Грусть не для тебя - Эмили Гиффин Страница 5

— Она, наверное, всегда хотела его заполучить. Все время, что вы с ним были вместе.

— Знаю, — сказала я, чувствуя легкое сожаление оттого, что позволила Дексу уйти. Любая бы начала за ним охотиться. Я взглянула на Маркуса, ожидая, что он меня разуверит и скажет: «Ты все сделала правильно», но он уткнулся в компьютер.

— Рейчел звонила? Объяснялась? Просила прощения? — спросил отец.

— Еще нет, — ответила я.

— Она позвонит, — сказала мама. — А до тех пор держись, дорогая. Все образуется. Ты красавица. Ты обязательно найдешь себе другого. Даже еще лучше. Скажи ей, Хью.

— Ты самая красивая в мире, — подтвердил отец. — Все будет в порядке. Я тебе обещаю.

По иронии судьбы именно Рейчел познакомила меня с Дексом. Они оба учились на первом курсе юридического факультета, и, поскольку Рейчел твердила, что поступила туда, чтобы учиться, а не бегать на свидания, она предоставила своего друга Декса, самого классного парня в университете, в мое распоряжение.

Я хорошо помню этот день. Мы с Рейчел сидели в баре и ожидали прибытия Декса. Когда он вошел, я тут же поняла, что он особенный. Очень кинематографичный — таких обычно помещают на глянцевые обложки, где герой боком сидит на борту лодки в лучах заходящего солнца или задумчиво склоняется над шахматной доской на фоне уютного камина. Я сразу догадалась, что он из тех, кто следит за собой, не напивается, никогда не сквернословит в присутствии женщин и использует дорогой лосьон после бритья — а по особым случаям даже, может быть, и какую-нибудь эксклюзивную бритву. Я поняла, что он, скорее всего, любит оперу, может разгадать любой кроссворде «Таймс», а перед обедом пьет хороший портвейн. Готова поклясться, все это я поняла с первого взгляда. Стало ясно, что передо мной — идеал. Образованный обитатель Восточного побережья, которого мне недоставало для того, чтобы превратить свою жизнь в манхэттенскую версию маминой.

Мы с Дексом мило поболтали в тот вечер, но только спустя пару недель он, наконец, пригласил меня на свидание — и за это время я возжелала его еще сильнее. Когда он позвонил, я немедленно отшила парня, с которым встречалась, потому что была уверена: наступают дни великих перемен. И не ошиблась. Мы с Дексом быстро сблизились, и дела у нас шли отлично. Он был великолепен. Великолепен настолько, что я чувствовала себя чуть-чуть недостойной его. Я знала, что красива, но иногда боялась, что недостаточно интересна для того, чтобы составить пару такому парню, как Декс. Вдруг, узнав меня поближе, он не захочет со мной встречаться?..

Рейчел здесь была вообще лишней; она, как обычно, подчеркивала мои недостатки и мое равнодушие по отношению к тем предметам, которые так волновали ее и Декса: ситуации в странах третьего мира, проблемам экономики, грядущим выборам в конгресс… Господи, они исправно смотрели «Новости». Этим все сказано. Даже сам звук дикторского голоса на государственном канале надолго вгоняет меня в состояние ступора. Не говоря уж о событиях, которые он освещал. И вот спустя несколько месяцев утомительного притворства я, наконец, решилась показать свое истинное лицо. Однажды вечером, когда Декс с головой ушел в документальный фильм о каком-то политическом перевороте в Чили, я взяла пульт и переключила на детский канал, где как раз начался «Инспектор Гаджет».

— Эй, я же смотрю! — возмутился Декс.

— Мне надоели эти нищие, — сказала я, зажимая пульт между колен.

Декс добродушно усмехнулся:

— Понимаю. Они так раздражают, правда? И вдруг я поняла, что, каким бы практичным ни был сам Декс, он ничего не имеет против моего, быть может, легкомысленного взгляда на мир.

Его не злит то, что я постоянно делаю дорогие покупки и люблю хорошо проводить время. Кажется, ему понравились моя искренность и та честность, с которой я отстаивала свою точку зрения. Может быть, я не самая умная в мире девушка, но зато не лицемерка.

Мы с Дексом очень разные, но, так или иначе, я сделала его счастливым. И, в общем, я хорошая и верная возлюбленная. Только дважды, не считая Маркуса, моя тяга к противоположному полу дала о себе знать — а это, мне кажется, настоящий рекорд (за семь-то лет!).

В первый раз это был Джек, молодой двадцатидвухлетний парень, которого я встретила однажды вечером в баре, где мы сидели с Рейчел и Клэр — моей подружкой по работе, бывшей соседкой по комнате и чуть ли не самой обеспеченной девушкой на всем Восточном побережье. Рейчел и Клэр — все равно, что небо и земля, но они обе были моими подругами и обе не замужем, так что мы частенько куда-нибудь выбирались вместе. В общем, мы втроем сидели у стойки бара, когда к нам подвалил Джек со своей компанией. Он был самым общительным среди остальных — полон мальчишеского задора и обаяния. Все болтал о том, как совсем недавно в колледже Принстона играл в водное поло. Мне только что исполнилось двадцать семь, и я чувствовала себя невероятно взрослой, так что интерес юного Джека, разумеется, мне льстил. Я принялась его обрабатывать, а остальных парней (куда менее крутых) предоставила Рейчел и Клэр.

Мы пили коктейли и флиртовали, а потом, на исходе вечера, Джек и его приятели захотели перебраться в какое-нибудь местечко повеселее (и это подтвердило мою теорию, что количество баров, которые успеваешь обойти за вечер, обратно пропорционально возрасту). Мы сели в такси и решили отправиться на вечеринку в Сохо. Но, разумеется, Джек, как всегда бывает у юнцов, записал адрес неправильно, и телефон его приятеля, который устраивал эту самую вечеринку, тоже был неверный. Парни затеяли глупую ссору и наперебой обвиняли друг друга: «Идиот, поверить не могу, что ты так лопухнулся», ну и так далее. Закончилось тем, что мы добрались до Принс-стрит, вылезли из машины и стали прощаться. Рейчел и Клэр взяли такси на двоих в сторону Вест-Сайда. Приятели Джека поехали дальше, надеясь все же попасть на вечеринку. А мы с ним остались на улице одни. Я была пьяна, а Джек выглядел таким несчастным, что я несколько раз его поцеловала. Это ровным счетом ничего не значило. Действительно ничего. По крайней мере, для меня.

Конечно, юный, но страстный Джек названивал мне весь следующий день и отправил уйму сообщений на мобильник. В конце концов, я перезвонила ему и сказала, что у меня есть парень, что это серьезно и что лучше ему впредь не звонить. Добавила, что мне очень жаль.

— Понятно. — Он был явно расстроен. — Повезло твоему парню… Но если вдруг ты с ним расстанешься, позвони мне.

Он оставил мне все свои телефоны (домашний, рабочий, номер мобильника), и я почти машинально записала их на обороте меню из китайского ресторанчика, которое выбросила тем же вечером.

— Ладно. Спасибо, Джек. Еще раз извини.

Когда я повесила трубку, то почувствовала раскаяние — зачем вообще его целовала? Никакого смысла в этом не было. Даже в нерезвом виде я не испытывала к нему и тени интереса. Единственное, что тогда крутилось у меня в голове, так это хочу я или не хочу поцеловать этого парня. Может быть, я его поцеловала, потому что мне так хотелось. Не знаю. А может быть, мне было скучно. Вероятно, я тосковала по тем давно минувшим дням, когда Декс просто с ума сходил от страсти. Мне стало немного жаль, что случай с Джеком сделал очевидной некую проблему в наших отношениях, но затем я решила, что поцелуй — это всего лишь поцелуй, и только. Ерунда. Я даже не стала рассказывать об этом Рейчел. Все ведь закончилось, так и не начавшись, — и мне не хотелось, чтобы она снова села на своего любимого конька и прочла мне проповедь, как всегда бывало, когда в школе и в колледже я обманывала своих парней.