Замок Афродиты - Тэш Сазервей Страница 41

— Но, по-моему, ты собирался говорить о Глэдис!

— Я и рассказываю о ней. Дело в том, что она его жена.

От неожиданности Нора чуть ни выронила стакан с водой.

— Как это? Когда они успели пожениться?

— Давно, Норри. И не только пожениться, но и развестись. Хэмпшир пришел в мою компанию лет шесть назад, в период своего развода, поэтому я никогда не видел его жены, даже не знал, как ее зовут: он никогда не называл ее иначе, как «моя бывшая» или даже «моя бывшая стерва». Но именно это обстоятельство и сблизило нас — я ведь тоже в свое время перенес эту бесконечную унизительную процедуру.

В моем представлении его бывшая была просто крайне стервозной особой по сравнению с матерью моего сына, с которой мы разошлись вполне по-приятельски, испытывая одинаковую неприязнь к судейскому крючкотворству, затягивавшему наше расставание. Супруга же Хэмпшира — при отсутствии детей! — судилась и рядилась с ним ожесточенно. Ее папаша не скупился на адвокатов, и Тони тоже не отставал. Порой было даже странно, с каким упоением он рассказывал мне об очередном заседании суда и о суммах, в которые это удовольствие обходится ему и отцу Глэдис. Может быть, потому, что Хэмпшир юрист сам.

Тут нужно немного рассказать про ее отца. Он владеет небольшой ремонтно-строительной фирмой в провинции, которая специализируется в основном на реставрационных работах повышенной сложности — музеи, дворцы, храмы, исторические сооружения. Понятно, это требует определенной квалификации работников и, соответственно, стоит недешево. Как единственный и любимый зять, Хэмпшир, едва женившись, сразу же стал в фирме тестя исполнительным директором. Им и был до развода, повернувшего симпатии сторон на сто восемьдесят градусов и превратившего преуспевающего Тони в безработного.

А я в то время как раз унаследовал свою компанию от отчима, превратившись из исполнительного директора в ее хозяина. Понятно, что кто-то должен был занять мое место в совете директоров. Но я рассудил, что лучше пригласить человека со стороны, чем заниматься кадровыми перестановками, которые обычно чреваты интригами и здорово портят в коллективе климат. Вот Тони и пришел ко мне по конкурсу. Сначала на испытательный срок, а потом мы подписали бессрочный договор.

Став хозяином из в общем-то наемного работника, я естественно был вынужден дистанцироваться от своих бывших коллег, Хэмпшир же держался со всеми на расстоянии, как человек в компании новый. Это тоже было одной из причин нашего сближения. Я не говорю уже о том, что именно с исполнительным директором в «Хай билдинг» традиционно было принято решать все вопросы. И надо сказать, Хэмпшир понравился не только мне — молодой трудоголик с опытом руководящей работы, доброжелательный, правда иногда излишне осторожный и велеречивый. Юридическое образование накладывает на человека определенный отпечаток.

Наконец Хэмпшир разводится и в знак свободы отпускает бороду. А тем временем папаша Глэдис тоже взял себе нового исполнительного директора, который предложил расширить деятельность и вплотную заняться непосредственно чистым строительством. Старик и занялся сгоряча — как бы в отместку бывшему осмотрительному зятю. Ну и влез в какую-то сомнительную ипотеку, которая, словно по иронии судьбы, поставила его на грань банкротства именно тогда, когда в моей фирме и произошла неприятная история с компьютерщиком Доу.

Но на тот момент, естественно, никто и не подозревал об играх судьбы. Взбешенный грядущей катастрофой, папаша Глэдис влетает домой — надо сказать, что Глэдис после развода взяла девичью фамилию и вернулась к папеньке, баловавшему ее с младых ногтей, — и обвиняет дочку в своей беде. Дескать, если бы ты не развелась с Хэмпширом, ничего бы не было! Жена должна жить с мужем, а развод — это от лукавого и все такое. Глэдис встает в позу: дескать, ты мне не отец после таких слов, проживу без тебя! Папаша орет: мол, проваливай, прокляну! Понятно, человек на взводе. А Глэдис собирает свои манатки, хлопает дверью, уезжает в Лондон и тут же устраивается официанткой в привокзальный паб в полной уверенности, что завтра папенька опомнится и кинется ее искать. Зайдет с вокзала в этот самый паб — он всегда в него заходит, когда оказывается по делам в столице, — и как же ему будет стыдно, когда он увидит, что его единственная дочь унижается ради чаевых!

Но старик, видимо, разобиделся серьезно: на мобильный ей не звонит, в Лондон не едет. Понятно, что работа официанткой совсем не для Глэдис, а тут еще тем же вечером выясняется, что банк ликвидировал ее кредитную карточку! Глэдис стискивает зубы и сама звонит отцу, она же понимает, что кредитка — это папочкина месть. А папаша мало того что не зовет ее назад, но и даже не желает с ней разговаривать! Тогда Глэдис заявляет, что у нее все хорошо, что она устроилась на работу в такой-то паб, намекая, дескать, загляни, если будешь в Лондоне, — она все еще надеется, что отец возьмется за ум.

Однако проходят дни — от папаши ни слуху ни духу! Глэдис вынуждена вкалывать в пабе: денег-то у нее нет и родственников в Лондоне, как назло, тоже нет. Теоретически она могла бы подыскать себе занятие поприличней — по диплому Глэдис учительница биологии, но тогда исключается встреча с папенькой в пабе, да и не работала Глэдис в школе за свою жизнь ни дня. И она начинает подумывать: а не разыскать ли ей в Лондоне бывшего мужа и не вернуться ли к нему в таком случае? Но тут вдруг в этом самом пабе случайно оказываюсь я, и меня просто потрясает необычная официантка! Мы начинаем встречаться, она вскользь упоминает о ссоре с родителем — якобы из-за молодой мачехи, выгнавшей ее из дому, но про первое замужество умалчивает и просит меня больше не расспрашивать о ее прежней жизни, потому как ей уж очень вспоминать тяжело.

Потом я знакомлю ее с Хэмпширом. Я, конечно, вижу, какие взоры он бросает на нее, но меня это не удивляет: я настолько увлечен, что даже горжусь тем впечатлением, которое на него произвела Глэдис. Честно, Нора, я до сих пор не понял, почему они оба дружно решили притворяться незнакомыми? Признайся они мне не прошлой ночью, а тогда, многое было бы иначе.

— Думаешь, они сошлись бы тогда? — спросила Нора.

— Несомненно! — Оскар развел руками. — Такое бывает. Чем тяжелее люди расходятся, тем больше вероятности, что они сойдутся вновь! Это — страсть. Она еще коварнее, чем любовь. Понимаешь, выходя за меня, Глэдис мстила Тони за то, что он позволил ей это сделать! Страсть начисто лишает логики человека.

— Почему же? — возразила Нора. — Задумав тебя обанкротить, Хэмпшир поступил вполне логично: выждал удобный момент, чтобы отомстить за уведенную из-под носа женщину плюс получить материальную компенсацию за моральный ущерб.

— Ты здорово формулируешь, Норри, но на самом деле они начали встречаться чуть ли не через день после нашей свадьбы. Ты не поверишь, но я начал подозревать это лишь с полгода назад, когда она принялась скупать все подряд просто как бешеная! Понимаешь, она бегала к нему под предлогом шопинга. Естественно, не возвращаться же ей домой с пустыми руками. Но я мог грешить на кого угодно, только не на него: они так искренне не переносили друг друга!