Грешный любовник - Джулия Росс Страница 49

– Разве не предполагается, что я все время должна узнавать что-то новое? Получать уроки жизни?

– Но не такие и не сейчас.

Сильвия опустила глаза. Нельзя рисковать, настаивая на своем.

– Тогда вопрос, который вы мне задолжали, – заявила она. – Вы сказали, что я могу спросить о чем угодно.

– Верно. Что ты хочешь знать?.

– Я правда могу спросить о чем угодно?

– В разумных пределах. – Он посмотрел на фургон, который катил в их сторону.

– Тогда я хочу знать, почему вы финансируете Сент-Джонс. Вы не состоятельный человек. Не оттого ли, что сами были найденышем?

Он улыбнулся ей открытой улыбкой.

– Ну конечно. Меня ведь тоже оставили в корзинке, и я тоже сжимал в кулачке залог любви.

– А где вас нашли? Здесь, в Лондоне?

– Нет, очень далеко. В озерном краю, возле городишки под названием Давенби. Отсюда и моя фамилия.

– Так у вас нет настоящего имени?

– Давенби – не хуже любого другого, – он. – Меня нашла под кустом бездетная пара, жившая возле озера Дервент-Уотер, которая меня и воспитала.

Фургон катил уже мимо них. Кучер фургона сидел, укутавшись в шерстяное одеяло. Он коснулся своей шляпы, приветствуя двух джентльменов.

– Так вы выросли там? В Озерном краю?

Дав улыбнулся, и лицо его стало счастливым, возбудив бесконечно драгоценные для него воспоминания. Не может быть – ну никак не может быть! – чтобы он сейчас притворялся! Однако Ившир предъявил ей все доказательства...

– Дикие просторы в окрестностях долины Борроудейл, Ростуэйта, Хай-Сит – все, от самой Девичьей пустоши до горы Армбот-Фел, принадлежало мне, и я очень привольно там себя чувствовал. Всякий раз, когда мне удавалось удрать от моего гувернера, я отправлялся проказить по окрестным холмам в обществе мальчишек из Кезуика и время от времени ввязывался в довольно диковинные приключения вместе с одним цыганским табором. Тогда я даже представить себе не мог, что в мире полным-полно найденышей, которым повезло значительно меньше.

– Ваши приемные родители по-прежнему живут там, возле Дервент-Уотер?

Какая-то тень набежала на его лицо, что-то дисгармонировавшее с прежним настроением.

– Сэр Томас Фарлоу и его жена воспитывали меня как своего родного сына. Моя мать все еще жива, а вот отец умер.

Может, приемные родители не проявляли должной доброты к найденышу? Должно быть, им хотелось иметь соб-ственныхдетей. Кто знает, насколько глубокую рану они могли нанести душе «фальшивого» сына, найденного под кустом?

– Простите меня, – пробормотала она.

– Спасибо за сочувствие. Но ты ведь потеряла обоих родителей. Твоя потеря больше. Прими мои соболезнования, Сильвия.

Сильвия закусила губу, стараясь совладать с собой.

– Вы поэтому решили пойти сюда, где темно и под ногами река несет свои воды, вернее, полужидкое месиво из воды и льда? Вы догадались, о чем именно я спрошу, и испугались, что я опять поведу себя как сентиментальная дура?

– Может быть. Ты ощущала себя счастливой в детстве?

– Да, но я единственный ребенок у своих родителей. А как вы могли жить, не зная, кто вы такой на самом деле? Ведь ваши родные отец и мать могли быть совершенно кем угодно.

Она вновь почувствовала в нем настороженность.

– Однако мне повезло. Погремушка, оставленная в моей корзине, оказалась из золота и янтаря. Меня воспитывали как джентльмена. Меня даже отправили в Оксфорд – заведение, в котором молодым джентльменам положено совершенствоваться в распутстве, равно как и в латыни. Он все-таки уклонился от прямого ответа, хотя вряд ли на такую мелочь обратил бы внимание человек, не питавший на его счет подозрений. Но может, тут и есть ответ? «Что, если твои родители бродяги или преступники? Может быть, дружба с сыном герцога, который, как никто, был уверен в своем происхождении и положении, потому и оказалась непереносимой?»

– Оксфорд и помог вам составить состояние?

– Оксфорд едва не помог мне проститься с тем состоянием, на какое я только мог бы в будущем рассчитывать. К счастью, я уехал в Лондон, прежде чем разорился полностью.

– Где вы и познакомились с леди Грэнхем?

– Да. Что возвращает нас к изначальному вопросу о Сент-Джонсе. Мег опекает и другие благотворительные заведения, которые нуждаются не меньше, но она познакомила меня с Мартином Дэвисом. В тот момент мне необходимо было вложить куда-то очень большие деньги. Сиротский приют представлял собой лучший выход.

Сердце ее бухнуло. Неужели она добралась наконец до сути?

– А откуда взялись большие деньги?

Он не ответил. Компания молодых людей, разгоряченных выпивкой, хлынула откуда-то на мост. Молодые люди окружили фургон, вынудив возницу остановиться. Их весек лые крики эхом отдавались в темноте. Дав не сводил с проказников глаз, напрягшись всем своим мускулистым телом. Правая его рука скользнула на рукоять шпаги.

Сильвия нервно передернула плечами.

Фургон двинулся снова. Молодые люди, горланя песни, направились в их сторону, но ватага промчалась мимо, не удостоив их даже взглядом.

– Еще есть вопросы?

Однако момент для задушевных разговоров прошел. Тень по-прежнему залегала в углах его рта, чувствовалась в напряженности крыльев носа. Он позволил ей заглянуть в его прошлое. Все, что он рассказал, думала она, правда, насколько можно судить. Но что-то лежало у него на сердце, что-то, тревожащее его настолько сильно, что он не смел сказать вслух, что-то темное и опасное. Что-то, что ей необходимо обнаружить.

– По-моему, для одного вечера и так немало получилось, сэр!

– Тогда, если уж ты не согласна завалиться со мной в постель, где можно нежиться в томном тепле, давай отправимся куда-нибудь, где царит грубое и шумное веселье, – предложил он.

Широким шагом Дав пошел прочь с моста. Сильвия поспешила вслед за ним.

– Так мы все-таки отправимся посмотреть ремесленников и подмастерьев? – спросила она.

Дав оглянулся на нее, поднял бровь.

– А тебе хочется шума и грубого веселья?

– Конечно! А почему нет? |

– Тогда как насчет заведения под названием «Бык и наперсток»? Эль там подают омерзительный, но общество может показаться тебе интересным.

И он быстро стал спускаться вниз по ступеням, ведущим к реке.

– Что же там за общество?

Дав остановился и ухмыльнулся прямо ей в лицо.

– Самое избранное. Ворье и карманники, бродяги и шлюхи. Ты же сама говорила, что хочешь увидеть изнаночную сторону Лондона. Так, может, проверим, насколько серьезны твои слова?