Эта сука, серая мышь - Ника Сафронова Страница 46

– Умница! Молодчинка! Это именно он. Цвет… внимание! Канареечно-желтый!

– Да ты что, зайчонок! Я не хочу машину такого цвета! Это же ужас! Позор на мои седины!

– Ты ничего не понимаешь, Балагура! Ты будешь ездить одна. Ты будешь плыть, как грозовое облако, как НЛО… и в радиусе пятисот метров от тебя не будет ни одной живой души!

– Ну, елки, зайчонок! – захныкала я.

– Молчи! Канареечно-желтый – это высший пилотаж!

Я покосилась на стоящего рядом молодого мужчину, который в силу уплотненности рядов не мог не слушать нашего разговора. Он, конечно, изо всех сил делал вид, будто увлечен собственным отражением в стеклах вагона. Но по его втянутым щекам я поняла, что еще немного – и он загогочет в голос.

«Ну вот, – с тоской подумала я, – первый почитатель канареечно-желтого уже есть».

А машинка оказалась просто прелесть! Очень компактная на вид и довольно просторная изнутри. Многофункциональная. Тут тебе и подогрев сидений, и кондиционер. И даже АБС.

Я, правда, не знала, что это такое. Но менеджер нас просветил. Оказалось, очень полезная штука в случае резкого торможения. Принцип работы я все равно не поняла. Но мы с Оксанкой пришли к заключению, что если бы такая штука была на «семерке», то мы бы в аварию не попали.

И вот когда я сделала на своей новой ласточке (которую для разнообразия назвала канареечкой) пробный круг, меня потом едва удалось из нее вытащить. Я цеплялась за руль и кричала, что никуда не пойду. Мне казалось, что все, кто находится в салоне, зарятся на мое сокровище, хотят увести его прямо у меня из-под носа.

С трудом убедив меня отойти к стойке для оформления документов, Оксанка сказала:

– Зря мы кого-нибудь из мужиков для консультации не позвали. Мы же с тобой такие дубы-колдуны в этом вопросе. Вдруг там какого-нибудь лонжерона не хватает!

– Тебе тоже понравилось это слово, да? – Воспоминание о Толике приятно и грело душу. – Зайчонок, честно тебе скажу, даже если бы она была без колес и без бензобака, я все равно купила бы только ее.

– Ну вот! – пихнула меня в плечо Оксанка. – Молодец Балагура! Бери, чего дают. А то «не хочу, не хочу»…

Разумеется, я взяла. И мы с Оксанкой, забрав канареечку из салона под самое закрытие, гоняли полночи по скользким декабрьским улицам. Я привыкала к новому, почти невесомому ходу. Наслаждалась превосходным обзором. Радовалась, как дитя, когда попе становилось тепло из-за включенного подогрева. Моя подруга тоже была в восторге. Еще бы! За время, пока мы нарезали круги, она успела уговорить пол-литровую бутылку «Мартини»! Нет! Наверное, ничто и никогда не убедит ее, что, пока я сижу за рулем ЭТОЙ машины, она может чувствовать себя абсолютно спокойно.

Я вернулась домой только под утро. Потому что еще отвозила Оксанку в ее северный край. Когда-то и я жила в тех местах, но потом папа умер, и нам с мамой как-то сразу не на что стало существовать. Пришлось квартиру продать и перебраться под одну крышу с бабуленькой.

По дороге обратно я специально сделала крюк, чтобы проехать мимо своего старого дома. Почти все окна в нем были потушены. Но странно, из моей бывшей комнаты теплился свет ночника. Как будто кто-то, может быть оставшаяся в прошлом я сама, посылал мне привет из детства.

Я провалилась моментально, успев только прижать к себе маленькое теплое тельце. И мне показалось, я даже не успела досмотреть начальные титры своего сновидения, когда тельце зашевелилось и сказало:

– Полина, просыпайся! Нам пора собираться на дачу! Ох, неужели? Уже восемь часов? Ну хотя бы еще минуточек десять поспать!

Усилием воли я заставила себя встать. Прежде чем приступить к сборам, пошла заниматься своим повседневным аутотренингом перед зеркалом. Взглянула – и даже не нашлась, к чему прицепиться. Ага, кажется, знаю! Если бы я не поехала тогда к Алине, я была бы сейчас еще и рыжая!

Славик деловито сновал по комнате.

– Я возьму своих солдатиков, робота и еще… еще диски: «Шрека», «Подводную братву», «Алешу Поповича»… – Все это он сваливал на пока еще не убранную кровать.

– Малыш, не набирай столько мультиков, – взмолилась я. – Там же будет еще один мальчик. Вы найдете, чем вам заняться.

– А ты приедешь к нам на Новый год?

– Посмотрим. Наверное. Но точно пока не знаю. На дворе стояло 27 декабря.

Каждый год – не знаю почему, но именно в этот день – Старый Пляж вместе со своей давнишней приятельницей Розкой отбывали к последней на дачу.

Дача находилась где-то под Подольском. Обычно разбитные старухи отправлялись туда вдвоем. На чествование самого лучшего праздника в мире. Каждая волокла из дома запрятанные по закромам бутылки водки или портвейна. А то и еще чего покрепче, судя по тому, что Розка работала санитаркой в больнице. А уж потом, надо думать, эти две пенсионерки развлекались на славу.

Лично мне стало страшно, когда я узнала, что они еще и ходят колядовать. Причем у Розки на этот случай припасены специальные колпаки с прорезями для глаз и маскировочный костюм, оставшийся от мужа-пограничника.

На сей раз в связи с появлением Славика было решено прихватить на дачу еще и Розкиного внучка. Он был годом старше, чем Славик, и старушки надеялись, что мальчикам не будет скучно в обществе друг друга.

Моя задача была – доставить всю компанию на Курский вокзал. Разумеется, от нас до «Царицыно» гораздо ближе, но это ведь промежуточная станция. А мои бабули ценили комфорт. Так, чтобы сидеть у окошка и всю дорогу резаться в «дурака».

Я помогла дотащить им вещи до электрички и, уже расцеловывая, давала Славику последние наказания:

– Обязательно читай! Хотя бы по пятнадцать минут в день. К школе ты должен научиться читать с выражением.

– Ладно, ладно, – отмахивался мальчик, торопясь поспеть за своим новым товарищем занять VIP-места.

Он чмокнул меня в щеку и убежал. А бабуленька, принимая у меня из рук тяжелую сумку, сказала:

– Ты про нас не забывай. Навещай, если что. Мы-то теперь к Старому году только вернемся. Чего тебе одной дома делать? Хоть воздухом подышишь. Мы тебе местечко выделим. Настоящего первача наскипидарим. Ну?.. В общем, решай. А за Славку не переживай шибко. У меня не забалует.

Мы с ней тоже расцеловались. Потом Розка как-то зловеще мигнула мне напоследок слезящимся глазом. И они загрузились в вагон.

Я прошла по перрону. Увидела в окошке улыбающихся мальчишек, машущих мне рукой. Потом в проходе появились старушки, явно кроющие кого-то по матери. Электричка тронулась. Я только и успела приложить пальцы к губам и коснуться стекла – в том месте, где просматривалось личико Славика.

Видя, какой он счастливый и как медленно от меня отдаляется, я испытала беспричинный страх. Эта сцена, как будто из фильма. Ты видишь все то же самое и уже понимаешь, что эти герои больше не встретятся никогда!