Прекрасная мука любви - Патриция Мэтьюз Страница 42

Но сейчас стояла глубокая ночь. Они были одни. Ребекка, полураздетая, сидела на мягкой траве, и даже воздух вокруг был напоен негой. Ребекке стало немного страшно, но страх постепенно прошел, уступив место желанию, возраставшему с каждой секундой.

Стивен осторожно уложил Ребекку на мягкую траву. Прервав поцелуй, он коснулся губами нежной шеи девушки и мало-помалу добрался до того места, где застегивалась первая пуговка. И она, к своему удивлению, позволила ему делать с собой все, что ему заблагорассудится. У нее было такое впечатление, что собственной воли уже не осталось, что она всецело подчинилась Стивену, как гибкая тростинка отдается на волю сильного весеннего ветра.

Проворные смуглые пальцы быстро расстегнули пуговицы на рубашке, и Ребекка остро почувствовала своей обнаженной разгоряченной кожей прикосновение прохладного ветерка. Рука Стивена накрыла девичью грудь, теплую и трепещущую. Он нежно погладил большим пальцем сосок, уже набухший и жаждущий новых ласк.

«О да!..» – как во сне подумала она.

И ей вдруг припомнилось, как она стояла перед зеркалом в гостинице Кейро и представляла себе, как какой-нибудь мужчина будет ласкать ее грудь. Она тогда и вообразить не могла, что чувства, которые она при этом испытает, окажутся столь сладостными. Такое ощущение, что все тело поет от восторга. Никогда Ребекка не думала, что прикосновения могут быть настолько восхитительными, а желание – настолько упоительным.

И в то же время она понимала, что не должна позволять Стивену подобных вольностей. Она не должна испытывать такое удовольствие. Это стыдно, грешно. Ведь Стивен ей совсем чужой. Ребекка попыталась возмущенно вскрикнуть, но изо рта вырвался лишь сладострастный стон. Все ее мысли и чувства были подчинены завораживающим прикосновениям Стивена. Она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, чтобы остановить происходящее, а еще некоторое время спустя вдруг обнаружила, что ночная рубашка, представлявшая собой хоть какую-то защиту, уже снята и она лежит на траве абсолютно голая.

Тут Стивен встал и под невинным, изумленным и жадным взглядом Ребекки начал медленно, но решительно раздеваться. Секунду спустя он уже стоял перед ней обнаженный, залитый лунным светом.

Она смотрела на его мощное тело, которое, казалось, сплошь состоит из упругих мышц, на его гладкую кожу, на вздымающийся жезл мужественности и почувствовала еще большее желание. Опустившись на колено, Стивен легонько провел рукой по ее бедру. Ребекка вздрогнула. А рядом с ними плескались серебристые воды ручейка, тихонько – в тех местах, где ручеек наталкивался на небольшие камни, и погромче – там, где воды его разбивались о камни покрупнее.

– Нет, – качнула она головой, предприняв еще одну бесплодную попытку повлиять не столько на Стивена, сколько на себя. – Стивен, это нехорошо!

– Это хорошо, и ты это знаешь. Ты ведь чувствуешь то же, что и я. А что может быть плохого, когда два человека чувствуют одинаково? – Голос его стал громче. – Я представлял себе, как мы будем любить друг друга, с самого первого момента, как только увидел тебя. Ты ведь тоже об этом думала, признайся!

– Да, я и в самом деле... – начала было Ребекка и замолчала, поняв, что таким образом разрешает ему не останавливаться, а продолжать.

И Стивен не стал ждать, а, опустившись на колени, бережно вошел в нее, и впервые в жизни Ребекка ощутила то, что ощущает женщина, когда ею обладает мужчина.

Она чувствовала тяжелое тело Стивена, вдыхала его мужской запах – смесь табака и кожи, виски и конского пота.

Лишь вначале она почувствовала легкую боль, которая быстро сменилась потрясающим наслаждением, охватившим ее тело живительным огнем.

А Стивен входил в нее все глубже и глубже, и все мысли о том, хорошо ли, плохо ли она поступает, покинули Ребекку. Все осталось где-то позади. Важно было лишь то, что происходило между ними. Она порывисто подалась ему навстречу.

И внезапно почувствовала, как глубоко внутри ее нарастает не испытанное доселе чувство. Казалось, каждая клеточка тела сжимается, подобно часовой пружине, все туже и туже, пока наконец Ребекка решила, что больше не выдержит. И в этот момент сладостная мука превратилась в острое наслаждение, которого Ребекка давно ждала. Кожу словно пронзили миллионы маленьких иголочек, и она, содрогнувшись всем телом, глухо застонала. На секунду ей показалось, что она теряет сознание, перед глазами поплыли красные круги, и, содрогнувшись в последний раз, она замерла.

Вот все и кончилось. Они лежали рядышком. Ребекка чувствовала себя так, словно нежится в теплой ванне. Огонь желания, яростно вспыхнув, угас, однако угли его все еще продолжали тлеть.

Стивен положил руку Ребекке на бедро. Она с наслаждением ощущала на своей коже его прохладную ладонь и чувствовала себя так, словно отныне и навсегда принадлежит этому человеку.

Когда на следующий день Ребекка проснулась, было позднее утро. Она почувствовала в пояснице ноющую боль и тотчас вспомнила, что произошло прошлой ночью. И хотя об этом не знала ни единая душа, кроме Стивена, Ребекка вспыхнула и поспешно натянула до шеи одеяло. Так она лежала довольно долго под лучами струившегося из окна яркого солнечного света и пыталась связать воедино бродившие в ее голове разрозненные мысли. Итак, этой душной темной ночью она потеряла девственность. Ребекка понимала, что ей должно быть стыдно, но никакого стыда не было, а было только чувство удовольствия. Она вспомнила, какое острое наслаждение пронзило вчера ее тело в момент наивысшего блаженства, и ее окутало горячей волной.

В дверь легонько и быстро постучали, а вслед за стуком послышался голос Джин.

– Я уже не сплю, Джин. Заходи, – пригласила Ребекка. Дверь распахнулась, и на пороге появилась сестра Стивена, оживленная и улыбающаяся.

– Сегодня прекрасный денек, – объявила она, слегка запыхавшись. – Стыд и срам валяться в постели, когда стоит такая погода! Знаю: с моей стороны не очень-то вежливо так бесцеремонно будить гостью, но я хочу, чтобы ты успела досыта насладиться этим прекрасным деньком.

– Ну что ты, если гость спит как сурок, то, конечно, надо его будить, – лениво отозвалась Ребекка. Села, потянулась и зевнула. – А кстати, который час?

– Скоро полдень.

– Да ты что! – ахнула Ребекка. – Боже правый! Что же это я так заспалась! А где дедушка?

– Он уже давным-давно уехал, – сообщила Джин. – Сказал, что тебе нужно как следует отдохнуть и поэтому не стоит тебя будить. Он попросил меня попрощаться с тобой за него.

– И как же это я его не проводила... – грустно сказала Ребекка. Внезапно она ощутила острое чувство утраты. С того далекого дня, когда мама привезла ее в Лондон, они с дедушкой никогда не расставались больше чем на несколько часов, а теперь она не увидит его несколько дней, а может, даже целую неделю.

– Будешь завтракать? – спросила Джин.

– Нет, Джин. Спасибо, но я лучше вместе со всеми пообедаю.

– Стивен мне рассказал, Ребекка, что ты отлично ездишь верхом. Если не возражаешь, давайте сегодня покатаемся вчетвером: ты, Стивен, я и Поль. Мне очень хочется показать тебе «Дубовую долину».