Любовница. Война сердец - Шерил Сойер Страница 44

Войска вновь собирались с силами, запасаясь пайками из хлеба с говядиной на три дня, потом им был отдан приказ расположиться прямо там, где они остановились. Солдаты легли и спали — те, кто мог спать на острых камнях. В половину третьего, пока Веллингтон почивал в своих покоях, войска стали выбираться из города в направлении позиционных расположений. Среди них были Девяносто пятый полк в их темно-зеленой форме с черными значками и датско-бельгийские полки, которые собрались, чтобы защищать свои дома. Семьдесят девятый и девяносто второй шотландские полки подплывали к порту де Намур по призывному плачу труб. Началась концентрация.

Жак уехал незадолго до их появления и воспользовался тем же прямым маршрутом, так как штаб принца Оранского находился в Генаппе, потом он отправился на восток по направлению к Лини, чтобы отрапортовать Хардинду и Блюхеру.

После стольких дней, проведенных в седле, Жак отлично знал все пригороды, почти так же как и герцог, который колесил по ним неделями. Он прокладывал свой путь по краю земель, по знакомым формам и запахам местных фермерских жилищ, по перемежающемуся свету луны и своей вере в Мезрура. Большой жеребец сильно измотался, но ни разу не подвел Жака. Он был превосходным ночным странником, бесшумно ступая по посевам ржи и пшеницы, не оставляя следов, летя по прохладным лесам, каждая его частичка чутко реагировала на малейшие шумы вокруг. Он знал каждую букашку. Он вытягивал свои прекрасные длинные ноги и словно ветер рвался вперед, когда уже не оставалось преград и можно было мчаться галопом.

Прорываясь сквозь темноту, Жак не мог догадаться, насколько далеко французы загнали пруссаков. Он напряженно прислушивался к шуму на передовой и крикам на пикетном посту. Внезапно он увидел лагерь, разбитый посреди поля. Сигнал тревоги и молниеносное волнение прокатились по рядам, заставив солдат вскочить и схватить свои винтовки. Они направили их на него, в то время как Жак был безоружен. На этот раз он притворился фермерским работником. Да и в любом случае, это было бы бесполезно: силы намного превышали его собственные — один против тысячи.

Когда Себастьян проснулся, он стал смотреть на луну, обрамленную легкой пеленой. Она составляла уже более половины, яркая, безмолвная, словно глаз, который смотрит на тебя из дальнего угла. Все перемешалось с тем сном, который он только что видел, и ему нужно было время, чтобы перестроить образы, вновь возвращаясь в реальность. Ему снилось, что он находился в одном конце длинного коридора, а София Гамильтон и Делия Гоулдинг — в другом. Они уходили от него, оглядываясь через плечо. У обеих был заговорщицкий вид, словно их объединяло какое-то общее дело.

Опершись на локоть он прислушался. Лагерь был безмолвен — эскадрон спал. Приложив немного усилий, Себастьян мог бы командовать каким-нибудь отрядом, но он притворился, что имеет определенные привилегии, служа непосредственно с принцем Уэльским, и был готов на любые посты, которые бы ему предложили. В окружении меньшего количества людей он чувствовал себя значительно свободнее и спокойнее. Он был информирован лучше, чем они, зная как скоро должен поступить сигнал. Как скоро им придется стряхнуть усталость и снова тронуться в путь. Они находились в резерве, но Веллингтон скоро призовет их.

Мысленно Кул снова вернулся к своему видению, и холодок от сна проскользнул в его сознание. Он слишком многое рассказал Делии в свой первый приезд в Брайтон и тем самым несомненно усугубил ситуацию, тем более познакомив ее с Софией Гамильтон и попросив украсть для него бумаги. Он свалял дурака с обеими женщинами. И сейчас, вернувшись к своей постоянной службе, Себастьян оказался дезориентированным; конечно, ему следовало встревожиться поведением Делии на балу, но на предупреждения ушли бы часы. Он не мог позволить женщинам сблизиться. Ему необходимо было понять, как много Делия уже успела рассказать. Он должен с ней связаться.

Жак шел по проселочной дороге, за плечом у него болталась только что пойманная курица. Она пыталась протестовать, когда он ловил ее на темной стороне фермерского двора, но Жак быстро сунул ее в мешок, а когда уже был на безопасном расстоянии, достал ее из мешка, перевязал веревкой лапки и перекинул через плечо. Теперь ее крылья комично обвисли, а теплые перья приятно грели его голую шею.

Когда он добрался до Сомбреффа, где еще сутки назад расположился Блюхер, он отправился с донесением к Хардингу. Тот выслушал все его сообщения и велел ему отдыхать до тех пор, пока не проснется генерал. Вместо этого Жак оставил Мезруру заботливо приготовленные запасы еды, узнал у друга, который присматривал за лошадьми, пароль пруссаков и незаметно проскользнул во двор.

Он пересек Линь Брук, где деревья густо росли по обоим берегам, потом прошел мимо фермерских угодий и заметил, что уже забрезжил рассвет и легкая дымка появилась над горизонтом. Люди собирались с силами, чтобы возобновить свои каждодневные работы на полях. Жак остановился поговорить с людьми и спросить заодно, сколько французы могли бы заплатить им за провизию. Все развеселились оттого, что он предлагает им за деньги такие скудные запасы, и подумали, что он не только беден, но и глуп. Но, разговаривая с ним, они обратили внимание, какие у него крепкие руки, и решили больше не подшучивать над ним.

Как раз когда солнце было уже готово взойти, Жак счел, что пора возвращаться в Сомбрефф. Он стоял на развилке у дороги, разговаривая с краснощеким человеком, который только что рассказал ему, какие войска расположились в лесу по левую сторону. Там и сям Жак видел проблески сигнальных костров, извещавших о завтраке. Он вспомнил, как это было: французские воины перед сражением должны подкрепиться. Только нынешние настолько не похожи на тех, которые были два года назад. Он обернулся, чтобы рассмотреть окрестности, и увидел впереди деревню.

— Есть какой-нибудь смысл идти туда?

Краснощекий человек ухмыльнулся и переспросил:

— Во Флеурус? Там скоро будет Бонапарт.

Сердце Жака ушло в пятки, он пристально смотрел на линии крыш и деревьев, пока его глаза не наполнились слезами. Когда он снова мог управлять своим дыханием, он произнес:

— Похоже, сегодня удачный день для пруссаков.

Человек кивнул, затем повернулся, вытянул руку и сказал:

— Его там пока нет, но это его цель. Видишь старую ветряную мельницу? С нее открывается замечательный вид на все просторы. Если он возьмет подзорную трубу, то сможет управлять всем прямо отсюда, словно передвигая игрушечных солдатиков на ковре.

— Что заставляет тебя думать, что он пойдет таким путем?

— У моего кузена лучший постоялый двор во Флеурусе. Курьеры уехали только в пять, чтобы донести Бонапарту о том, что Лигни отодвигает пруссаков, — он скорчил гримасу. — Когда взойдет солнце, эта земля перестанет быть местом для таких, как я, и таких, как ты.

— Ты прав, я пойду другой дорогой.

Жак попрощался, развернулся и пошел тем же маршрутом, каким шел сюда. Голова его трещала от недосыпа и перевозбуждения. Он не мог дождаться приезда Бонапарта и того момента, когда ему представится шанс воспользоваться им. В первый раз он почувствовал близость жертвы.