Возвращение из ночи - Елена Свиридова Страница 43

Размышляя так, Маша незаметно бросала взгляд то на Дмитрия Сергеевича, то на Ромку и уже сама не могла понять, чье присутствие ее волнует больше и кто из них ей на самом деле нравится...

Часть вторая

С того момента, как исчезла Анна, прошло около месяца, но до сих пор о ней абсолютно ничего не было известно... За это время Наталья Белова успела вернуться в Москву и улететь в новую, более длительную командировку. Конечно, от нее скрыли подробности ужасного машиного приключения, а сама Маша настояла на том, что будет продолжать жить у отца до ее возвращения, и Наталья в конце концов "официально" с этим смирилась. Белов, в свою очередь, установил для дочери жесткий регламент посещения всяких занятий, отвозил ее сам на машине и в школу, и к репетиторам и даже на каратэ, требовал звонить отовсюду перед выездом, и если не мог ее встретить сам, то это делали Джек или Митя.

Всякие тусовки после той безумной ночи были запрещены строго настрого, и когда Маша попыталась возразить отцу, он сказал.

— Не нравится — иди жить к тетке!

На этом споры закончились, и Маша покорно смирилась со своей участью.

Дмитрий Сергеевич, с волнением отсчитывавший дни и часы до возвращения Натальи, проявлял по отношению к Маше удивительный такт, ни словом не напоминая о ее недавнем признании в любви. В отличие от Джека он не позволял себе также никаких ехидных шуток и колкостей, и Маша постепенно успокоилась, а однажды вдруг поймала себя на мысли, что слишком часто вспоминает о Ромке. Обаятельный, бедный и, безусловно, талантливый художник незаметно занял в ее душе очень существенное место, оттеснив на задний план роковую страсть к немолодому мужественному супермену.

Маша с отвращением готовилась к очередному выпускному экзамену. Вдруг зазвонил телефон. Она схватила трубку и страшно обрадовалась, услышав ромкин голос.

— Привет! — сказал он. — Это я, Роман.

— Привет! — ответила Маша.

— Ну, как ты?

— Нормально. Гадкую физику зубрю.

— Синяки прошли?

— Давно... Знаешь, у нас пока про Анну ничего нового, — поспешила сообщить Маша, думая, что именно это главная цель ромкиного звонка.

— Понимаю... Знаешь, я вообще-то хотел спросить тебя...

— Что? — насторожилась Маша.

— Тут выставка одна интересная открылась, хочешь завтра сходим?

— А что за выставка? — спросила Маша с напускной небрежностью.

— Приятеля моего. Он классный художник, русский сюрреалист. Не знаю, конечно, может тебе и не интересно.

— Почему же? Очень интересно! Я люблю живопись! — без колебаний соврала Маша.

— Тогда заметано. За тобой заехать?

— Это как? — растерялась Маша.

— Да так, на метро. От тебя это недалеко, а мне все равно в центр ехать.

— Конечно заезжай! — сказала Маша, уже не скрывая своей радости.

Белов уже несколько дней мучился со статьей, которую по рекомендации Джека ему предложили написать для одного солидного журнала. Поначалу он охотно взялся за эту работу, проблема была очень интересной, да и деньги обещали заплатить вполне приличные, но, кажется, он несколько переоценил свои возможности. Когда-то он понял, что человеческая психология в основе всего — искусства, политики, деловых, личных, семейных, интимных отношений. Ему казалось, что это самое главное. Он всю жизнь изучал эту проклятую психологию, но, видимо, знание ее не спасало его самого от ошибок. Его жизнь не очень-то складывалась. Он был очень недоволен собой. Он работал явно плохо. Ему мешали собственные проблемы, от которых он никак не мог внутренне освободиться и полностью переключиться на другие. Черт знает что творилось в его собственной взбудораженной душе!

Странная девчонка, девушка, женщина, своевольно нареченная им Юлей, необратимо вторглась в его жизнь, и никакие логические построения, никакие испытанные психологические приемы не освобождали его от навязчивого образа. Она становилась в его воображении то Юлей, то Анной, то появлялась перед его мысленным взором, то исчезала подобно призраку, словно все время дразня его. Белов злился на себя, стал нервным, измученным, раздражительным, выпивал по несколько рюмок коньяка за вечер, чтобы хоть ненадолго забыться.

По ночам в полусне или полубреду он разговаривал с ней, ее голос словно слышался ему в тишине. Его преследовали кошмарные сны, в которых странные сюрреалистические картины наполнялись движением, он сам был действующим лицом какого-то фантастического сюжета, где непрерывно изменялась реальность, происходили невероятные метаморфозы...

...Вечерние сумерки, легкий туман. Он едет на своей машине по совершенно незнакомой дороге, медленно поднимается в гору вдоль высокой каменной ограды... Вот вдалеке впереди появляется она... Сомнения нет, что это Анна. Ее легкая фигурка движется перед ним... Он хочет догнать ее, кажется, что расстояние между ними сокращается, она останавливается в ожидании, но как только он подъезжает ближе, она вдруг исчезает, а потом снова появляется совсем далеко. Дорога поднимается в гору, машина едет с трудом, начинает буксовать на крутом подъеме, а Анна идет легко, словно не касаясь земли. Белов останавливается, выходит из машины и видит, что он приехал почти на вершину высокой горы с крутыми, обрывистыми склонами. Чуть в стороне на горе он видит какое-то странное здание, похожее на старинный замок, обнесенный высокой оградой. Анна направляется к этому зданию, он смотрит на ее удаляющуюся спину, хочет крикнуть, позвать ее, но не может произнести ни слова, не может шелохнуться... Клубится густой туман и все больше обволакивает все вокруг, пронизывает все его существо, делая безмолвным, неподвижным, почти бесчувственным...

Дорога кончается у замка. Белов в растерянности стоит рядом с машиной, пытается сесть в нее, но ноги словно прирастают к земле... Он один. С вершины горы открывается вокруг бесконечная панорама странного неземного пейзажа, и где-то очень далеко внизу виднеются красно-оранжевые деревья, синеватые каменные уступы скал, темные извилистые ленты дорог. Он знает, что должен попасть туда, но как проехать на машине по обрыву, где нет дороги?.. И вдруг, прямо у него на глазах, машина стремительно начинает уменьшаться и становится совсем маленькой, словно игрушечной. Он держит в руках веревочку, к которой привязана машина, делает несколько шагов, с трудом оторвавшись от земли, и дальше катит ее за собой на веревочке вдоль каменистого обрыва... Почему-то его совсем не удивляет то, что произошло с машиной. Наверное, так случилось, потому что он не смог бы спуститься на машине вниз, по крутому склону. Но ведь можно повернуть назад и поехать той же дорогой, по которой он попал сюда? Но тогда он не найдет Анну... Вот она промелькнула совсем рядом, у высокой ограды, окружающей замок. Белов побежал за ней и увидел огромную кошку с зелеными глазами, лежавшую на каменном выступе, спиной к обрыву. Вот снова промелькнула Анна, и опять, как только он приблизился к ней, перед ним оказалась другая кошка. Большие черные кошки неподвижно застыли в позах сфинксов, глядя на него своими горящими зелеными глазами. Это было красиво, но совсем не страшно, потому что каждая кошка была новым воплощением Анны... Но он понимал даже во сне, что это всего лишь иллюзия, а цель еще далека... Он все шел и шел, и замок становился ближе, и тоненькая фигурка с развевающимися на ветру волосами мелькала впереди. Вдруг она остановилась, обернулась, поманила его рукой и вошла в ворота...