Украденное счастье - Тарокнахт Гонгопаддхай Страница 44

— Нет, нет, обо мне здесь заботятся! Но я думаю о том, что за дадой некому присмотреть. Поэтому-то мне и хочется ехать!

— Об этом нечего беспокоиться! За ним ухаживает его друг, которого зовут Гопал, и пока он там, за твоего брата можно не бояться. Гопал заботится о нем, как никто другой!

Сердце Шорнолоты забилось в невыразимой радости при словах Шошанко. Она больше ни о чем не расспрашивала.

Шошанко вскоре куда-то ушел. Подойдя к дверям, он послал одного из слуг за своим соседом Хоридасом Мукхопадхаем.

Хоридас не замедлил явиться.

— Зачем звал меня? — спросил он, поздоровавшись.

— Хочу по секрету поговорить с тобой.

— Здесь будем говорить или пойдем в другое место?

— Пойдем-ка в эту сторону, — предложил Шошанко. Оба медленно направились к берегу Ганга. Солнце уже село. Взошла луна и раскинула над землей нежную, тонкую сеть своих лучей. Мягкое дуновение весеннего ветра наполняло тело неиссякаемой бодростью. Лаская слух мелодичным журчанием, несла Ганга свои прохладные воды навстречу океану. Смутный аромат цветов из соседнего сада носился в воздухе. В этот чудный час столько людей с благоговением склоняются к стопам всевышнего, шепча слова благодарности!

О чем же советовались в это время Шошанкошекхор и Хоридас?

Придя на берег Ганга, они сели на траву.

— Говори, что хотел! Уже поздно, пора читать вечернюю молитву, — обратился Хоридас к Шошанкошекхору.

— Стоит ли торопиться? С таким делом нельзя спешить.

— Я же не знаю, какое у тебя дело. Может быть, лучше подождать?

— Ну, слушай! Сегодня богиня исполняет то, о чем не раз мы с тобой говорили. Девушка из Бордхомана, на которой ты хотел женить своего сына, в наших руках!

— Как так? — удивился Хоридас.

Шошанко продолжал:

— Ты знаешь, что предложение было сделано еще при жизни Бипродаса. Кажется, Бипродас был согласен; он всегда следовал моим советам. Но он не мог пойти на это из-за своего сына. Перед праздником Бипродас сказал мне: «Я готов сделать так, как ты говоришь, но мой сын уже взрослый, и мне необходимо посоветоваться с ним…».

— Это я уже давно слышал, а сейчас ты скажи: есть ли что-нибудь новенькое? — перебил его Хоридас.

— Не торопись. Все по порядку. Сперва выслушай внимательно, что я скажу. После праздников, когда я приехал, Бипродас сказал мне: «Господин, я тут ни при чем, я уже стар и должен прислушиваться к мнению своего сына. Хем же наотрез отказался от вашего предложения».

— Дальше что? — нетерпеливо спросил Хоридас.

— Дальше ты все знаешь. Из многих мест приходили предложения; всем было отказано. Бипродас хотел жениха для своей дочери пусть не очень образованного, но богатого. Достаточно было того, чтобы он знал несколько английских слов, — в наше время все хотят иметь хорошую родословную и английское произношение.

— Ведь мой сын знает английский, и родословная у нас неплохая. Почему же он отказал нам? — возмутился Хоридас.

— Это действительно верно. Я тебе уже сказал, чего хотел Бипродас. Но он был таким любящим отцом, что сын быстро сумел переубедить его. Тот считает, что Шорне деньги не нужны, считает, будто ей совершенно достаточно того, что она получит по завещанию. Он хочет, чтоб жених обязательно умел и читать, и писать, и имел приятную внешность.

— Ну, этим мой сын не обижен. Он сдал экзамен на бакалавра на английском языке, а по внешности десятерых стоит!

— Это на твой взгляд, — усмехнулся Шошанко. — Если бы все смотрели твоими глазами, твой сын мог бы не беспокоиться! — язвительно добавил он.

— Чего-чего? При чем тут мой взгляд? — вскипел Хоридас.

— Не кричи! Нечего горячиться! — остановил его Шошанко. — Наше дело не такого свойства, чтоб решать его криком да спешкой. Я ведь не говорю, что твой сын плох! И то сказать, один такой на десять человек вряд ли найдется: правда, на свете много уродов; если их не считать, то такой, как твой сын, не только на десять — на пятьдесят человек один будет!

Но заметив, что глаза Хоридаса снова наливаются кровью, Шошанко сказал:

— Не сердись, на сердитых воду возят! Слушай внимательно, что я тебе скажу.

— Хорошо, говори, говори! — проворчал Хоридас.

Шошанкошекхор продолжал:

— Так вот: твой сын — обезьяна по сравнению с тем, за кого Хем хочет Шорну выдать замуж!

— Тхакур, ты думай, о чем говоришь! — обиделся Хоридас.

— Я никогда не говорю, не подумав, — возразил Шошанко. — Ты не видел этого юношу, поэтому и говоришь так. А я его видел. Он точно сам Картикея [62]. Он умен, образован, прекрасно читает и пишет. У Хема было желание выдать Шорну за него замуж. Понимаешь? Я говорю, желание было, так как сейчас, можно сказать, что его нет, потому что тот, у кого было это желание, сейчас прикован болезнью к постели на долгое время. Если бы этот юноша был богат, обручение уже давно бы состоялось. Но оно еще не состоялось — значит, его может не быть вовсе! — многозначительно закончил Шошанко.

— А почему ты думаешь, что оно может не состояться? — живо спросил Хоридас.

— Потому что, если Хем умрет, бабушка не согласится на этот брак. Ей хочется денег. Она выдала бы Шорну замуж за того, у кого денег больше. И мне кажется, она может согласиться на мое предложение. Сейчас тебе нужно надеяться на смерть Хема: если Хем умрет, тогда я смогу устроить свадьбу Шорны с твоим сыном.

— Но ведь кто знает, сколько он еще протянет! — возразил Хоридас. — Сколько людей вырывается из когтей смерти. Но если уже так выйдет, что… — Хоридас не закончил.

«Не много же в сердце почтенного гуру любви к людям, если он так легко смотрит на смерть Хема!» Такая мысль мгновенно пронеслась в голове Хоридаса, но высказать ее прямо он не решался.

Помолчав немного, Шошанко опять начал:

— Если случится так, как я говорю, тогда все в порядке. Но если этого не произойдет, есть еще одно средство. Не знаю, согласишься ты или нет.

— Если это не будет стоить никому жизни, я считаю, что обязательно надо устроить наше дело. Ради него я готов и потрудиться, и потратиться, — заявил Хоридас.

— Больной сейчас в очень тяжелом состоянии. Дня через три-четыре исход болезни будет ясен. Если его состояние ухудшится, не о чем и разговаривать. Посидеть там, уронить несколько слезинок — и дело сделано. Но если он начнет выздоравливать, то, по-моему, надо обручить их потихоньку от Хема.

— Разве это возможно? — спросил с сомнением Хоридас. — Она ведь дочь богатого человека, ее не утащишь, как какую-нибудь там Вами или Шеми. Я женил одного своего подчиненного. Девушка ночевала в одной комнате со своим отцом. Совсем еще ребенок, ей было всего пять лет. Несколько человек легко выломали дверь, схватили отца, девочке дали сластей и игрушек, и дело было улажено. Но здесь-то так не сделаешь. Как же нам заполучить невесту?