Ты мне Никто!!! И я тебе никто! И никогда не будем... - Ирина Кириленко Страница 47

Вылезла из такси, привычно кинула взгляд на свои тёмные окна и поплелась домой. Не было никаких сил переодеваться, принимать ванну или даже ужинать. Или это уже завтрак?.. Кинула в прихожей, ставшую вдруг неподъёмной, сумку, скинула шубейку с ботинками и так и упала одетая на кровать. Подобрала со всех сторон одеяло, накрылась с головой и умерла…

Полное физическое и моральное опустошение. В голове — серый беспросветный туман и нет никаких мыслей и желаний. Даже плакать не могу. Просто лежу. Просто умираю. Бесчувственное тело. Оболочка…

* * *

С утра поднялась в мрачном настроении. Нехотя вылезла из-под одеяла. Прям на пол скинула с себя джинсы и джемперок и поплелась в ванную.

Н-да… конечно, сон в полном макияже никого не красит… А, если ещё добавить хмурый взгляд и кривую злобно-насмешливую полу-улыбку, картинка в зеркале просто откровенно пугает. Такой себе голодный людоед-социопат в безумном раскрасе и с кровожадным огоньком в глазах. Сейчас выскочу за дверь и пойду убивать налево и направо. Без разбора.

Кое-как заставила себя принять душ и немного взбодрилась. Привела себя в относительный порядок и даже что-то там перекусила. Какие на сегодня планы?

Сегодня планы неприятные, тяжёлые. Но надо. Во-первых, для разминки, съездить в студию, снять со стекла бумажку с «временные творческие каникулы, извините», потом позвонить Валере и договориться, когда можно подъехать забрать барахло. И да, третье: купить чемоданы… Ну, и так, по-мелочи: уборка в пыльной квартире и разборка сумки и стирка «хорватских» вещей.

Начала, всё-таки со стирки-уборки: вообще не хочется вылезать из дома, из своей уютной безопасной скорлупы. Когда уже в доме всё засверкало и, к сожалению, придраться было абсолютно не к чему, задумалась. Нет, Валере я звонить не буду. Зачем растягивать «удовольствие»?!

Куплю чемоданы и просто поеду. Да! Сюрпризом. Если он дома — хорошо. Извинюсь за беспокойство и соберу вещички. Если его нет — тоже неплохо. Поеду счастливая восвояси: на этот день можно выдохнуть, а о завтрашнем, я подумаю завтра. Точно! Так и сделаю… Но сначала — работа! Все сомнительные развлечения — потом. Не ты же, Валерочка, меня кормишь, а моя фотостудия. Вот потому она и в приоритете! Без обид!

* * *

Когда приехала в фотостудию и разобралась со всеми текущими делами, внезапно зазвонил телефон… С громко колотящимся сердцем взглянула на экран: ВАДИК??? Фух! СЛАВА БОГУ, просто Вадик… хм…

— Чего тебе, просто-Вадик? — проскрежетала хрипло без приветствия.

— Снежанна, извини… я понимаю, что не должен… но, помнишь, мы договаривались, если у кого-то из нас возникнут проблемы, а второй сможет помочь…

— Мы, помнится, любимый, «договаривались», если У МЕНЯ возникнут проблемы. А ты, вроде бы никаких у себя проблем не предполагал…

— Снежан, давай начистоту! Ты передо мной очень и очень сильно виноватая! Не хочешь ситуацию поправить? Карму, там, подчистить, совесть хоть немножечко заткнуть?

— Господи, Вадик, какой же ты мелочный! Почему я раньше в тебе этого не замечала?..

— Мы оба друг в друге многого, как выяснилось, не замечали. Ну, так что? Поможешь? Проявишь человеческое сострадание?

— Ладно, чёрт с тобой, подъезжай сейчас к салону. Я пока свободна. Чем смогу, тем помогу…

* * *

Вадим подъехал минут через сорок. Что, Вадюша, прям ТАК тебе горит? С другого конца города и всего за сорок минут по пробкам — это прям безумный рекорд!

Сварила кофе, уселись за столик:

— Я тебя внимательно слушаю. Вываливай, не стесняйся!

— Понимаешь, Снежка… тут такое дело… не знаю, как сказать…

— Во-первых, для тебя я — Снежанна. А во-вторых… Господи, Вадик! Что ты мнёшься и мямлишь?! Если мы сейчас станем рассусоливать про «понимаешь» и «не знаю», то до утра не закончим. А у меня, между прочим, весь день расписан! Да что с тобой?! На себя не похож. Влюбился, что ли?

— … кажется, влюбился… извини…

— Да мне-то что? Мне, вообще, по-барабану. А за Новый год — прости. Стратегический просчёт и бабские бредни… Самой сейчас стыдно.

— Вот, кстати, насчёт Нового года… Ты, когда тогда к нам приехала…

— Всю малину поломала!

— Точно! А теперь, я даже не знаю, как всё исправить. Таня тогда просто сбежала… и теперь…

— Блин, Вадим! Ты же взрослый человек! Мужчина. Поговорить с Татьяной пробовал? Если что, вали всё на меня! Тем более, всё так и было.

— Она меня игнорирует. И все попытки перейти от работы к личному пресекает. На корню. Спокойная сидит, как удав. Не знаю даже, как её расшевелить…

— Есть один старинный, простой и безотказный способ «шевеления»: ревность. Ни одна баба, ни один мужик не устоит!

— И как всё это… кхм… провернуть? Ты приедешь в офис и мы прям там, в приёмной, картинно позажимаемся? У Таньки на глазах.

— Дядя Вадик, ты дурак? Причём, на всю голову! Ты итак от моего новогоднего сюрприза не отмылся, а тут мы с тобой ещё и все догадки подтвердим. Чтоб у Татьяны твоей даже не было сомнений, что ты подлец и ветренный мудак. А она для тебя была, всего лишь, праздничной заменой. Никчемным суррогатом меня-прекрасной.

— Тогда я, вообще, не знаю…

— Есть у тебя какая-нибудь шикарная девица, которой надо было бы по делу к тебе в офис заскочить? Ну, чтоб для Татьяны бы сейчас выглядело, что вы с красоткой в кабинете заперлись. А потом, когда будешь объясняться, ей сопли вытирать и утешать, чтоб выяснилось, что баба вообще левая и встречались вы всего лишь раз и, именно, по делу?

— Какие ещё у меня бабы???… Кхм… красотки? Есть!!! Мы сейчас для рекламных баннеров «лицо фирмы» подбираем. Там этих баб — как грязи. И всё — типа, красотки.

— Ну, во-о-от! Назначь смотрины, то есть, тщательный профессиональный отбор в своём кабинете! И лучше, чтоб по вечерам! Чтоб, когда заходила последняя, ты секретаршу отправлял домой. Под соусом твоей о ней заботы. А она, конечно, решит, что не мешала…

— Снежаночка!!!! Я тебя люблю!!!

— Взаимно, дурачок. Но только, давай на расстоянии. И раз в году. Не чаще…

Чёрт, надо было, всё-таки, напрячь Вадима свозить меня по чемоданы. В знак признательности за компетентные и мудрые советы. Сразу не сообразила. Он такой окрылённый выскочил! Влюблённый счастливый дурачок. И я — дурочка. Только, очень несчастная. Эх, Валера-Валера… откуда ты только взялся на мою одинокую голову?!

Что ж… придётся своим ходом: «Здрасте, я ваша тётя с вядром!»… То бишь, с чемоданами. Где у вас тут можно по грибы — по ягоды сходить? В январе.

К дому Валерия ехала в каком-то безумном чумном угаре. Мысли роем в голове. Как сумбурный бред умирающего перед последним вздохом… Окна, вроде, светятся. Вернее, одно окно. Неяркий свет, как от торшера или настольной лампы.