Грешный маркиз - Салли Маккензи Страница 44

– Я не хотела вас беспокоить!

Чарлз рассмеялся:

– Мисс Петерсон! Если бы вы только захотели!

Он принялся действовать щеткой. Эмма закрыла глаза, чтобы лучше прочувствовать долгие движения щетки по волосам. Щетка двигалась уверенно и в то же время достаточно деликатно. Щетинки массировали кожу головы и разделяли каждый волос, не причиняя ни малейшего неудобства. Широкая ладонь Чарлза забирала волосы со лба, заправляла за уши, приподнимала над шеей.

– Вы делаете это не в первый раз?

– Возможно.

– Но у вас нет ни сестры, ни жены….

– Вы задаете слишком много вопросов.

Значит, он расчесывал волосы своим подружкам. Стоило ей об этом подумать – и процедура потеряла часть своей прелести.

– Милая, не хмурьтесь. – Его губы коснулись ее лба, и она в испуге открыла глаза. Чарлз улыбался. – Доверьтесь мне. Такого, как с вами, у меня никогда не было. – Его голос захрипел. – Теперь все иначе.

Губы Чарлза коснулись виска и двинулись вниз по щеке. Она пропищала что-то и наклонила голову вбок. Он засмеялся и стал целовать ее за ухом.

Она чувствовала, что задыхается. Чувствовала странное стеснение в груди. Что происходит с ее сосками? Неужели они набухают? Ей было страшно открыть глаза и посмотреть в зеркало. А еще она чувствовала влагу, текущую между ног.

– Милорд…

– Тише, Эмма. Не бойтесь. Мы всего лишь играем. Обещаю, что буду целовать вас только выше плеч и держать руки выше талии.

– О-о-о-о!

Руки Чарлза легли ей на грудь. Она застонала.

– Чудесно. У вас такая красивая грудь. Само совершенство.

– Но…

– Ни о чем не беспокойтесь. Расслабьтесь. Разве вам не приятно?

Разумеется, ей было приятно. Страшно приятно. Чарлз ласкал ее груди, брал в ладони, чтобы ощутить их тяжесть. Его пальцы описывали их по окружности. Эмма откинула голову назад, ему на грудь. Выгнула дугой спину, выставив грудь вперед.

– Вот так, милая, вам же приятно.

Его губы ласкали подбородок.

– Дорогая, откройте глаза, посмотрите в зеркало.

– Нет…

Когда она все-таки осмелилась, Ее потрясла открывшаяся картина: она сидела вся раскрасневшаяся, с открытым ртом. Чарлз прижался к ее лицу: темная щетина, сверкающие глаза, тяжелый взгляд… Это огонь желания? Загорелые руки на фоне светлой ночной рубашки, и палец играет через ткань с соском. Она задрожала.

– Эмма! – Чарлз развернул ее, увлек в объятия. Два полушария крепко прижались к каменной поверхности его груди, ладони обхватили лицо, а губы раскрылись, ожидая вторжения языка. Эмма вцепилась в его плечи, чтобы не упасть, и почти повисла.

Руки Чарлза скользили по спине, но остановились на талии. Губы покрывали поцелуями шею сверху вниз, доходя до ключицы. У нее вдруг возникло дикое желание… чтобы он ласкал бедра, целовал грудь. Не лишилась ли она рассудка?

Она толкнула его в плечо. Чарлз опустил руки.

– Что вы со мной делаете? – Эмма едва могла говорить.

Чарлз перевел вопрос:

– А что вы со мной делаете?

– Вам лучше знать, – возразила она, – у вас это уже было.

Он рассмеялся:

– Не совсем. – Затем вздохнул и стал объяснять: – Мы соблазняем друг друга, милая. С удовольствием бы взял вас на руки и отнес вон в ту чудесную постель. Мы могли бы продолжить наши изыскания. Вам ведь тоже этого хочется?

– Нет!

– Лгунья! – Он поцеловал ее и развернул лицом к ее спальне. – Вероятно, вы правы. Вам следует отправиться в постель. Одной.

Эмма почти бегом бросилась к себе.

– Не доверяете мне, милая? Или себя боитесь?

– Спокойной ночи, – буркнула она, хлопнув дверью. Вдогонку ей раздавался его смех.

– Приятных снов, – шепнул он в замочную скважину.

Эмма осторожно погладила дверь и решительно направилась в свою пустую постель.

Какие там сны – вряд ли ей удастся сомкнуть глаза.

Чарлз вздохнул и уставился на полог постели. Светало. Надо сходить поплавать, подумал Чарлз. Следовало отправиться к озеру сразу после того, как ушла Эмма. Охладил бы разгоряченную кровь, так, глядишь, удалось бы поспать. Вместо того он всю ночь проворочался, тело никак не желало успокоиться. Пришлось прижать подушкой самую беспокойную его часть.

И все-таки, должно быть, он ненадолго уснул, потому что ему привиделся чудеснейший из снов. Хотя что может быть чудеснее, чем тяжесть полной, мягкой груди Эммы в его ладонях? Разве только вкус ее сосков. Когда он дотрагивался до них, она дрожала. Интересно, она закричала бы, осмелься он их поцеловать?

Чарлз закрыл глаза и улыбнулся. Он отдал бы полжизни, чтобы поцеловать ее груди, зарыться лицом в ложбинку между ними, пробежать рукой по округлой лодыжке, подняться выше, чтобы приласкать молочно-белую кожу бедер. А вот и чудесная темная поросль, что так дразнила его вчера. Поцеловать ее там…

Он сбросил подушку на пол. Самое время идти к озеру.

Чарлз спустил ноги на пол, натянул брюки, застегнув их на все пуговицы, надел через голову рубаху.

Жаль, что он вел себя как джентльмен. Иначе Эмма давно оказалась бы в его постели. Он мог заполучить ее совсем легко. Еще несколько поцелуев, несколько страстных касаний… Отпусти он руки – и губы – в увлекательное путешествие по ее телу… Чарлз закрыл глаза, представляя себе ее шелковистую влажность.

А ведь можно было довести дело до конца, не посягая на ее девственность. Доставить себе такое удовольствие. И, кто знает, он мог бы научить ее, как доставить удовольствие ему.

Только бы озеро оказалось достаточно холодным.

Чарлз выскользнул в коридор. Ему не хотелось никого будить. А то станут потом гадать – с чего это вдруг маркизу заблагорассудилось бродить в неурочный час? А ведь этот час он мог бы провести так чудесно в теплой постели Эммы.

Почему она его оттолкнула? Ясно ведь – ей были приятны его ласки. Может, она испугалась? Может, по этой причине отказывается выйти за него замуж?

Нужно помочь ей успокоить девичий страх.

Надо ее немного подразнить. Случайно дотрагиваться до нее, держаться как можно ближе, слегка прижиматься во время разговора. Чарлз ухмыльнулся. И еще можно прятать вещицы из ее комнаты.

Но каким же образом ее щетка оказалась среди бумаг на письменном столе? Он пожал плечами. Странно. И как нельзя более кстати. Так что да здравствуют странности! Пусть случаются почаще.