Прекрасная притворщица - Сьюзен Джи Хейно Страница 49

— А Клеммонс был уверен, что она порядочная служанка. Это лишь доказывает, что нельзя доверять хорошенькому личику. Она надула вас обоих.

— Давай лучше встретимся с этим Клеммонсом и посмотрим, кого из нас двоих надули.

— Думаю, на сегодня достаточно разговоров, Фицджелдер. Медальона нет, и нет никакого сокровища. Я никогда не дам своего согласия на ваш с Пенелопой брак, и здесь ты лишь тратишь свое время. Ты должен уехать.

— Отсылаешь меня? Разве в доме хозяин не Дэшфорд?

— Я уверен, что он это только одобрит. В конце концов, тебя никто сюда не приглашал.

Лицо Фицджелдера начало краснеть, и Растмур уже приготовился к тому, что кузен снова ударит кулаком по столу. Однако их прервал настойчивый стук в дверь. Появился дворецкий.

— Прошу прощения, сэр, — произнес он своим спокойным голосом, — ваша мать, леди Растмур, попросила меня передать вам кое-что. Полагаю, это довольно срочно.

Энтони вовсе не хотелось слышать срочное сообщение от матери в присутствии Фицджелдера, так что он встал и подошел к дворецкому.

— В чем дело? — спросил он.

— Возникла проблема, сэр.

Вечерний воздух был густо напитан влагой, а тяжелые тучи скрывали отблески заката. Джулия без труда проследовала за лакеями во двор, оставаясь незамеченной, и наблюдала, как те идут к конюшням. Роскошное поместье Дэшфорда не испытывало недостатка в живых изгородях и густой листве, в тени которой было так легко укрыться.

Несомненно, под покровом ночи здесь можно было скрыть многие деяния, и Джулии оставалось лишь надеяться, что она не потеряет лакеев из виду.

Скорее всего, они просто передадут записку конюху, который отвезет ее в Ловленд. Ему понадобится некоторое время, чтобы оседлать лошадь. Джулия очень рассчитывала на это. Она дождется, когда лакеи вернутся в дом, прокрадется в конюшню и передаст письмо для отца, которое попросит доставить вместе с другим посланием. Конюхи будут только рады ей услужить.

Джулия тихо ждала в темноте, притаившись за цветочным кустом. К счастью, лакеи не теряли времени и, через пару минут выполнив свое поручение, вернулись в дом.

Джулия собралась было пойти к конюшне, как вдруг кто-то потянул ее за сюртук.

Джулия резко обернулась и увидела Пенелопу. Боже, что она здесь делает? Джулия едва удержалась, чтобы не издать типично женский возглас удивления. Пенелопа дрожала в своем легком платье и робко улыбалась. Ее белая, словно мрамор, рука легла на запястье Джулии. Черт побери, это не совсем то, что ей сейчас нужно.

— Вы искали меня, господин Нансини? — мягко спросила Пенелопа.

Джулия яростно закивала.

— Я боялась, что вы не поймете значения моей улыбки за ужином, — продолжала Пенелопа. — Но я так рада, что вы поняли.

Это было странно! Как ей выйти из этой ситуации?

— Ну же, мистер Нансини. Разумеется, это не первый раз, когда вы встречаетесь с юной леди ночью в саду.

Ну вообще-то…

— Здесь просто прелестные сады, не правда ли? — добавила Пенелопа, и ее рука скользнула в ладонь Джулии. — Это так романтично. Вам нравятся романтические сады, мистер Нансини?

Пенелопа прицепилась к ней, словно стебелек сорняка. Плохо дело.

Может, настало время сказать правду?

— Мистер Нансини, вы так напряжены, — прощебетала Пенелопа. — Вы нервничаете, что вы здесь со мной? Идемте, присядем в этом тихом уголке, где я смогу вас утешить.

Утешить ее? Боже правый, вот этого ей точно не нужно.

— Нет! Нет, со мной все в порядке, — воскликнула Джулия.

Иисусе, и это невинная и благовоспитанная сестренка Растмура?

И тут Джулия вспомнила, что мистер Нансини не может говорить. Черт. Что подумает об этом Пенелопа? Джулия бросила быстрый взгляд на сестру Растмура и была поражена тем, что увидела: вместо удивления она увидела в глазах Пенелопы восхищение и веселье. В самом деле? Может, эта девочка слабоумная или что-то вроде того?

Но у нее не было возможности спросить. Она вдруг услышала поблизости голоса и бросила взгляд через плечо как раз вовремя, чтобы заметить Растмура, идущего среди деревьев. На его лице застыло выражение паники, которое она больше ожидала увидеть на лице Пенелопы. О, дьявол.

— Какого черта… — начал он, — что ты здесь делаешь?

Джулия не была уверена, обращался он к ней или к Пенелопе, но решила, что самое время вернуться в роль немой. Однако Пенелопа, казалось, считала, что лучше всего бросить брату вызов.

— А что, по-твоему, я делаю? — храбро спросила она.

Джулия уставилась на нее. Боже, эта девочка и впрямь сумасшедшая. Неужели она не понимает, как это выглядит?

— Пенелопа! Кто это?

Джулия оглянулась снова и обнаружила, что Растмур не один. Его сопровождал — о Боже! — Фицджелдер. Плохи дела. Все хуже и хуже.

— Ах, Фици! Я думала, брат уже превратил вас в пыль, — сказала Пенелопа.

Казалось, реакция Фицджелдера на это прозвище была такой же, как и реакция Джулии на то, как Пенелопа прижималась к ней. Растмур же был не в состоянии решить, как реагировать на оба эти явления. Джулия старалась перехватить его взгляд, чтобы попытаться показать свою беспомощность, но Энтони избегал смотреть на нее. Может, это и к лучшему.

— Я как раз пытался сделать это с твоим дорогим Фици, когда мне сообщили, что ты исчезла, — сказал сестре Растмур. — Что вы здесь делаете с мистером Нансини?

Что? Он обвинял ее в том, что она что-то делает с его сестрой? Значит, он тоже сошел с ума? Как будто ей нужно было что-то делать с Пенелопой! Откровенно говоря, Джулия начинала сомневаться, что хоть кто-нибудь мог что-то сделать с этой девочкой. Скорее уж сестра Растмура сама сделала бы что угодно.

— Нансини?! — воскликнул Фицджелдер. — Черт, Растмур, так ты лжешь своей собственной сестре? Бедная маленькая Пенелопа. Тебя обманули. Мистер Нансини — мошенник!

Кровь застучала в ушах у Джулии. Фицджелдер знает, кто она!

— Черт, его зовут не Нансини! — воскликнул Фицджелдер. — Он солгал тебе, Пенелопа.

— Мне все равно, — заявила она. — С того самого момента как наши глаза встретились, я знала, что мы связаны. Имена ничего не значат; я совершенно убеждена, что нас объединяет нечто большее.

— Он лжец и шантажист, — объявил Фицджелдер.

— Я вам не верю.

Теперь в разговор включился Растмур:

— Пенелопа, в самом деле есть вещи, которые ты не в состоянии понять.

— Я понимаю больше, чем ты думаешь, — сказала она, надув губки. — В любом случае я уверена, если бы ты так грубо не прервал нас, я поняла бы гораздо больше.