Мадам Шарли - Сахара Келли Страница 42

Его руки скользнули вниз по ее телу, освобождая ее от одежды и нижнего белья, а руки Шарли в это время боролись с застежкой его бриджей, стремясь добраться до его возбужденной плоти.

– Джордан… я хочу…

– Чего ты хочешь, любимая? Проси. Все что угодно… – пробормотал Джордан, не отрывая губ от ее груди.

– Я хочу узнать тебя.

В ответ на это заявление Джордан издал короткий смешок.

– Милая, я даже и не знаю, как нам с этим быть. Мы уже были представлены друг другу, мы видели друг друга обнаженными, и я был внутри тебя. Рискну предположить, что ты знаешь меня достаточно хорошо…

– Я не это имела в виду. – Шарли отстранилась от него и пробежала глазами по его телу. Она осторожным дразнящим движением потрогала его сосок, восхитившись тем, как он затвердел под ее пальцами.

– Я хочу провести свое собственное исследование. Совершить экскурсию. По Джордану Линдхерсту.

Выражение лица Джордана дорогого стоило. Шарли закусила губу, чтобы не засмеяться, пока он взирал на нее, словно она была Санта-Клаусом, герцогом Веллингтоном и сказочной феей в одном лице.

Шарли воспользовалась его замешательством, развернула его и толкнула на кровать.

– Давай-ка сначала снимем с тебя вот это, – сказала она и повернулась, зажав его ботинок между коленками.

Джордан прочистил горло. Очень громко.

Подумав о том, какая картина открылась перед ним, когда она наклонилась и ухватилась за его ботинок, Шарли поразилась собственной смелости. Но у нее было такое ощущение, будто все свои комплексы и запреты она оставила в Лондоне. Здесь она свободно могла следовать своим внутренним импульсам и желаниям. И, видит Бог, она вдруг почувствовала, что желаний у нее предостаточно.

Она освободила сначала одну ногу Джордана, потом принялась за вторую. Шарли ощутила прикосновение его голой ступни к ягодицам, когда он принялся ей помогать.

– Какая красота, Шарли. Твоя попка – настоящее произведение искусства.

Она усмехнулась, стянула с него второй ботинок и со стуком уронила его на пол.

– Джордан, попы не бывают красивыми.

– Но твоя очень красивая. Уж поверь мне на слово.

Она передвинулась к Джордану между ног и помогла ему освободиться от бриджей, с удовольствием отметив, как распрямилась его затвердевшая плоть и потянулась к ней, будто магнитная стрелка компаса на север.

Наконец, Шарли удалось раздеть Джордана. Она толкнула его назад, чтобы он откинулся на спину, а сама опустилась перед ним на колени.

Она облизала губы.

Вот теперь она наконец может поиграть.

Джордан совсем перестал осознавать, что происходит вокруг, все его внимание сосредоточилось на женщине, которая к нему прикасалась.

Шарли смотрела на него с неподдельным интересом и восхищением, пробегая руками по его волосам к плечам.

Он заворожено наблюдал, как она вытянула губы перед тем, как нагнуться и легким, как перышко, прикосновением прижаться к его губам. Потом она нежно поводила языком по его шее и подбородку.

Ее груди то и дело касались его тела, и Джордан прикладывал огромные усилия, чтобы преодолеть искушение прижать ее к себе покрепче. Устоять было нелегко, потому что он чувствовал силу ее возбуждения, которое не уступало его собственному.

А еще он ощущал ее запах и знал, что она вся горячая и влажная в том месте, которое ему самому хотелось бы тщательно исследовать. Очень хотелось.

Но она попросила дать ей возможность узнать его, и, видит Бог, он это сделает. Даже если в процессе он умрет от удовольствия – что ж, значит, он умрет счастливым.

– А-а-а-ах, – вырвался у Джордана сдавленный смешок, когда Шарли задела чувствительный участок кожи у него под мышкой.

Она усмехнулась:

– Джордан, ты боишься щекотки. Никогда бы не подумала.

Джордан закусил губу и заставил себя не реагировать:

– Да нет, не особо. И спорим, что я смогу найти места, где тебе щекотно, секунд за десять.

Она рассмеялась, обводя контуры его мышц кончиками пальцев:

– Наверное, сможешь. Это пари я не принимаю, я слишком увлечена своим путешествием, в котором я собираюсь совершить множество открытий.

Она наклонилась вперед и пососала его сосок, обводя твердую шишечку языком. У Джордана вырвался стон:

– Господи, Шарли, я обожаю, когда ты так делаешь.

Она отстранилась, напоследок нежно лизнув плоский сосок.

– Я и не знала, что мужчины могут быть такими чувствительными здесь. – Она погладила его торс руками, лаская и массируя одновременно.

Джордан вздохнул от удовольствия.

– Мужчины чувствительны везде, Шарли. – Он усмехнулся. – Мы слабые создания и реагируем на все, что вы делаете с нами.

Шарли скользнула по кровати вниз, сдвинувшись поближе к его пупку. Голос Джордана зазвучал отрывисто и хрипло, когда она погрузила туда палец и пощекотала кожу его живота.

– Подобные вещи… – Он сглотнул, когда ее язык последовал за кончиками ее пальцев. – Когда ты делаешь нечто подобное, я начинаю хотеть… О-о-о, – простонал он.

Она опустила руки к тому месту, где начиналась полоска волос, спускавшаяся вниз к его плоти. Ее груди терлись о его кожу. Джордан чувствовал прикосновение ее твердых сосков. Ее язык еще немного поласкал его пупок, а потом опустился вниз, заставив затрепетать все его нервные окончания. Член Джордана был тверже ствола дерева, и у него было такое ощущение, что и размером он не многим меньше. Он молча взмолился, чтобы тот не ударил Шарли по голове и не убил ее.

– Чего ты начинаешь хотеть, Джордан? – спросила она и осторожно подула на влажную дорожку на его коже, которую проложила языком.

Джордан непроизвольно задвигал бедрами:

– Я… я… начинаю хотеть тоже сделать тебе что-нибудь приятное. Я хочу касаться тебя языком, Шарли. Везде…

Его голос прервался, когда она достигла желанной точки и взяла его плоть в руки. Он так остро ее чувствовал, что ощущал даже прикосновение ее дыхания, когда она проводила пальцами по всей его длине, изучая его и разглядывая.

Джордан голову терял от наслаждения.

– Боже, Шарли, – пробормотал он, откинув голову, пока ее рука исследовала каждую его впадинку и бугорок, мягко поглаживая, лаская и время от времени сжимая его плоть.

– Тебе нравится, Джордан? Тебе приятно?

Джордан смог издать только какой-то звериный нечленораздельный рык. Ее губы сомкнулись вокруг его члена, и, его сознание куда-то улетучилось. А то, что осталось, достигло наивысшей степени наслаждения.