Нянь, или Мужчину вызывали? - Холли Петерсон Страница 49

— Дилан читал вслух, потом попросил меня почитать немножко и уснул, едва я успел закончить первый абзац. — Он вошел в гостиную и сел на изогнутый подлокотник любимого кресла Филипа в стиле Людовика XIV. Мне даже захотелось, чтобы подлокотник треснул под его весом, тогда он еще больше был бы передо мной в долгу. Он откинул назад волосы и замолчал, ожидая моего ответа. Черт, до чего же он симпатичный.

Я холодно взглянула на него.

После неловкой паузы он нарушил тишину.

— С вами все в порядке? Что случилось?

— А может, ты мне это скажешь, Питер?

— Чего? — Он изумленно посмотрел на меня.

На один миг я подумала, что, может быть, он все-таки не виноват, что могло ведь ничего и не произойти между современным парнем из Ред-Хук и замужней модницей Ингрид Харрис. Конечно, Барбара все перепутала; он не мог со мной так поступить. Теперь он решит, что я сошла с ума. Я не хотела, чтобы в ответ на обвинение он рассмеялся мне в лицо.

Я медленно перелистывала страницы лежащей у меня на коленях газеты, изображая, что я ищу что-то, что мне срочно понадобилось. Наконец, я нарушила паузу.

— Грейси вчера хорошо погуляла? — Я внезапно решила, что если он соврет, то я немедленно его уволю, но если он признается, то у него есть шанс. Он не знал, что Грейси проговорилась, когда мы сидели в машине.

— Ну да, наверное.

— Но ведь ты же должен знать, весело ей было или нет?

— Ну да, сегодня я знаю, я Иветте помогал.

— Когда я тебе звонила, ты изо всех сил старался представить все так, будто тебя там не было.

— Я вам не врал. Я просто торопился собрать скрипку и все остальное для детей. — Питер разговаривал со мной так, будто я его девушка, будто он понимал, как я оскорблена. Я чувствовала, что он говорит осторожно, чтобы не задеть меня. Просто безумие.

— А кто там был?

Питер опустил глаза и снял свою бейсбольную кепку, потом снова сел, на этот раз в кресло ближе всего к дивану, так, что его колено оказалось в опасной близости с моим. Он запустил руку в волосы с видом одновременно виноватым, настороженным и удрученным.

Барбара Фишер была права.

После паузы, которая, как мне показалось, тянулась минут десять, он выпрямился и прищурился, посмотрев мне прямо в глаза. Я прищурилась в ответ, отчаянно пытаясь понять его и вопреки всему надеясь, что я все не так поняла.

— Ну, она набросилась на меня в бельевой кладовке и сказала, что она без трусов. И что мне было делать?

— Не может быть, — охнула я.

— Может.

— В ее доме? При детях?

— Честное скаутское. Но не беспокойтесь, с детьми были Иветта и Лурдес. И мне на самом деле не очень и хотелось. — Прозвучало это неубедительно.

На душе у меня было тяжело. Я повернулась к громадному окну гостиной, но не нашла в нем ответа, что делать дальше.

— А потом?

— Ну… — он отчаянно покраснел, — про это лучше не стоит… Но, честное слово, она мне не то чтобы нравится, просто все было так…

— Что «это»? — Я старалась говорить взрослым и серьезным тоном. Отстраненным таким.

Он изумленно распахнул глаза.

— Вам подробности нужны? Я скажу, если хотите, но это как-то неловко…

Я не могла поверить, что Ингрид Харрис могла сказать няню Дилана, что она без трусов. Теперь я больше сердилась на нее, чем на него.

— Ну, то есть, это самое мы не делали… — продолжил он. — Всего минуту-то все и было, а потом я сказал, что так нельзя. — Он устроился поудобнее, явно довольный собой.

— Так ты остановился? — Господи, мне сразу стало легче.

— Ну, вы же понимаете, для мужчины это непросто: шикарная женщина начинает к тебе клеиться…

— Ты думаешь, она шикарная? — вылетело у меня изо рта, и я сразу же об этом пожалела.

— Ну… да. Может, немножко вульгарная, но выглядит она классно, да. — Он изумленно покачал головой, словно она какая-нибудь там богиня секса.

— Ну, не знаю, Питер, тут на самом деле дело не в ней.

— Извините.

Я замерла. Я столько речей отрепетировала в уме, а теперь ни слова не могла выговорить.

— Честное слово, я с ней не спал. — Он видел, как я задета. — И я обещаю, я всегда буду с вами честен.

Я замужем, хотелось мне закричать. Я не обижена! Я не твоя девушка! Но вместо этого я глубоко вздохнула и сказала:

— Думаешь, с твоей стороны это было ответственно? Ты же должен присматривать за детьми.

— Да ладно. Я же сказал, Иветта и Лурдес играли с девочками в Кэндилэнд. Грейси ничего не угрожало. Там же прямо как Версаль, везде служанки всякие бегают. Так что не стоит делать из этого…

Я, наконец, сорвалась.

— Делать что? — вскрикнула я. — Пустячок, может быть? Ты обжимаешься с замужней женщиной посреди бела дня и на работе и ведешь себя так, будто это ерунда.

— Я не хочу сказать, что это правильно, но вы так переживаете, можно подумать, что за это время котлеты сгорели на плите, а ваш ребенок чуть не вывалился из окна, выходящего на Парк-авеню! — Он поднялся и зашагал по комнате. — Ваша чокнутая подружка, настоящая охотница на мужчин, — и не будем забывать, что она ваша подружка, а не моя знакомая какая-нибудь — заталкивает меня в свою бельевую кладовку и пристает ко мне. Вот и все, что было. Я с ней не спал.

— И все? Это правда? — О боже. Он глубоко вздохнул.

— Ну да. — Пауза. — Вроде того.

Следующая неделя выдалась нелегкой. С Гудмэном не было никакого сладу, он перепроверял каждый мой шаг, А я перепроверяла каждый шаг своего няня, Когда Питер звонил, чтобы сказать, где он сейчас, я обязательно спрашивала, кто с ним рядом. Когда он пытался перебросить мост через возникшую между нами пропасть, я реагировала на это очень холодно. Я перестала смеяться в ответ на его шуточки, просто возвращалась к делу. В четверг было особенно тяжело, потому, что он огрызнулся в ответ на мою резкость. Постепенно я задумалась над собственным поведением: я же не хотела, чтобы он ушел. Так что когда я зашла пожелать спокойной ночи Дилану, в голове у меня царило полное смятение. В темной комнате горел ночник, который отбрасывал треугольник яркого света на его волосы и на книгу. Это был «Эрагон».

— О, мам, ты дома! — сказал Дилан. Было почти девять часов; всю неделю я работала с Гудмэном допоздна, обговаривая, как именно мы собираемся подать сюжет, но сегодня я, наконец, успела застать сына до того, как он уснул.

Мой ангел. Я подошла к кровати и села с краю.

— У тебя усталый вид, — сказала я, убрав волосы у него со лба, и положила его книжку на прикроватный столик. Он залез глубже под одеяло и положил голову на подушку. Я выключила ночник и в темноте негромко сказала ему: — Пора спать.