Талисман - Мэрилайл Роджерс Страница 41

По мере того как они медленно и постепенно приближались к центру, Лиз беспомощно наблюдала, желая, чтобы они остановились, и еще больше, чтобы это движение продолжалось до какого-то неведомого конца. Чувственная мука приносила такие изощренные наслаждения и нестерпимые желания, что еле слышный отчаянный вскрик снова вырвался из ее напряженного горла.

Это был тот же головокружительный звук, страстное желание снова услышать который не покидало Грэя ни на минуту. Он смотрел на манящую женщину в своей постели, и у него пересохло во рту, когда он увидел, как она изогнулась от наслаждения в ответ на его ласку, как задышала глубоко и прерывисто, по мере того как большие пальцы его рук все ближе и ближе скользили вверх по ее грудям к их напряженным вершинам.

Обжигающее прикосновение всколыхнуло в Лиз невыносимо жгучее желание, и, каждым нервом чувствуя пальцы, порхавшие сейчас над обостренно-чувственными округлостями, она безотчетно притянула его руки вниз, прижимая к сладко ноющей плоти. Голова ее беспокойно металась, пока он, нажимая ладонями, гладил атласную плоть. Нечаянно достигнув первой вершины чувственного удовлетворения, она простонала его имя.

Грэй чувствовал, что стремительно погружается в огненную лавину страстей и желаний, неведомых даже в фантазиях, никогда прежде не испытанных. Он откатился на спину, так что они не касались друг друга, и плотно зажмурил глаза, стремясь побороть опасную потребность взять ее мгновенно и так грубо, что это, вероятно, погубило бы цветок ее неожиданной, восхитительно необузданной страсти, прежде чем он успел бы полностью раскрыться. К несчастью, уловка не спасла от опасных видений и сладкой памяти теплого шелка только что ласкаемого нежного тела.

Чувствуя себя покинутой, Лиз заструилась к источнику неодолимых желаний так же естественно, как ручеек вниз по холму. Она прижалась к нему бесподобными изгибами своего тела, погружая тонкие пальцы в треугольник темных колец на его груди. Подражая его действиям, она исследовала его, наслаждаясь стальными мускулами груди, вздымавшейся и опадавшей от глубокого, неровного дыхания.

Грэй застыл от ее прикосновений, но не мешал рукам, гладившим его тело, продолжать их восхитительную пытку, пока мягкие губы, отправившиеся вслед за ними, не остановились с невинной соблазнительностью на плоском мужском соске. Содрогнувшись, с хриплым стоном он поднялся на локте и поймал жаждущие губы своими. Когда он взял ее губы своими, Лиз обвила его шею тонкими руками, вздрагивая от возбуждения, все нараставшего, пока его язык дразнил, гладил и путешествовал по ее рту.

Она не почувствовала, что во время сокрушительного поцелуя его длинные пальцы расстегнули ее юбку и нижние юбки, пока он не приподнялся, чтобы снять их совсем. В этот момент, когда он поспешно сбросил на пол покрывало, она впервые увидела обнаженного мужчину и, снова вспомнив о пантере, была потрясена его грацией и силой. В следующий миг он уже опять завладел ее ртом своими нежно уговаривающими губами.

Долгий поцелуй сделал всякую рациональную мысль недосягаемой для Лиз, хотя она, с остановившимся дыханием, почувствовала, что он нежно скользнул рукой под нижний край ее батистовых панталон и вверх по вздрагивающему бедру, потянув за изящную, атласную с кружевами подвязку. Его поцелуй стал более страстным и глубоким, будя в ней такие неудержимые и всепоглощающие ощущения, что они затопили мгновенный страх и лишили ее сил, в то время как он начал плавно спускать подвязку вдоль ее стройной ноги.

К тому времени как он оторвался от ее губ, она была одурманена новыми ощущениями и лежала в добровольном подчинении, а он чувственно гладил и легонько щекотал покрытую шелком поверхность, возвращаясь назад, пока верхний край ее чулка не оказался у него в руке. С потемневшими от страсти глазами, они оба смотрели, как удаляется прозрачная ткань. Он проделал то же и с другой ногой, дразнящим движением руки скользя вверх под панталоны, а она, вся горя, задрожала от усилившегося незнакомого желания. И когда был снят второй чулок, она сжала ноги от ощущения незнакомой горящей пустоты.

В лице Грэя напряглась каждая черточка, и только на губах, обычно твердо сжатых, играла чувственная улыбка. Его глаза вспыхнули серебряными искрами при этом доказательстве невинной страстной жажды. Он был очень близок к своей цели, но не хотел спешить, чтобы не отпугнуть ее и не вырвать из этого последнего витка безумной, ослепляющей страсти. Он снова стал гладить ее груди, легонько дразня их губами, пока она со страстным стоном не притянула его ближе. Когда он, наконец, взял сосок в рот, она вскрикнула, торопя его к еще большей близости. Он нежно сжал вторую грудь, а другой рукой расстегнул панталоны и провел ею по гладкой коже под ними. Вскоре, увлеченная страстью за пределы природной скромности, пылая невыносимым жаром, она изогнулась дугой.

Повернув ее лицом к себе, он провел рукой по ложбинке на спине, сжал ладонью прелестную выпуклость ее ягодиц и притянул ее бедра к своим. Она прижалась еще теснее, и он начал ритмичное движение, то отпуская, то прижимая ее бедра к своему возбужденному телу. Она задохнулась, но хотела еще большей близости, хотела чего-то неизвестного, чего-то еще. Впившись ногтями в его плечи, она извивалась в его руках. Стон сотряс его грудь, но он не прервал их жадного поцелуя. Когда его губы, наконец, оторвались от нее, из ее горла вырвался тихий, невольно протестующий всхлип. Грэй был удовлетворен этим доказательством, что желание несет ее в такую же пучину страсти, как и его собственное.

Чувствуя пустоту и страстно желая чего-то, что мог дать ей только Грэй, Лиз хотела ощутить его тело на своем и была раздосадована промедлением, когда он снимал последний предмет ее туалета – препятствие к тому, чего они оба желали. Когда он откинулся назад, глядя на ее тело, страстно устремленное вверх, она лихорадочно притянула его за плечи, стремясь приблизить его к своему жаждущему телу. Во влекущих руках, голубых глазах, ставших почти черными от страсти, и мягких дрожащих губах, немо призывающих его губы, Грэй увидел исполнение своих грез, реальность, бесконечного более волнующую, чем любая фантазия.

– Я был терпелив слишком долго, – тихо пророкотал он. – Я не могу дольше ждать.

Он запустил руку в путаницу огненных волос, плавно раздвинул ногой ее бедра. Лиз восхитило ощущение его возбужденного тела на своем. Она дрожала от наслаждения, отчаянно желая, нуждаясь в большем. Вновь она беспомощно заметалась под ним. Ее неосознанные движения возбудили его до такой же силы желания, и он приподнял ее бедра, чтобы облегчить их соединение. Она инстинктивно обвила его шелковистыми ногами, притягивая ближе к себе. Мгновение боли потонуло в безумном желании уменьшить пульсирующую жажду внутри. Он замер на миг, давая ее телу привыкнуть, но она рванулась вверх, разделяя с ним разгоравшийся в них обоих жар, в то время как он снова начал движение, увлекая ее все глубже в огненный вихрь наслаждения. Боясь, что не сможет вынести этой сладкой муки, она все же двигалась вместе с ним, поддерживая его ритм, стремясь достигнуть ослепительного центра своих мучений. Это было безумие и – рай, когда они слились вместе, пока Грэй не простонал ее имя. Пальцы Лиз впились в его бедра, и пламя почти нестерпимого наслаждения поглотило их. Оно оставило их трепетно плывущими в дымке взрыва их страсти.