Умение не дышать - Сара Александер Страница 44

– Смотри внимательно. Видишь вон тот красноватый камень? Через него проходит свет.

– А что это? – спрашиваю я, хотя мне сейчас все кажется красноватым.

– Он называется яшма, – шепчет Тэй. – И на самом деле это минерал, полудрагоценный камень, а не какой-нибудь булыжник.

Я морщу кончик носа:

– У меня был игрушечный лягушонок, которого звали Джаспер [11]. У него были красные глазки.

Тэй идет по берегу к воде. Его ступни кажутся розовыми – на них налип песок. Он садится на корточки и что-то ищет в воде. Берет камень за камнем, осматривает и бросает в воду, и они шлепаются со звонким чавканьем. Но вот Тэй возвращается, широко улыбаясь.

– Для тебя, – говорит он. – Яшма. Надеюсь, это будет получше лягушонка.

Я беру камень и разглядываю. Он размером почти со всю мою ладонь, и он очень красив – с прожилками красного, розового и оранжевого. С одной стороны покрыт корочкой кристаллов, и эта сторона шершавая. А другая сторона гладкая. Что-то среднее между рахат-лукумом и розовой грушей. Так и хочется в рот отправить.

– Можно мне его взять?

– Конечно, он твой.

Тэй садится рядом со мной. Вид у него очень довольный.

– Мы всегда сможем принести его в грот и добавить к тамошней коллекции, – говорит Тэй. – Ребята показали тебе все камни, которые мы собрали? Мы всегда приносим туда камни, когда заныриваем в пещеру. – Он вдруг краснеет. – На удачу.

Я вспоминаю, что видела на троне что-то красное, когда была там с Дэнни и остальными парнями, но не могу точно сказать, что это был за камень.

– Я видела камни. И ты зря смущаешься. Это так круто. Там есть похожий на этот?

Смотрю на солнце через яшму, и моя ладонь становится прозрачной и красной.

– Нет, яшмы у нас там точно нет. Но камень твой, делай с ним что пожелаешь.

Я обхватываю яшму пальцами, и в голову мне приходит совсем другая идея.

– Чему улыбаешься? – интересуется Тэй.

– Просто радуюсь, – отвечаю я и решаю немного перестроить свой план.

Вскоре после того, как нам с Эдди исполнилось по девять лет, как-то раз я вернулась домой из школы и увидела, что мои родители носятся вверх и вниз по лестнице с коробками и пластиковыми пакетами. Эдди сидел в коридоре внутри большой картонной коробки, которая для него была кабиной самолета.

«Тревога, тревога! А-ва-рий-ная си-та-ция!» – повторял он.

Отец, держа под мышкой черный пакет для мусорного ведра, а в руках – маленькую коробочку, торжественно перешагнул через Эдди.

«Табло „Пристегнуть ремни“ включено», – сообщил он Эдди хорошо поставленным голосом стюарда.

«Мы переезжаем?» – спросила я, бросив на пол ранец и торопливо сняв туфли. Родители то и дело разговаривали о переезде.

«У нас перестановка», – ответил отец и кивком велел мне подняться на второй этаж. Все мои игрушки из спальни исчезли. Их место заняли грязные кроссовки и вонючие плавки Диллона.

«Где Джаспер?» – закричала я, заливаясь слезами.

Я не могла спать без лягушонка Джаспера, без его мягкой плюшевой шерстки.

«Он в твоей новой комнатке»!

Позади меня неожиданно появилась мама с охапкой одежды Диллона. Она бросила одежду на мою кровать и, пританцовывая, перебежала через коридор в комнату моего старшего брата.

Диллон сидел на кровати, строптиво скрестив руки на груди. Вид у него был обиженный.

Я повернулась к маме, озадаченно глядя на нее. Она села рядом с Диллоном и втащила меня к себе на колени. Диллон сказал, что я слишком большая, чтобы сидеть у мамочки на ручках, а я была совсем не против того, что мама меня обнимает. В такие моменты я была одна, почти совсем без Эдди.

«Мы подумали, что теперь ты уже большая и тебе нужна своя комната. Будет лучше, если мальчики будут жить вместе».

Диллон недовольно фыркнул.

«Это нечестно, – капризно выговорил он. – Я старший. Это у меня должна быть своя комната».

«Это ненадолго, Дил. Год-другой – и мы переедем в дом побольше этого».

«Эдди такой безалаберный. Он мне все испортит, переломает! А еще мне будет негде делать уроки».

На пороге появился отец. Он улыбнулся, глядя на нас, сидящих на кровати. Тени от его длинных ног легли острыми углами на дверную раму.

«Мы все сделаем для того, чтобы Эдди тебе не докучал, – сказал отец. – Уроки ты сможешь после школы делать здесь, а он в это время будет с нами, внизу».

«А вдруг я ночью захочу музыку послушать? Это нечестно!»

«А можно мне покрасить стены зеленой и серебряной краской? – спросила я.

Отец рассмеялся. Диллон вскочил и промчался мимо отца к выходу, по дороге свирепо пнув ногой свой скейтборд.

«Правда, пап. Можно?»

«Нет. Зеленой и серебряной краской стены красить нельзя, Элси. Но ты можешь помочь мне подновить белую».

Отец вечно все красил в белый цвет. Он вошел в комнату и поцеловал маму в лоб.

«Плохие вы», – буркнула я.

Перетащив в новую спальню всю свою одежду, я забралась на новую кровать и укрылась одеялом по шею. В этой комнате было холодно, из окна сквозило, но мне это нравилось. Красные глазки Джаспера смотрели на меня. Я все пыталась устроиться поудобнее. Мне не удалось заснуть вместе с Джаспером, потому что Эдди захотел забрать его к себе в кровать. Мама вырвала у него лягушонка и сказала, что у него есть свои игрушки. А я все равно чувствовала себя виноватой. Только я свернулась калачиком под одеялом, как увидела тень в полоске света под дверью и услышала, как кто-то скребется.

«Привидение Эдди, это ты?»

«Тревога, – услышала я тихий голос брата. – Внимание! Вы-нуз-ден-ная посадка!»

А потом что-то со стуком полетело вниз по ступенькам лестницы, и Диллон заорал на Эдди, чтобы тот вернулся в кровать. Хлопнула дверь.

«Так нельзя!» – рявкнул Диллон, но никто ему не ответил.

Я вставляю флешку в старенький лэптоп отца и, сидя на кровати, начинаю просматривать файлы РББ, загруженные с сайтов, посвященных фридайвингу. Через некоторое время я нахожу то, что ищу: балластная нагрузка для глубоководных погружений. Нужные мне сведения записываю на обороте рекламного листка, посвященного «усыновлению» осиротевшей морской свиньи [12]. «При погружении на глубину свыше сорока метров вы должны добиться нейтральной плавучести уже на глубине десяти метров. Несите дополнительные грузы и постепенно снимайте их до тех пор, пока не будете парить в толще воды».