Искушение ирландца - Кэйтлин О'Райли Страница 42

Он знал, что пожар и мучительная смерть матери нанесли ей глубокую душевную травму. Это был неоспоримый факт. А вот как излечить Мару от этого, оставалось для него загадкой.

Хотя он должен был признаться, что приезд в Лондон два месяца назад, несомненно, произвел перемену в девочке. Она выглядела счастливее, живее, чаще улыбалась, даже несколько раз хихикала. Она больше не была нервной и тревожной, как в Ирландии. И ночных кошмаров в последние недели стало меньше, проходили они легче. Деклан был благодарен миссис Мартин за все, что она делала для Мары. Эту гувернантку им явно Бог послал. Деклан оставил всех прежних слуг в Ирландии, чтобы Мару не преследовали воспоминания о пожаре. Он приехал в Лондон один и сразу же нанял новый штат слуг. Ему пришлось побеседовать с тремя дамами, желавшими занять пост гувернантки при его дочери. Первая являла собой воплощение какой-то чопорной жесткости, и ее Деклан не хотел видеть рядом с Марой. Вторая, казалось, любила спиртное больше, чем следовало. А потом появилась миссис Мартин, добрая сорокалетняя вдова, и ее дети уже выросли. В ней была спокойная практичность, которая пришлась ему по вкусу. Когда он объяснил ей ситуацию, она не ужаснулась и не испугалась.

Она разговаривала с Марой по-доброму, а не как с немой дурочкой, что делали некоторые люди. У миссис Мартин был старомодный здравый смысл, который благотворно действовал на Мару – в отличие от многочисленных медицинских рекомендаций. Миссис Мартин заставила снять с девочки траурную одежду и велела одевать ее в яркие платья, чтобы поднять Маре настроение.

«Нет ничего печальнее детей в черной одежде», – заявила она, и Деклан вынужден был с ней согласиться. Вид дочери в хорошеньких платьицах пастельных тонов поднял настроение и ему.

Это была идея миссис Мартин дать Маре краски: «У бедного ребенка должно было скопиться в голове много мыслей, которые она не в силах выразить, лорд Кэмелмор. Вероятно, в рисунках она сможет передать их без помощи слов».

Сначала эти рисунки пугали Деклана, но, видя, что Маре с каждым днем становится лучше, он все меньше волновался из-за того, что она рисует огонь. Деклан все больше признавал правоту совета миссис Мартин.

А еще Полетта. Обе леди благотворно влияли на его дочь. За это он был им бесконечно благодарен.

И вот теперь, когда все в его жизни начало улучшаться, кто-то стал посылать угрозы. Больше всего на свете Деклан желал выяснить источник этих запугивающих посланий.

Полетта вернулась из книжной лавки домой в сопровождении Дейвиса, одного из лакеев Девон-Хауса, назначенного Люсьеном ее стражем после того, как свояченица пожаловалась, что чувствует себя неуютно, когда ходит по Лондону одна. Люсьен очень обрадовался, что наконец кто-то присматривает за независимой сестрой его жены. Он с удовольствием обеспечил ее охраной. Хотя она знала Дейвиса много лет и он был приятным человеком, сама ситуация ее огорчала.

Полетту раздражало отсутствие свободы, она чувствовала себя неуютно. А еще отчаянно тосковала по Деклану. Окончание их тайных вечерних свиданий над книжной лавкой, насильственную разлуку с ним оказалось выносить гораздо труднее, чем представляла себе Полетта. Прошло больше трех недель с того дня, как она рассказала ему о письмах с угрозами, и она начала жалеть, что сделала это. Полетта понимала, что Деклан хотел защитить ее, но она устала от постоянного сопровождения. Даже несмотря на то что вынуждена была признаться: теперь она чувствует себя гораздо спокойнее в присутствии Дейвиса в лавке и на улице.

Полетте определенно не нравилась мысль, что кто-то наблюдает из тени за ее передвижениями и знает о ее свиданиях с Декланом. Да еще и угрожает ей. Однако теперь у нее было еще больше тревог и страх перед призрачной опасностью отступал.

– Ты сегодня рано, – небрежно заметила Иветта, красуясь во весь рост перед овальным зеркалом в гостиной, примыкавшей к их двум спальням. На ней было роскошное платье с турнюром из шелка винного цвета, продернутого золотой нитью. Ее белокурые волосы были убраны в элегантную прическу. Младшая сестричка выглядела потрясающе.

– Да, – скорее проворчала, чем произнесла Полетта, снимая плащ и швыряя его на обитый ситцем стул в углу. Да, она пришла домой рано. Какой смысл сидеть в лавке допоздна, если Деклан не придет повидать ее? Октябрьские вечера стали существенно холоднее, но Полетте было все равно. Холодная пасмурная погода соответствовала ее настроению.

– Так почему бы тебе не переодеться в какое-нибудь красивое платье и не отправиться со мной на вечер к Шериданам? – предложила Иветта, глядя на отражение в зеркале. Сестренка была очень возбуждена.

– Не думаю, что… – покачала головой Полетта. Меньше всего ей хотелось торчать на каком-то сборище с людьми, с которыми не о чем говорить. – И вообще я устала.

– О, пожалуйста, Полетта, пойдем! Ты никогда не выезжаешь со мной. Ты развлечешься, обещаю. Говорят, там будет лорд Баррингтон, так что наверняка повеселимся.

– После целого дня работы в лавке у меня нет настроения идти на вечер.

Полетта страшно устала. Шел октябрь, и до открытия новой лавки оставалось две недели. Готовясь к открытию, она занималась миллионом дел да еще беседовала с кандидатками в служащие двух лавок. Они с Колеттой совершенно измучились. Отбирать людей оказалось гораздо труднее, чем они думали. Наконец сестры наняли достаточное работниц, и завтра начиналось их обучение. Обычно Полетту вдохновляло и бодрило все связанное с книжным делом, но сейчас она была просто в изнеможении. Все, о чем Полетта мечтала, – это принять горячую ванну, поесть супа и залечь на всю ночь в постель.

– Ты только работой и занимаешься, Полетта! Ты даже не захотела отпраздновать свой день рождения в прошлом месяце. А ведь тебе исполнился двадцать один год! – разочарованно воскликнула сестра. – А на праздник пришло бы много интересных людей и красивых молодых джентльменов. Неужели тебе не хочется иметь поклонника? Неужели тебе никогда не хочется развлечься?

– Разумеется, хочется, – слабо запротестовала Полетта, сворачиваясь на диване. – Просто сейчас я так занята новой лавкой. Как только мы ее откроем, все успокоится и вернется к нормальной жизни.

Иветта скорчила недоверчивую гримасу.

– Ты просто используешь новую лавку как предлог. И ее открытие ничего не изменит. Ты все равно не станешь выезжать с друзьями и со мной.

– Это неправда.

– Правда-правда. – Иветта скрестила руки на груди и посмотрела на сестру оценивающим взглядом.

– Ладно, – устало согласилась Полетта, положив голову на диванную подушку и натягивая на плечи одеяло. – Возможно, ты слегка права.

– Иногда я просто тебя не понимаю, – грустно промолвила Иветта.

– Тебе и не нужно меня понимать, – устало улыбнулась Полетта. – Ты сегодня очень хорошенькая, Иветта.

Сестра подошла и села на краешек дивана.

– С тобой все в порядке, Полетта?