Леди Роз - Сандра Уорт Страница 41

– Малышка, о чем ты горюешь? Посмотри, какой чудесный день, какой красивый закат. А ночью будет полнолуние.

Девочка кивала, вытирала глаза, но не могла сдержать слез.

– Пожалуйста, милая, скажи, что тебя печалит, – нежно сказал Джон, осторожно спускаясь с холма со своей драгоценной ношей. Он обожал детей, Анна была его любимой племянницей, но я знала, что он ждет собственного ребенка с таким же нетерпением, как и я сама.

Продолжая шмыгать носом, Анна положила головку на его плечо. После долгих уговоров она подолилась с нами своим горем.

– Мне уже четыре года, а я все еще не могу потрогать луну! – сказала она, показав на сияющий серебряный шар.

Мы с Джоном обменялись взглядами. Он погладил девочку по голове и прижал к себе.

– Да, малышка, это проблема, но я уверен, что ты решишь ее, когда станешь старше.

На Святки 1457 года Солсбери переехали в Миддлем. Этот замок был лучшим доказательством их могущества и высокого положения. Широкая беломраморная лестница вела в парадный зал, главную часть башни; многочисленные цветные витражи озаряли искрами света все здешние комнаты и коридоры. Пройдя вслед за другими мимо двух высоких статуй ангелов, стоявших по обе стороны арки, я очутилась в самом величественном помещении, которое можно было себе представить, и с трепетом осмотрелась по сторонам. Повсюду виднелись могучие поволоченные колонны с резными розами, крестами, грифонами и коронами. Стены были украшены плотными гобеленами, цветными фресками и решетками из черного дерева, напоминавшими кружево. Пол был выложен плитками розового, голубого и желто-медового мрамора, инкрустированными полудрагоценными камнями. Но самое сильное впечатление производил потолок, раскрашенный так искусно, что у зрителя создавалось впечатление, будто над ним парит купол.

Уорик прибыл днем позже. Братья и отец встречали его во дворе замка. Потом все четверо плечом к плечу пошли в зал, где собирался совет графа. «Чудесная семья, – думала я, следя за ними через ажурное окно. – Высокие, красивые, сильные… Даже граф, несмотря на седые волосы в свои пятьдесят семь лет, держится так же прямо, как его сыновья». При виде их улыбок у меня отлегло от сердца. В тот вечер за обедом Уорик сделал объявление:

– Ко всеобщему удовлетворению, было доказано, что за бесстыдным разграблением и сожжением Сандвича действительно скрывается наша французская королева. Народное возмущение заставило ее отобрать пост лорда-адмирала у своего бездарного фаворита Эксетера и передать его мне. Перед вами стоит не только комендант Кале, но и новый Хранитель Морей!

Зал, до предела заполненный гостями и слугами, чуть не взорвался от восторженных криков и топота.

– Как вам известно, я стал комендантом Кале после битвы у Сент-Олбанса, но вступил в эту должность лишь год назад, потому что ставленник герцога Сомерсета сэр Ричард Вудвилл, пользуясь поддержкой королевы, отказывался передать мне Кале.

Имя Вудвилл заставило меня встрепенуться.

– Графиня Алиса, он имеет какое-то отношение к Элизабет Вудвилл? – спросила я свекровь.

– Это ее отец, – прошептала она. – Безземельный рыцарь, женившийся на вдове герцога Бедфорда Жакетте, принцессе Люксембургской.

Прогнав внезапно овладевшее мной неприятное чувство, я кивнула и стала слушать Уорика, которым продолжал свою речь.

– …жалованье солдатам не выплачивали несколько месяцев, а крепостные сооружения требуют серьезного ремонта, – говорил граф. – Я поклялся, что решу эти вопросы за счет собственных средств, и сдержал клятву! Поклялся, что восстановлю воинскую дисциплину, и восстановил ее! Теперь гарнизон Кале – лучший в Англии. – Он переждал новым взрыв ликования. – Как ваш Хранитель Морей, дает слово, что с Божьей помощью отомщу за наш национальный позор и восстановлю честь Англии! А теперь приглашаю всех – от простого пехотинца до рыцаря – отдать должное вину, напиткам и веселью. Милорд отец, все ваши расходы на этот праздник будут возмещены! – Пока все смеялись, он повернулся к графу:

– Сегодня вечером мы отмечаем великую победу Йорка, Кента и Англии. И все их грядущие победы тоже!

Вскоре Уорик выполнил свое обещание. Победами им море наш хвастливый воин-пират прославил имя Невиллов и завоевал сердца всех англичан. Имея двенадцать боевых кораблей против двадцати восьми, он наголову разбил испанцев у берегов Кале и захватил шесть вражеских судов с золотом и драгоценностями. Лондон, этот город купцов, чуть не взбунтовался от радости, потому что, несмотря на гневные протесты торговцев шерстью, фавориты королевы раздавали лицензии своим сторонникам, позволяя им нарушать цеховую монополию. Действия Уорика показывали, что он симпатизирует торговцам шерстью и другим Лондонским купцам, которых годами грабили любимчики Маргариты.

Во всех харчевнях, особняках, аббатствах и конторах страны его победу сравнивали со славной морской викторией при Слейсе, [35]одержанной королем Эдуардом III сто лет назад; всюду было только и разговоров, что о Уорике, которого ныне называли «защитником Англии». Теперь колебавшиеся и не выступавшие ни за, ни против Ланкастеров начинали склоняться в сторону Йорков. Но чем больше страна поддерживала йоркистов, тем сильнее становилась ненависть двора к дому Йорка и всем Невиллам.

– Его подвиги называют пиратством! – сердито говорила Урсула.

– Только при дворе, – утешила я, приведя в движение прялку и взяв в руку пригоршню шерсти. – В Лондоне так ненавидят придворных, что королева переехала в Ковентри и Кенилуорт, где ланкастерцы пользуются симпатией.

– Какое же это пиратство, если Испания является союзницей Франции, а мы продолжаем воевать с французами? А разве фавориты королевы, годами обиравшие наших купцов, не пираты?

– Ланкастерцы могут называть это как хотят… и делать что хотят.

– Житья от них нет, – злобно пробормотала Урсула.

Я остановила колесо прялки.

– Боюсь, королеве будет трудно смириться с успехами Уорика.

Так и вышло. Вскоре мы узнали, что Эгремон и его брат Ричард Перси бежали из тюрьмы Ньюгейт и королева дала им убежище при дворе. Вслед за этой новостью последовали другие, куда более неприятные Маргарита пошла на йоркистов войной. По всей стране шла замена чиновников – от самых высших до самых низших, от лорд-канцлера до шерифов и судом. Всех, чья преданность Ланкастерам вызывала со мнения, заменяли сторонниками королевы. На вес к углах – в самом замке, в ближайшей деревне Стейдроп, в лавках и на улицах города Йорка, куда мы с графиней ездили за тканями и другими принадлежностями для рукоделия, – люди обсуждали новости, приходившие со всех концов страны.