Награда за риск - Лайза Эндрюс Страница 49

— Будешь отрицать, что намеренно привел меня на место, полностью противоположное тому, где мы были в прошлый раз?

— Буду отрицать. Где-то на полдороге у меня мелькнуло в голове, что ты можешь так подумать. Но нет, я привел тебя туда, где готовят лучшую арчобу, только не передавай это. Марии. Если мы сюда не войдем, ты никогда ее не попробуешь.

Он толкнул резную деревянную дверь и отступил, пропуская ее вперед. Эмме стало не по себе от смешанного запаха жаркого, рыбы, чеснока и разнообразных специй. Небольшой зальчик был набит битком.

Официант усадил их за угловой столик и бесцеремонно поставил перед каждым из них по стакану вина. Луис отпил глоток хереса и как будто погрузился в свои мысли, а Эмма стала нервозно озираться по сторонам.

Соображает ли Луис, что это заведение посещают исключительно мужчины? Что ж, если ему надо было подкормить их любопытство, он своей цели достиг: все смотрят на нее, как на фирменное блюдо. Она провела рукой по лбу. Может быть, у нее от быстрой ходьбы слиплась челка и открылся шрам? Не на него ли они так глазеют?

— Однажды я пришла с Брэдом в похожую забегаловку, и тамошние завсегдатаи вот так же стали на меня пялиться. Но ты знаешь, Брэд на них так посмотрел, что они все сразу разбежались.

Луис глянул не только без негодования, наоборот — огонек озорного любопытства промелькнул у него в глазах.

— Неужели? Как благородно с его стороны!

Эмма выругала себя мысленно. С какой стати она вылезла с этой глупой репликой? Хотела подчеркнуть свое достоинство, а вышло попросту неприлично. Стремилась облегчить свое положение, но лишь запуталась, как муха в паутине.

— На самом деле я с ним никогда не спала, — вдруг объявила она, выпрямляясь и горделиво откидывая голову назад.

— Что ты сказала?

— Я про Брэда, на самом деле я никогда не спала с ним.

Момент, положим, не самый подходящий, место тем более, но как же хорошо себя чувствуешь, отправляя ложь на покой! Она зарекалась лгать, после того как пострадала в наказание за неправду, сказанную дону Рафаэлю. Но почему же она лгала Луису? Никогда больше с ее губ не слетит слово лжи! С этого момента между ними будет правда и ничего кроме правды.

Увлеченная своей решимостью, она не заметила, что Луис оставил ее признание без ответа. Она бросила на него быстрый взгляд и улыбнулась: у него был вид как у персонажа комиксов, которому выплеснули в лицо содержимое кастрюльки.

— Разве это смешно? — Вот теперь его воистину переполнял гнев. — Зачем ты так грубо меня дразнишь? Неужели тебя радует, когда мне больно?

— Тебе больно оттого, что у меня ничего не было с Брэдом? — спросила она, изображая недоумение.

У Луиса сжались кулаки. Если когда-нибудь он решится изменить своему правилу не бить женщин, так это случится теперь.

— У тебя был до меня мужчина! Иначе ты бы орала тогда… А ты блаженствовала!

— Я орала. Один раз. А потом блаженствовала… Понимаешь, Брэд, по существу бездомный, и вот мы ему все по очереди давали пристанище: Кейт, Луиза, Шарон и я. Но ни одна из нас с ним не спала. Во всяком случае, за себя могу поручиться.

Теперь у него был вид другого персонажа комиксов — пришибленного горячей сковородкой.

— Но вспомни, когда он приходил к тебе за ключами. Он сказал, чтобы ты сообщила, когда соберешься домой — он, мол, согреет тебе постель!

Эмма потянулась к стакану, она не собиралась пить, но тут вдруг почувствовала: придется.

— Ты ведь его видел, Луис, и сам недоумевал по поводу характера Брэда.

— А что ты мне выкрикивала из-за двери? И это в тот день, когда стала моей!

— Я лгунья, Луис. То есть я чаще говорю правду, чем лгу, но вот про Брэда все тебе наврала.

— Эмма! — Он хотел взять ее за руку, но она отдернулась, как от удара током. — Но почему, Эмма? — спросил он с грустью.

— Потому что ты совсем не думаешь о моих чувствах. Сколько я просила тебя: оставь меня одну! Но ты все делал по-своему, довел меня до того, что я ударила по твоей гордости запрещенным приемом. Только после этого ты ушел. Конечно, я сказала ужасную вещь, прости. Однако это сработало.

— Ты тоже прости меня, Эмма. Может быть, если бы ты мне тогда открыла, мы бы с тобой натворили лишнего…

— Вот, наслаждайтесь! — Официант швырнул на стол две тарелки с рыбой и буквально бросил в них пригоршню хлебных ломтей.

— Испания отвечает Великобритании, — прокомментировала Эмма,

— Но зато какой вкус, ты попробуй!

Она отщипнула крохотный кусочек рыбы, полила соусом и понюхала, прежде чем отправить в рот. Потом десять минут только и было слышно, как она уплетает за обе щеки, довольно причмокивая. Она вычистила куском хлеба все, что оставалось на тарелке и взяла меню.

— Хочешь что-то на десерт? — спросил Луис.

Эмма посмотрела на него, потом в его тарелку. Он не съел еще и половины своей порции. А она-то, она… Ну и обжора!

— Нет, я смотрю на цены, меня интересует, если я буду обедать здесь каждый день, во что мне это обойдется?

— Ты чудо, Эмма! На тебя вкусно смотреть, когда ты ешь.

Эмма не была уверена в его искренности. Обычно люди, видя ее аппетит, говорили, что неделю ее содержать еще можно, а две — уже накладно.

— Этот Брэд… — заговорил с ней Луис по-английски. — У всех тут было впечатление, что между вами — давняя близость. Я признавал, и не без зависти, что у парня губа не дура. Он не производил впечатление человека, для которого существует мир отказа. Вы так долго жили бок о бок, неужели у вас…

Широкая улыбка озарила лицо Эммы, когда она стала вспоминать изощренные, а порой и совсем не изощренные маневры, к которым прибегал Брэд, чтобы затащить ее в постель еще в Англии. Он относился к ее девственности как к своему личному поражению. В Хересе он дважды тоже пытался овладеть ею, но, к счастью, в деле он не был так напорист, как в словах. А может быть, занятый другой или другими, он не столько домогался ее, сколько показывал из вежливости, что она все еще для него интересна.

— Ни-че-го! — Ответила она на вопрос и испытующий взгляд Луиса.

— А позволь спросить — почему?

Эмма нахмурилась. Если теперь она решила говорить одну голую правду, то придется сознаться, что, кроме Луиса, для нее не существует на свете мужчин. Но все же есть и другие причины, пусть второстепенные. Так что начнем с них.

— Я ненавидела эти его перебежки от одной девицы к другой. Иных своих любовниц он даже по именам не помнит. Зачем мне быть номером двести таким-то в его мусорной корзине?

Луис посмотрел на нее глубокомысленно.

— Он молод, Эмма, и занят поисками своей идеальной пары. Возможно, ею как раз оказалась бы ты.