Мечтательница, или Отомсти мне, если сможешь - Ева Ройс Страница 49

— Накопила?

— Пока нет, но к его дню рождению как раз успею. Там немного не хватает.

— Помочь? — вновь краткий вопрос.

— Неа, спасибо, — улыбнулась я. Янка заботилась о наших отношениях словно о своих собственных, опекая их, лелея и стараясь всячески помочь. Периодически даже забирала мою домашку, чтобы я могла подольше с Сашей поболтать…

— Эх, голубки… — вздохнула Янина, засматриваясь на бегущих по делам людей. — Такие влюбленные, такие ми-ми-ми… Аж завидно временами, — усмехнулась она.

— Найдешь еще. Кажется, отношения бухаются на тех, кто их совершенно не желает…

— Ой все. Не хочу любви, не хочу романтики, не хочу второй половинки. Можно меня уже наказать за такое нехочушничество? Давайте, бух-бах-бухух… — и оглянулась. Никто падать не спешил, разве что грустно стоящий возле хозяина лабрадор массивно перешел в лежачее положение, всей мордой своей выражая: “Стой, хозяин, сколько угодно в своей очереди, а меня она утомила, я в ней полежу. Но вставать не планирую, и не проси”.

В этот момент пришло сообщение от Тима, который решил напомнить о завтрашней встрече. И как же хорошо, что он это сделал, потому как я совершенно про нее забыла!

Еще летом Тимофей настойчиво предлагал погулять, становясь инициатором нашей на удивление живучей переписки, но пока был Андреев, возможности не выпадало. Все мое время уходило на него. С наступлением осени времени стало больше, причем тратила я его первые недели максимально сознательно: грустила. Таким неправильным казался тот факт, что я не могу заявиться к Алексу с утра и будить его, что я больше не имею возможности обнимать его, чувствовать его дыхание на своей коже и целовать его в ответ. Между нами теперь кое-что больше, чем детские обиды, — расстояние.

Я была привидением. Ходила в универ, возвращалась домой и преданнее Хатико ожидала сообщений. От ночи до ночи… А вот несколько недель назад, как вернулись из отпуска Ланские, появилась и работа. Следом за ней и встречи с Тимом, которые, надо признать, отвлекали и даже в какой-то мере спасали от уныния, не позволяя превратиться во влюбленную и страдающую лужицу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Но этой встрече состояться не суждено: между нами стоял Адович, Наполеон и наличие в сутках всего двадцати четырех часов, а не каких-нибудь там шестидесяти…

И вообще к Саше хочу-у-у-у…

“А до Саши еще, — подумала я, кинув взгляд на часы, — четверть доклада минимум. Измерение времени в докладах — вот она какая, студенческая жизнь…”

Расставшись с Янкой, отправилась домой, где, нажаловавшись родне на преподавателей, которые много задают, засела за историю. А история явно засела за меня, потому что к десяти часам вечера, когда пришло сообщение от Андреева, что вот-вот закончил в универе, местонахождение доклада было во внутренних органах. Короче, в печенках у меня уже эта история сидела!

“Привет, мой сонный ежик. Отлично тебя понимаю, сам сегодня на истории захрапеть готов был. А наша еще так убаюкивающе бубнит…”

Не знаю, какой там был дождь за окном и вообще ночная мгла, но у меня в жизни выглянуло солнце и наступило самое ясное время суток. Потому что я так соскучилась, что даже телефон расцеловать и заобнимать готова!

“К слову, у меня знакомый делал похожую презентацию. Ну, только не та территория. Давай я у него попрошу, может, возьмешь для себя что-нибудь?”

Все, держи меня, моя кроватка, потому что терять сознание от пришествия столь святого Андреева — дело обязательное. Таракашки уже даже двигаться не могли, лишь счастливо всхлипывали.

“Привет!!! — и целый триллион смайликов, а после еще и влюбленная гифка. Ждать нельзя скучать — запятые в течение дня прыгали. — Да, да, да! Ты просто станешь рыцарем на белом коне, если добудешь для меня эту презентацию!”

“Не, рыцарем не хочу, — пришла реакция в ответ. — Тогда придется не только презентацию, но и коня добывать. Еще и белого. А в Нью-Йорке активное дорожное движение, он быстро запачкается… Да и в доспехах жарко… Давай суперменом?”

Хихикнув, напечатала: “Андреев, меня беспокоит, что для тебя трико соблазнительнее доспехов!”

“Не переживай, — появилось в чате. А чуть позже следующее: — Я польстился за трусами поверх трико!”

“Вот и подарок на день рождения нашелся, — фыркнула я в ответ. — Вышлю почтой! — И, не дожидаясь очередной ехидной фразы от Мистера Его Величество Сама Вредность, спросила: — А как твой день прошел? Что нового? Есть подробности насчет работы?”

“Да, сейчас домой вернусь и все расскажу. Что скажешь насчет звонка по скайпу?”

Конечно же, я сказала да. Только спрятала все рисунки, в которых фигурировало слишком много его портретов… Началось все это еще летом, а продолжается до сих пор. Закаты, природа, легкие скетчи моего дня рождения или совместных прогулок… По этим зарисовкам можно было собрать наше лето. Вот в том альбоме колесо обозрения, а в его конце — маленький космос, где находится звезда с моим именем. Чуть позже, уже в другом альбоме — перерисованная фотка меня, Янки и Саши, сделанная на даче, после часового плескания в воде. А еще позже, уже в сентябре — эротические сцены. Акварелью, пастелью, карандашом… Неявные, без лиц, но в какой-то мере мои фантазии о нас с ним. Потому что я скучала по Андрееву, его жарким поцелуям и его прикосновениям. И, надеюсь, если все получится с поездкой, у меня появятся более свежие воспоминания для зарисовок…

Доклад по истории был забыт. Не полностью, я возвращалась к нему периодически, но в общем и целом была поглощена Алексом. Настали мои любимые часы дня, те, за которые я полюбила ночи. Но каждый раз они заканчивались, когда в час, когда в два, когда в четыре… Необходимость сна убивала, я отнекивалась, утверждая, что совсем не хочу спать и в транспорте по пути в универ отосплюсь, но Саша настаивал и прогонял.

“Я буду ждать тебя утром, солнышко. Так что давай сейчас поспи, чтобы утро наступило быстрее, и мы перед твоим уходом поболтаем, договорились?” — словно маленькую уговаривал он.

“Хорошо…” — грустно соглашалась я, потирая уставшие глаза.

“Сладких снов, мой любимый ежик. Я буду ждать”.

И он ждал. А после часа общения утром, я ждала весь день его. Разница во времени убивала, но и закаляла. В наших отношениях на расстоянии мы оба научились ждать и