Дом у озера Мистик - Кристин Ханна Страница 43

Она посмотрела в ясные карие глаза Иззи и поняла, что не может произнести эти слова.

— Иззи, «всегда» — это намного дольше, чем я буду тебе нужна, но я сохраню эту монетку до тех пор, пока ты не захочешь отдать ее своему папе, хорошо?

— Хорошо. Не потеряй ее.

Иззи повернулась и пошла к двери. Вдруг она резко остановилась и повернулась к Энни, не сводя взгляда со своей правой руки.

— Иззи, что случилось?

Иззи медленно подняла вверх правую руку:

— Я снова вижу на этой руке все пальцы.

— О, Иззи!

Энни подошла к девочке и крепко обняла ее. Но Иззи словно одеревенела и, казалось, не могла отвести взгляд от своей руки. А потом она вдруг расплакалась.

— Она сказала, что я не могу пойти за ней.

Энни погладила ее по нежной щеке и улыбнулась:

— Кто сказал?

— Мама.

Иззи прикусила дрожащую нижнюю губу и отвела взгляд.

— Расскажи мне, Иззи. Я умею хранить секреты.

— Обещаешь, что никому не расскажешь?

— Обещаю.

Иззи долго молча смотрела на Энни, потом тихо сказала:

— Я иногда вижу маму… в тумане. Я исчезала, чтобы быть вместе с ней, но в последний раз, когда я ее видела… — Глаза Иззи наполнились слезами, слезы потекли по щекам. — Когда я в последний раз ее видела, она сказала, что я не могу пойти за ней.

Сердце Энни болезненно сжалось. Она взяла Иззи за руку и вывела ее из хижины. Они сели рядом на поросшем мхом дощатом крыльце.

— Иззи, ты не можешь отправиться за своей мамой и знаешь почему?

Иззи повернулась к Энни:

— Почему?

— Потому что это разбило бы ее сердце. Твоя мама сейчас на небесах, и она хочет сверху видеть, как ты растешь. Она хочет, чтобы тебе было весело, чтобы ты завела друзей, ходила в школу — словом, делала все те вещи, которые делала твоя мама, когда была маленькой девочкой. Она хочет, чтобы на своей свадьбе ты была в красивом белом платье, чтобы ты держала на руках своего малыша. — Энни вздохнула. — Она хочет для тебя очень многого.

— Откуда ты знаешь, что она за мной наблюдает?

Энни улыбнулась:

— Это ты знаешь. Это в твоем сердце. Вот почему ты видишь ее в тумане. Ты знаешь, что она за тобой присматривает. И когда идет дождь, — это значит, что она по тебе скучает. Дождь — это ее слезы; а когда светит солнышко, — значит, она улыбается.

Иззи подняла глаза и посмотрела на деревья.

— Я тоже по ней скучаю, — тихо проговорила она.

Энни прижала девочку к себе:

— Я знаю, милая.

Они долго сидели так, обнявшись. Дождь словно смягчил все краски и звуки леса. Наконец Энни улыбнулась и похлопала Иззи по правой руке.

— А что, мисс Иззи, ты права. Я вижу эти пальчики ясно, как божий день. Я считаю, за это надо поднять тост.

— Мне нравится тост с джемом.

Энни рассмеялась:

— Тоста у меня с собой нет, но есть лимонад. А если мы срочно не поедим, я начну жевать твою монету. Думаю, нам пора двигаться домой.

Иззи засмеялась. Это был такой высокий, чистый, невыразимо прекрасный звук, что Энни забыла о своих тревогах. Во всяком случае, ей удалось вернуть Иззи ее голос и улыбку, а теперь еще ее рука снова стала видимой. Может быть, завтра не станет и перчатки на левой руке. Но пока достаточно и этого.

В тот день, когда Ник вернулся домой, шел дождь. Он расплатился с таксистом, вышел из машины и смотрел, как единственное в городе такси уезжает. Он поднял воротник джинсовой куртки и ссутулился под проливным дождем. Под мышкой Ник держал помятый пакет с одеждой и туалетными принадлежностями, которые ему пришлось купить на то время, которые он провел вне дома.

День пошел на убыль, начинался сиреневый вечер, в воздухе ощущался холод. Ник не стал подъезжать на такси прямо к дому, а вышел из машины заранее — ему нужно было время, чтобы собраться с духом.

Моргая под бьющим в лицо дождем, он начал долгий путь домой. Слева от дороги в озере отражалось сумеречное небо. Глянцевые листья растений, окаймлявших дорогу с обеих сторон, создавали тенистый тоннель, который вел к его дому. Ник миновал его и увидел за поворотом свой дом. Из окон дома падал мягкий золотистый свет, над трубой поднимался дымок. Именно таким Ник и представлял себе настоящий дом. Этот дом с самого начала завладел его воображением. Ник до сих пор помнил ту ночь, когда он привел сюда Энни. Кэти тогда простудилась, поэтому Ник и Энни пошли на карнавал вдвоем, а потом он привел ее сюда, в этот «дом с привидениями» на озере.

Ник впервые увидел этот дом ее восторженными глазами. В ту ночь она зажгла в его душе огонь, и этот старый дом стал воплощением его мечты. Для мальчишки, который два года жил в машине и завтракал тем, что удавалось найти в мусорном контейнере, этот дом представлялся сказочным дворцом.

Потребовались годы, чтобы Ник смог накопить достаточно денег и купить его. Когда он подписал документы и выписал чек на авансовый платеж за дом, было лето, август. И даже тогда, в самые жаркие дни в году, на этой дороге было тенисто и прохладно, а над озером дул бриз. Ник посмотрел на гору Олимпус. Гранитный треугольник поднимался высоко в небо, на его зубчатой вершине остался лишь слабый намек на снежную шапку.

Воспоминание было острым, как разбитое стекло. Тогда он помчался, чтобы привезти сюда Иззи и Кэти. К тому времени уже наступил вечер, на веранду легли густые темные тени. Он схватил Кэти за руку и потащил ее через темный, пахнущий сыростью дом. «Кэт, ты только посмотри! Здесь у нас будет солнечная комната, где мы будем завтракать. А это кухня, такие плиты больше не делают, а посмотри на этот камин, наверняка ему лет сто…»

Ник уже чувствовал, каким может стать этот дом, он видел его живым и обновленным.

Кэти же видела другое — грязь, сырость и кучу работы, которую предстоит сделать, прежде чем этот дом станет пригодным для жизни.

Как он тогда этого не понял? И почему он не выслушал ее мнение? Почему тогда он лишь сказал себе: «У нее сегодня один из тех плохих дней» — и на этом успокоился?

Ник со вздохом расправил плечи, пересек лужайку, поднялся на веранду и постучал в дверь. Промокший пакет с его теперь уже ненужными вещами упал на пол у его ног.

За дверью послышались быстрые шаги и приглушенное: «Минутку!» — потом дверь открылась, и перед Ником предстала Энни. Молчание между ними казалось оглушительным, каждый звук стал словно бы слышнее: ритмичный стук дождя по крыше, трепет листьев, тихий плеск волн в озере.

Нику хотелось улыбнуться, но он поспешил отвести взгляд, чтобы Энни не увидела в его глазах внезапное вспыхнувшее желание.