Талисман - Мэрилайл Роджерс Страница 42

В то время как другие гости наверняка провели еще один ужасно скучный вечер, Лиз нежилась в постели. Голова Грэя лежала на ее плече, и она медленно пропускала пальцы сквозь серебристые пряди на его виске. Некоторое время назад леди Хелена потревожила их сон, громко постучав и строго предложив, чтобы по крайней мере Элизабет сошла вниз к обеду. Хриплым от сна голосом Грэй отослал ее, сказав, что нуждается во внимании своей жены, а уединенность только увеличивает ее целительные способности. Это воспоминание вызвало довольный блеск в ее глазах и теплую улыбку на губах, скользивших по черным волосам ее несравненного возлюбленного.

Грэй медленно прижался губами к одному из бархатистых полушарий:

– У тебя самые красивые груди в мире – невероятно нежные, чудесно полные и, о-о, такие отзывчивые. – Он сильнее прижался к податливой плоти. – Мне нестерпима мысль о том, чтобы делить хотя бы даже и самый невинный вид их совершенства с каким-либо другим мужчиной, не важно, что провозглашает модным Ворт. Будь моя воля, ты бы носила платья с воротниками, закрывающими шею.

– Да? – В смешливом вопросе звучало удовольствие, когда Лиз шутливо дернула один из черных локонов, которые только что целовала. – Мы могли бы ввести новую моду на бальные платья – с высокими воротниками. Но как жаль, все эти дорогие творения мсье Ворта оказались бы напрасной тратой.

– Возможно, но, чтобы уговорить тебя одеваться в этом стиле почаще, я приготовил особый подарок.

Несмотря на неохоту покидать столь удобное место и не обращая внимания на беспокойство, причиняемое раной, Грэй отодвинулся от нее, встал и подошел к комоду у двери. Лиз смотрела, любуясь совершенством его сильного тела, игрой мощных мускулов, пока он зажигал новую свечу и потом что-то искал в небольшой дорожной сумке.

Грэй поднялся, не подумав, что женщина, совсем еще недавно девственница, может испытывать неловкость при виде мужчины, расхаживающего нагим. Внезапная напряженность в комнате и ощущение ее взгляда напомнили ему об этом, и, зажав что-то в руке, он повернулся к ней с тревожной нерешительностью.

Горячее восхищение в чуть потемневших глазах вытеснило его страхи. Улыбнувшись, он подошел, сел рядом, мощной рукой притянул ее к себе для поцелуя. Ее губы мгновенно откликнулись, и прошло несколько минут, прежде чем он слегка отодвинулся, торжественно поднял руку и раскрыл пальцы. На его ладони лежала очаровательная камея угольно-черного цвета. В оправленном в затейливую серебряную филигрань овале было изысканно вырезанное изображение обнимающейся пары.

– Денежная стоимость этого талисмана не так велика, как сапфиров Эшли, но для меня он бесценен. Кроме того, в отличие от фамильных драгоценностей, которые переходят к будущим поколениям, это отныне – только твое.

Лиз почти боялась прикоснуться к изящной вещице, но Грэй взял ее руку и вложил в нее талисман, рассказав его историю:

– Мой дед подарил его бабушке, первой Лилибет, во время их свадебного путешествия в Венецию.

Лиз услышала любовь в его голосе и подняла к нему глаза, в которых было ее сердце, желая, чтобы он чувствовал к ней то же самое.

– Как видишь, – сказал он, переворачивая вещицу, – их инициалы переплетены на обороте.

Лиз взглянула и увидела на угольно-черном ониксе крошечные буквы Г и Л.

– Наши инициалы, – Грэй иронически улыбнулся. – Может быть, это судьба послала второму Грэйсону его собственную Лилибет. – Хотя Грэй сказал эти слова в шутку, глаза его затуманились, и, несмотря на самоиронию, вызванную ими, ему серьезно подумалось, не правда ли то, что он сказал.

У Лиз от мысли, что Грэй подарил ей то, что когда-то принадлежало его любимой бабушке, так сжало горло, что она не смогла говорить. Ведь это значило – у них есть шанс, возможно, он почувствует к ней малую толику того, что, не в силах больше отрицать этого, чувствовала к нему она. Осторожно сомкнув пальцы вокруг подарка, талисмана надежды, она поднесла его к губам.

Грэй увидел блестящий в золотистом свете свечи след от маленькой кристальной слезинки. Он всегда носил камею бабушки с собой как личный амулет против опасности, с тех пор как она, умирая, вложила ее ему в руку. Поддавшись порыву передать ее на хранение своей жене, он менее всего ожидал слез. При виде их губы его тронула улыбка. Его Лилибет, как всегда, оказалась непредсказуемой.

– Эй, ну же! – Он нежно провел пальцем по следу слезы. – Что это?

Встряхнув локонами, Лиз закусила губу, но говорить не могла, и смущающий ее дождь новых соленых капель полился вслед за первой. Грэй искренне хотел понять причину слез и, осторожно взяв из ее руки талисман, аккуратно положил его на прикроватный столик, а потом ласково обнял Лиз. Намерение утешить вскоре уступило место желанию, и когда роскошное тело, которое он сначала привлек к себе жестом нежного утешения, прижалось к нему крепче, это движение оживило прежнее наслаждение от ощущения прикосновения ее атласной кожи к его груди. Порывисто притянув ее еще ближе, Грэй с вновь разгоревшейся страстью прильнул к ее губам.

Тлевшие угольки вспыхнули снова, и пламя взметнулось огненным вихрем, еще более горячим от нежности. Прежде чем занялась заря, Грэй при безраздельном содействии Лиз сделал все, что было в его силах, чтобы был зачат наследник, которого она пришла предложить в качестве его защиты.

– Несчастный случай на охоте? – Юфимия буквально фыркнула. – В самом деле, Грэй, не говори чепухи!

Стоя рядом с мужем, Лиз почувствовала, как он напрягся. Едва открылась передняя дверь Брантд Хаус, его сестра набросилась на них подобно строгой матери, отчитывающей своих провинившихся детей.

– Мне сказали, к вашей охотничьей партии присоединилась женщина.

В сообщении Юфимии звучало отвращение. На следующий день после отъезда пары сплетничающие визитеры рассказали ей, кто была эта женщина.

– Несомненно, это осложнило обстановку… и, возможно, привело к опасным отвлечениям.

Жесткий взгляд слюдяных глаз впился в американку, чей разговор с Хейтоном был передан почти слово в слово. Из него следовало, что она фактически выудила приглашение участвовать в мужском предприятии.

Лиз поняла обвинение, прозвучавшее в язвительных словах. Уже и без того чувствуя себя виноватой за то, что предложила стиль охоты, из-за которого они остались одни в лесу, она отшатнулась, но Грэй, обняв ее за плечи, притянул к себе.

– Достаточно, Юфимия! – Под силой горящего взгляда Грэя сестра отступила. Он ужаснулся глубине ее злобы. – Сначала Тимоти, теперь Лилибет? Этого не только достаточно, но и слишком.

Хотя взгляд Юфимии был устремлен в пол, глаза по-прежнему выражали непреклонность. По тому, как Грэй немедленно бросился на защиту этой женщины и назвал ее именем бабушки, она поняла, как в точности обстоят дела между супругами. Ей это не доставило удовольствия.