Дом у озера Мистик - Кристин Ханна Страница 42

— Мамочка, я тебя люблю, мамочка.

Мне очень жаль, Иззи, детка. Господи, как же мне жаль…

Иззи протянула руку, но было поздно — ее мама исчезла.

В округе Джефферсон установилась необычно теплая погода. Цветы распускались и тянулись к небу за живительным солнечным светом. В птичьих гнездах на зеленеющих деревьях пищали птенцы. По-прежнему каждую ночь шел дождь, но с рассветом мир сиял, словно драгоценный камень в золотой оправе. Энни шла на разные ухищрения, чтобы занять Иззи и отвлечь ее от грустных мыслей. Они раскрашивали пасхальные яйца, пекли печенье, рисовали для Ника картинки, чтобы подарить ему, когда он вернется. Они ходили по магазинам на Мейн-стрит и покупали подарки для Натали — авторучки, блокноты, открытки с видами озера Мистик и окрестными пейзажами. Они стали больше заниматься чтением, пока Энни не удостоверилась, что Иззи готова вернуться в школу. Но когда она упомянула о школе, Иззи насторожилась. «Я не хочу туда возвращаться, они будут надо мной смеяться», — сказала она. Энни надеялась, что, когда Ник вернется домой, ему удастся уговорить девочку вернуться в школу. Пока же занятия шли успешно и вселяли оптимизм. Иззи разговаривала все более уверенно, без труда вспоминая слова. Обе они, Энни и Иззи, черпали силы друг в друге.

Энни наконец научилась спать одна. Это, конечно, не было большим достижением, но для нее это было важно. Бывали дни, когда она не вспоминала о Блейке. И ночами, лежа в кровати, она даже не думала о мужчине, который раньше засыпал с ней рядом. Горечь и обида по-прежнему жили в ней, но одиночество стало почти привычным, и постепенно, день за днем, она научилась жить без Блейка. Конечно, Энни предпочла бы, чтобы все оставалось по-прежнему, но теперь она хотя бы знала, что сможет выжить без него.

Каждый понедельник она звонила в Лондон, чтобы узнать, как прошла неделя у Натали. По разговорам с дочерью было заметно, что Натали повзрослела, и это радовало Энни. Натали больше не ребенок, и когда она узнает о разводе родителей, то сможет с этим справиться.

Прошлой ночью позвонила Терри. И на этот раз она минут десять допытывалась у Энни, что за тип этот Ник и почему она живет в его доме, но потом в конце концов успокоилась и выслушала подругу. И когда их разговор подходил к концу, Терри сказала: «Энни, я знала, что ты сильная и сможешь с этим справиться. А вот ты этого про себя не знала. Я рада, что оказалась права».

Пасхальное воскресенье пришло завернутое в облака и пропитанное дождем, но Энни не собиралась позволить непогоде нарушить ее планы. Она одела Иззи потеплее, и вместе они поехали к Хэнку. Там они втроем приготовили основательный второй завтрак и предприняли грандиозную охоту на пасхальные яйца. Потом отправились в церковь на праздничную службу. Вечером Энни отвезла Иззи домой и вручила девочке подарок:

— Иззи, поздравляю с Пасхой.

Иззи попыталась открыть сверток двумя пальцами, Энни смотрела на ее безуспешные попытки, и у нее сжималось сердце.

— Давай я помогу. Трудно это сделать, когда твои пальчики исчезли.

Энни развернула блестящую бумагу и положила на кофейный столик коробочку. Иззи, пряча улыбку, открыла коробочку. Внутри на подложке из белой тонкой бумаги лежал маленький компас, размером с монету в двадцать пять центов, и серебряная цепочка. Иззи недоуменно взглянула на Энни.

— Когда я была маленькой, я очень боялась потеряться. Тогда мой папа подарил мне этот компас. Он сказал, что если я буду его носить с собой, то я всегда буду знать, где я нахожусь.

Энни вздохнула. Нет, она не носила с собой этот компас. Она уехала далеко от дома, в Калифорнию и, похоже, потеряла свое направление. Вот если бы существовали такие внутренние механизмы, которые безошибочно показывали бы каждому его направление, — ведь в жизни так легко заблудиться.

— Ну, — сказала наконец Энни, — ты хочешь узнать, как он работает?

Иззи кивнула.

— Тогда надевай сапоги и дождевик, и пойдем — я тебе покажу.

Иззи улыбнулась, побежала в гардеробную и взяла все еще мокрый плащ и шляпу. Через несколько минут обе были одеты для прогулок под дождем — в резиновых сапогах и широкополых шляпах. Энни объяснила Иззи, как работает компас, и, когда уверилась, что девочка все поняла, повесила компас на шею Иззи.

— А теперь пойдем в экспедицию.

Погода испортилась окончательно. Над озером дул порывистый ветер, подгоняя на берег серебристые волны. Нарциссы и тюльпаны, посаженные вдоль дорожки и в ящиках под окнами, были усеяны дождевыми каплями. Энни и Иззи свернули в сторону от озера, наметили направление и двинулись по усыпанной хвоей тропинке, которая уходила в лес. По обе стороны от тропинки высились, как огромные стражи, деревья. Густые их кроны задерживали дождевые капли, и только резкие порывы ветра могли стряхнуть их на землю. Холодный густой туман стлался под ногами. На каждом повороте тропинки Иззи останавливалась и сверялась с компасом.

К середине дня Иззи научилась определять направление, и к ней пришла спокойная уверенность. Они шли по тропинке, свернули на другую, пошире. Деревья неожиданно расступились, и они оказались на заросшей опушке в дальней части леса. На краю опушки притулилась старая хижина лесника, явно давно заброшенная. Крыша, покрытая дранкой, заросла мхом, в трещинах на бревенчатых стенах виднелись шляпки грибов. На двери, еле державшейся на одной петле, были видны следы когтей черного медведя.

Иззи посмотрела на Энни и робко спросила:

— Можно мы войдем?

Энни с сомнением посмотрела на хижину. К сожалению, в ней сильнее была осторожность матери, чем решительность отца. Но когда она увидела горящие глаза Иззи, она не смогла ей отказать.

— Ладно, только осторожно. И не прикасайся ни к чему подозрительному.

Иззи, радостно взвизгнув, побежала к хижине. Энни поспешила за ней. Они вместе вошли внутрь.

В хижине под паутиной и толстым слоем пыли стояли две двухъярусные кровати, застеленные затхлыми одеялами, шаткий самодельный деревянный стол и черная, давно не действующая железная печь, которую топили дровами. Энни подошла к старой печи, взяла в руки пыльную банку из-под кофе и встряхнула ее. Иззи взвизгнула и подняла с пола монету.

— Смотри!

Она протянула руку, и Энни увидела в ней серебряную монету. На монете стояла дата — 1899.

— Вот это да! — Энни дотронулась до старинной монеты. — Это же настоящее сокровище! Тебе лучше положить ее в надежное место.

Иззи нахмурилась, потом очень серьезно посмотрела на Энни и молча протянула монету ей.

— Иззи, она твоя, не надо отдавать ее мне.

— Энни, ты ведь всегда будешь здесь, правда? Значит, ты — надежное место.

Конечно, Энни не должна была брать монету. Надо быть честной с ребенком!

Иззи, я не надежное место. Я не останусь здесь, это совсем не моя жизнь…