Злой умысел - Даниэла Стил Страница 41

Она посмотрела на небо и заметила падающую звезду и тотчасже, закрыв глаза, подумала о них всех и всей душой пожелала, чтобы в одинпрекрасный день все, что было, стало воистину прошлым. Правда, Луис Маркес всееще висит над ней дамокловым мечом, угрожая раскрыть ее тайну подругам. Вечнокто-то стоит над ней с кнутом. Но она надеялась, что настанет день, когда онастанет по-настоящему свободной и впервые в жизни ей некого будет бояться.

– Что ты загадала? – спросил Пол, наблюдая за ней.Он ни разу за все это время не попытался продвинуться в желанном для негонаправлении. Но все еще надеялся, что в один прекрасный момент долгожданныйплод созреет. Он-то знал, что загадал бы, увидев первым падающую звезду, –чтобы ее потянуло к нему.

– Просто думала кое о ком из старых друзей, – сгрустью улыбнулась Грейс. – И пожелала, чтобы однажды все дурное осталосьв прошлом.

У Пола заныло сердце от жалости к ней.

– А это пока еще не так? – Он не знал, насколькосвежи еще раны. Она никогда не говорила ему об этом, и он не настаивал. –Все уже позади?

– Почти… – Грейс с улыбкой посмотрела на Пола, радуясь,что у нее есть такой друг.

Свенсоны не оставляли надежды уговорить Грейс статьфотомоделью, но неожиданно она стала личной секретаршей Шерил со значительнойприбавкой жалованья. Супруги Свенсоны говорили даже, что на самом делеагентством руководит Грейс. Она была расторопна, организованна, умна и наредкость уравновешенна. Она знала лично всех девушек, сотрудничающих сагентством, и большинство мужчин. Все обожали ее. И дома дела шли великолепно.Бригитта возвратилась из Токио, но объявила, что теперь станет жить вместе сдругом-фотографом. Элисон уехала в Лос-Анджелес, где получила маленькую роль вфильме. А Дивайна процветала в Париже. Остались лишь Марджори и Грейс, а Мирейвот-вот собиралась переехать к своему последнему возлюбленному. Но стоило двумдевушкам съехать, как тотчас же появились две новые соседки. Под РождествоМарджори торжественно объявила о своей помолвке. Но найти компаньонок для Грейсвовсе не было проблемой. Девушки постоянно приезжали в Чикаго, стремясь статьфотомоделями, и им надо было где-то жить.

Луис Маркес регулярно навещал ее. И не реже Раза в месяц онзаставлял Грейс сдавать на анализ мочу.

Но даже следа наркотиков не было выявлено ни разу, чтоглубоко разочаровывало Маркеса. С присущей ему низостью он жаждал смешать ее сгрязью, раздавить, уничтожить.

– Что за дерьмо этот коротышка! – заявила Марджорипосле того, как офицерик заявился сразу же после Рождества, чтобы поглазеть нановых соседок Грейс. – У твоего отца на редкость неопрятные друзья! Ижутко противные, – прибавила она, злясь на Маркеса за то, что он лапал ееза попку, делая вид, что тянется за пепельницей. От него несло куревом и потом,к тому же он с ног до головы был одет в синтетику. – Почему ты непопросишь его испариться? – спросила она, содрогаясь от отвращения, когдаон наконец убрался восвояси. – После его визита всякий раз хочется принятьванну.

Грейс больше всего на свете хотела бы попросить Маркесаникогда больше не приходить, но у нее не было выбора. Ничего, еще девятьмесяцев – и весь этот кошмар кончится.

В марте Свенсоны предложили Грейс поехать с ними в Нью-Йорк,и ей пришлось солгать, что она не может. Она даже ходила к Маркесу заразрешением, но он с видимым наслаждением ей отказал. И пришлось Грейс вратьСвенсонам, что у нее неотложные дела в городе. Она была раздосадована тем, чтоне удалось поехать, хотя дел у нее действительно хватало. Она по-прежнемуходила в клинику трижды в неделю. Там она регулярно виделась с ПоломВайнбергом, и отношения у них были прекрасные, но она уже знала, что онпоставил на ней крест и завел серьезный роман с одной из молодых сиделок.

Шерил Свенсон все время порывалась познакомить ее скем-нибудь, но Грейс по-прежнему не интересовала эта сторона жизни. Она слишкомбоялась, слишком была травмирована всем происшедшим с ней. Любая встреча смолодым человеком живо напоминала ей об отце и обо всех ужасах пережитого.

Но вот в июне… Именно тогда в агентстве появился МаркусАндерс – он пришел повидаться с Шерил и поговорить о делах. Он был, пожалуй,самым привлекательным из всех мужчин, которых когда-либо видела Грейс, – сгустейшими светлыми волосами, мальчишеской улыбкой и веснушками. Он выгляделодновременно и мужчиной, и мальчишкой. Грейс даже сначала подумала, что онфотомодель.

Он только что приехал из Детройта, и его рекламные фотографиипроизвели впечатление на Шерил. Он уже долгое время занимался этим и подумывало работе в Лос-Анджелесе или Нью-Йорке, но решил взбираться на вершинупостепенно, что было весьма умно с его стороны. Он был очень уверен в себе иобладал потрясающим чувством юмора. Он даже пококетничал с Грейс, выйдя отШерил, и расспросил ее, где тут можно снять квартиру. Она посоветовала емуобратиться в несколько агентств, потом представила девушкам. Но похоже было,что они ничуть его не заинтересовали – уж моделей-то он перевидал на своем векувеликое множество. Его заинтриговала Грейс, и, уже уходя, он спросил разрешенияпоснимать ее, «просто так, для забавы». Но она лишь засмеялась и отрицательнопокачала головой. Ей уже не разделали подобные предложения, но они неинтересовали ее, и теперь ничто не переменилось.

– Спасибо. Но я предпочитаю держаться от камерыподальше.

– Вот те на! С чего это вдруг? Тебя разыскиваетполиция? Ты скрываешься?

– В точку! Меня разыскивает ФБР, – непринужденноусмехнулась Грейс. С ним забавно было болтать, но ей не хотелось, чтобы он ееснимал. Ни он, ни кто-либо другой. К тому же она уже знала, что многиефотографы с успехом пользовались камерой для соблазнения женщин. – Простоне схожу с ума по этому бизнесу.

– Умная девочка. – Он искренне любовался ею, сидянапротив и закинув ногу на ногу. Маркус был удивительно молод, красив и дышалздоровьем. – Ты ведь изумительно фотогенична. У тебя прелестный овал лица,рельефные скулы и потрясающие глаза!

Но, глядя в эти глаза, он увидел и кое-что другое – горе,глубоко скрытую боль, которую она скрывала от всей Вселенной, но не сумеласкрыть от него. Маркус видел это ясно. Грейс отвернулась с улыбкой, чувствуя,что подпустила его чересчур близко к запретному.

– Но почему бы нам не побаловаться с камерой – простопосмотреть, что получится. Ручаюсь, все девицы останутся без работы! – Этобыло единственным на свете, что он по-настоящему любил и понимал. У него былроман с фотокамерой длиною в жизнь…

– Ну зачем я буду их так стращать? – пошутила Грейс,взглянув на него. На ней были узкая черная юбка и черный свитер. За неполныхдва года службы у Свенсонов она научилась одеваться изысканно, как одеваютсялишь в больших городах.

– Но ты подумай, – улыбнулся Маркус и вытянулдлинные ноги. Потом встал во весь рост. – Я заскочу в понедельник.