Умудренности. Опыта.

Придержав за руку искусительницу, он притянул ее вплотную к себе, наклонился и, коснувшись губами ее рта, прошептал:

— Аминь.

Крупные дождевые капли звонко шлепались об асфальт, разбиваясь на тысячи мелких искрящихся брызг, но в основном норовили попасть за шиворот. Тед взглянул на небо. Солнце быстро скрывалось за темными тучами, редкие капли набирали силу, тяжелели и стали падать все чаще и глуше, пока не утратили свою исчислимость в сплошном потоке.

— Ха-ха, сам Господь решил смыть с нас наши грехи. Не боишься новых?

Дорис рассмеялась.

— Не настолько, чтобы броситься от тебя бегом. Ты прав — я не растаю. А как ты?

— Черт, я мок большую часть времени в последние трое суток. Так что еще один раз ничего не добавит.

Ливень прекратился так же внезапно, как и начался, и, промокшие до нитки, они оказались всего в одном квартале от его дома. Прекрасный предлог, подумал он, пригласить Дорис к себе и поскорее избавить ее от мокрой одежды.

Впрочем, и не было нужды ни в каких предлогах. Ее поддразнивающие слова не оставляли сомнений в том, чем именно они займутся, когда окажутся дома, и одежда тут ни при чем.

Дождь припустил опять, когда он выудил ключи из кармана и открыл дверь. Воздух внутри квартиры обдал его холодом, заставил поежиться, а может, в том была виновата дрожавшая рядом женщина.

— Ванная комната там, — показал он в сторону спальни. — Свежие полотенца и одежда в шкафчике. Чувствуй себя как дома.

Ее глаза сверкали так же восторженно, как и у Кэт, предвкушавшей заманчивую и таинственную рыбалку.

— А ты?

— В прачечной комнате у меня есть во что переодеться.

С чуть смущенной улыбкой Дорис скинула туфли прямо у входа и прошла в спальню, оставив дверь открытой. Тед проводил ее взглядом, пока она не вошла в ванную комнату и стянула с себя намокшую кофточку. Проглотив ком в горле, он отвернулся, скинул кроссовки и прошлепал босиком в прачечную.

Здесь было теплее — все еще работавшая сушилка подняла температуру в маленьком помещении. Он разделся, обтерся и натянул на себя шорты защитного цвета и такую же майку с коротким рукавом.

В гостиной ему пришлось подождать. Из ванной не доносилось ни звука. Сколько времени нужно, чтобы раздеться, обсушиться и найти что накинуть на себя, нетерпеливо подумал он.

А может, она и не искала, во что переодеться?

Не служили ли приглашением для него эта странная улыбка и открытая дверь? Они же все равно собирались заняться любовью…

Собравшись с духом, он вошел в спальню. Стоя у зеркала ванной комнаты, она сразу увидела его через открытую дверь и улыбнулась. Не стала она искать никакую одежду, а только обернулась широким махровым полотенцем и сейчас причесывала волосы.

Он подошел к двери, прислонился к косяку и наблюдал за ней. Дорис неторопливо продолжала заниматься своим делом. Знает ли она, думал он, как возбуждает? Одно присутствие при этой бесхитростной процедуре распалило его, пробудило неуемное желание, переходящее в нетерпимую боль.