Ворон и роза - Сьюзен Виггз Страница 44

— Но тебе же пришлось уехать, — настаивала она. — Из-за патриота Мьюрона?

Мужчина отвернулся:

— Ты задаешь слишком много вопросов.

— Ясно, что ты приехал сюда не затем, чтобы помогать мне писать трактат о тифе.

— Естественно. Но и не затем, чтобы выворачивать душу перед девушкой, которая многого не знает и не понимает.

— Я понимаю больше, чем ты думаешь, Дэниел, — сказала она. — Сейчас ты оставил Париж. Это должно означать, что ты отказался от своего прежнего промысла и занялся делом Мьюрона.

— Думай, что хочешь, если тебя это успокоит, Лорелея.

Девушка ударила его кулаком по плечу. Удар получился сильным, и от неожиданности он вздрогнул.

— Да ты сошел с ума, Дэниел Северин, — в ярости бросила она. — Ты обращаешься со мной как с ребенком, который мал и глуп, чтобы что-то понять в твоей взрослой игре.

Он схватил ее за плечи и крепко сжал их.

— Ты и есть ребенок, Лорелея. Оставайся такой, какая есть.

Девушка почувствовала, что не в силах больше выносить этих издевательств над ней. Отвратительное прошлое Дэниела, губительный для нее план отца Джулиана привели ее в бешенство. Что-то взорвалось внутри нее, и девушка бросилась на Дэниела с кулаками.

— Ты обо мне ничего не знаешь. Ты называешь меня ребенком и желаешь, чтобы я такой же и оставалась, словно это решит все мои проблемы.

Дэниел поймал ее руки и прижал девушку к себе. Она чувствовала частые удары его сердца и увидела жалость в его глазах.

— Ты уже больше не хочешь быть ребенком? — спросил он. — Хорошо, будь тогда женщиной, Лорелея. Но и веди себя так, как должна вести женщина.

Ее ум судорожно искал ответ, а сердце уже подсказало, что делать. Очень медленно она высвободила свои руки и положила ладони на грудь мужчины. Жар его тела передался ей, и руки девушки в чувственном, ошеломляющем движений скользнули вверх к его шее и дальше, к длинным волнистым волосам.

Дэниел слегка оттолкнул ее:

— Лорелея, нет. Я не это имел в виду…

— Меня не волнует, что ты имел в виду, — прошептала она, теснее прижимаясь к телу мужчины. Его растерянность сделала ее смелой и раскованной. — Мне плевать, что ты имел в виду.

Мужчина был очень высокий. Лорелея приподнялась на носочки и, наклонив к себе его голову, горячо поцеловала в губы. Внутри его рта скрывалась темная, влажная тайна, которую девушка исследовала медленными движениями языка.

Дэниел застонал, но уже не от боли. Его руки обвили ее и прижали так тесно, что Лорелея ощутила все его крепкое тело. Руки скользили по ее спине, исследуя каждую впадинку, каждый изгиб. Дэниел осознал, что в его объятиях был не ребенок, а женщина — сильная, живая и полная огня. Она была гибка и податлива, и опасно жадна.

Лорелея вдыхала запах извести и кожи мужчины, пробовала ее на вкус. Ей хотелось, чтобы он поглотил ее всю без остатка. И эти чувства, впервые захватившие ее, были совершенно естественны ми. Лорелея не чувствовала ни смущения, ни угрызений совести от греховности происходящего.

«Это был способ напомнить себе, что я все еще жив, что я — мужчина», — вспомнила Лорелея признания Дэниела. Она еще крепче обняла его. Рубашка задралась вверх, и девушка почувствовала, как его руки нежно ласкали ее обнаженное тело.

Дэниел внезапно отпрянул от нее, попятился назад и взглянул на свои руки так, словно он обжег их.

— Боже, Лорелея…

Девушка коснулась кончиками пальцев своих влажных губ.

— Что-то случилось? Я сделала что-то не так?

— Ты сделала все чертовски правильно.

— Тогда почему ты оттолкнул меня? — удивленно спросила она и шагнула к нему.

Дэниел остановил ее:

— Держись от меня подальше, ради бога. Ты сама не представляешь, что делаешь.

— Я точно знаю, что делаю, Дэниел. Ты сказал, что я должна вести себя как женщина. — Лорелея робко подошла и остановилась перед ним.

— Ты неверно поняла меня. Ты хочешь заставить меня поверить в то, что ты взрослая? Прекрасно. Вот и начни вести себя по-взрослому. Прежде всего, оденься.

Девушка знала, что она взволновала и возбудила Дэниела против его желания. От осознания превосходства над ним Лорелея почувствовала головокружительную силу и власть. Казалось, что Дэниел страшился даже самой мысли скомпрометировать ее, девушке в голову пришла сумасбродная мысль. А что, если Дэниел сделает это? Тогда ему придется жениться на ней. Замужество спасет ее от изгнания и заточения в монастырь. Лорелея с интересом изучала его суровое и все еще растерянное лицо. Казалось, Дэниел был зол на себя за то, что допустил эту близость между ними. Проклятие. Лорелея поняла, что этот знаменитый соблазнитель женщин никогда добровольно на свяжет себя узами брака. Ну и пусть. В любом случае ей тоже не нужен муж. Она не ставила перед собой цели стать чьей-то женой. Ей нужна была только свобода.

Дэниел собрал одежду и протянул девушке. Она рассмеялась и начала одеваться.

— Ты меня боишься, да?

— Нет, — он коснулся ее подбородка. — Тебя что-то волнует. И это не те слова, которые я наговорил тебе сегодня утром, и даже не письмо Фуше.

Лорелее хотелось отвернуться, но его рука не отпустила ее. Впервые в своей жизни девушка почувствовала, что ей необходимо соблюдать осторожность.

— Отец Джулиан хочет отослать меня отсюда, — произнесла она.

— Я не удивлен, — просто ответил Дэниел, но Лорелея заметила, как заходили желваки на лице под смуглой кожей.

— А почему?

— Настоятель собирается принять в приюте огромную армию. У него будет много проблем и без того, чтобы защищать хорошенькую девушку от стольких солдат.

Лорелея с возмущением оттолкнула его руку.

— Я не хорошенькая девушка!

Дэниел скользнул жадным взглядом по ее груди под тканью рубашки, по обнаженным ногам.

— Ты притворяешься. Ты не можешь не сознавать своей прелести, Лорелея. Но если это так, тогда ты очень мало о себе знаешь. Неужели ты не пыталась никогда посмотреть на себя глазами мужчины?

Девушка поежилась под его взглядом.

— Нет. А зачем? Когда придет армия, я буду исполнять обязанности врача. И ничье общество своим присутствием украшать не собираюсь. Я надеялась, что смогу посоветоваться с хирургами Бонапарта.

— И что, ты ожидаешь, они тебе скажут?

— Не знаю, потому что не встречалась ни с одним из них.

— Зато я знаю. Хирурги Бонапарта смотрят на больных и раненых, как на возмутителей их спокойствия, что-то ненужное и неприятное. Раненые замедляют продвижение войск, устраивают хаос на дорогах, поедают продовольственные запасы. Человек, который уже не может воевать, должен, по крайней мере, иметь возможность умереть, — Дэниел взял Лорелею за руку и погладил ее маленькие пальчики. — У тебя гораздо больше мастерства и сострадания к людям, моя маленькая девочка, чем у целой армии костоломов Бонапарта. Они тебя ничему не научат.