Как склеить разбитое сердце? - Вера Иванова Страница 5

Все это время мы четко выполняли нашу программу и ни разу не отступили от манифеста. А ведь за три часа много чего произошло, искушений хватало! На дороге было полно голосующих, но мы с Каринкой — стойкие оловянные солдатики — не дрогнули и подвозили только тех, кто нам нравился. Естественно — бесплатно! Все-таки люди подвергали свою жизнь опасности, путешествуя с таким неопытным водителем, как Каринка. Правда, они об этом не знали, но было бы полным свинством еще и деньги с них брать.

Вначале нам попались две девчонки-рекламщицы, одетые, как огромные красные кружки «Нескафе». Они еле влезли в машину и долго охали, устраиваясь поудобнее в своей дурацкой одежде.

— А почему это вы в такой глуши кофе рекламируете? — поинтересовалась Каринка.

— А нам было в лом в Москве сидеть в такую жару. Вот мы и рванули к бабуле в деревню, автостопом. Начальство все равно не узнает! А пакетики в деревне старушкам раздадим, им на целый год хватит.

— А отчего в такой одежде? — Каринка кивнула на ярко-красные дутые «кружки». Из прорезей в их «стенках» торчали руки и ноги рекламщиц. — Можно ж было снять, если уж начальство не узнает!

— А у нас под этим ничего нет, — сообщили девчонки. — Только купальники. Жарко ведь! И душно, ужас как. Пота по полведра за день, вытекает. Мы платья в офисе оставляем, а в купальниках не особенно-то проголосуешь! Не так поймут…

Потом была старушка с корзинами редиски и щавеля — мы ее высадили у большого придорожного рынка, за что она подарила нам несколько пучков своего товара.

Следующей пассажиркой стала женщина с козленком, мы доставили ее до ветеринарной станции.

— На прививки едем, — объяснила хозяйка, с трудом заталкивая упирающееся животное на заднее сиденье. — Против коровьего бешенства.

— А разве оно на козлов действует? — удивилась Каринка.

— Еще как! И на козлов, и на коров, и на людей.

Козленок так нервничал, что всю дорогу отчаянно блеял, забивая Каринкины песни. Пришлось скормить ему часть бабулиной редиски со щавелем — только тогда он успокоился. Но когда, высадив парочку около ветеринарной станции, мы отъехали на приличное расстояние, выяснилось, что козлик нагадил на пол. Вначале мы были просто счастливы — так Евгеновой машине и надо! — но потом пришлось за ним убирать, и это было уже не так весело…

— Надо было захватить резиновые перчатки, — брюзжала Каринка. — И освежитель воздуха!

— Тогда уж лучше биотуалет!

— А ты думаешь, козленок сумел бы им воспользоваться?

— Не ему, так хоть нам бы пригодился.

Вот когда мы пожалели, что оставили дома духи. Сколько ни оттирай место козленкова преступления — вонь не исчезает. Даже пахучий Плюшка не смог перебить этот запах.

— Ладно, садимся, поехали, — скомандовала Каринка. — Само собой выветрится.

Однако на этом сюрпризы не кончились — что и неудивительно для такого сумасшедшего дня.

Машина мчалась вперед по пустынному шоссе со скоростью 100 километров в час. После долгих споров о том, что поставить в магнитолу, мы пришли к компромиссу и теперь обе слушали радио. Разговор сам собой утих, я обнялась с Плюшкой, свернулась калачиком на заднем сиденье и незаметно заснула. Сон про Петюню был очень даже неплох. Я опрыскивала свой лимон на окне, и вдруг оказалось, что на лимоне сидит крошечный паразит — Петюня. От брызг моего пульверизатора он сморщивается, отваливается и падает куда-то на пол, в пыль, и больше я его не вижу…

Проснувшись, я не сразу поняла, что лежу между сиденьями, и кто-то сильно дергает меня за ногу. Машина стояла. А моя нога была в руках Каринки.

— Вылезай! Да вылезай же! — торопила меня подруга.

— Я не могу! — сообщила ей я.

— Почему?

— Ты меня за ногу держишь!

Каринка отпустила мою ногу, и я смогла наконец выбраться наружу.

Солнце коснулось верхушек деревьев, длинные тени закрыли шоссе, стало прохладно.

— А что случилось-то? Почему стоим?

— Бензин кончился, — сообщила Каринка.

Та-а-ак! Я огляделась. Мы были одни посреди пустынного шоссе. Вокруг, насколько хватало глаз, простирался глухой лес — ни домика, ни машины, ни человека.

— И что делать? — Я с надеждой посмотрела на Каринку. Подружка не раз демонстрировала свои способности в умении находить выход из безвыходных положений, но на этот раз, похоже, талант изменил ей.

— Будем ждать, — пожала она плечами.

— Чего?

— Пока кто-нибудь не проедет. Тогда попросим отлить нам бензина или отбуксировать до заправки.

— На пустом шоссе? В пятистах километрах от дома?

— В трехстах, — поправила меня подруга. — А что ты предлагаешь?

— Ну, я не знаю… А есть другие варианты?

— Толкать машину самим.

— И далеко?

— Не исключено, что до Питера! Я не знаю, где здесь заправки.

И тут мне в голову пришла одна мысль.

— Слушай… А если, когда мы будем голосовать, остановятся какие-нибудь парни? Мы примем их помощь или нет? — спросила я у Каринки.

— Нет! — решительно отрезала моя непримиримая подруга.

— А может, сделаем исключение? Все-таки у нас экстремальная ситуация.

— Экстремальная ситуация — это когда ты доверяешь парню, а он тебя бросает!

— А если это дедушка будет или взрослый мужчина?

— Ты думаешь, если у него волосы седые, внутри что-нибудь изменилось?

Пришлось смириться. Мы с Каринкой немного постояли на дороге, потом сели на обочину, затем расстелили куртки и легли. И почему это за рулем так мало женщин? Среди водителей, останавливавшихся возле нас, не оказалось ни одной автоледи.

Как назло, мне вдруг ужасно захотелось есть. Я порылась по карманам — ничего, только обертка от жвачки. И как это мы не подумали о еде? Надо было взять из дома или купить что-нибудь, пока было можно.

И тут я вспомнила о щавеле. Желание набить рот кислой травкой было так велико, что я ринулась к машине, как ошпаренная.

— Ты куда? — крикнула мне вслед Каринка.

— Я сейчас! — бросила я на ходу.

Впоследствии мне было очень стыдно за то, что я проявила себя такой эгоисткой и не подумала о подруге, но в тот момент меня занимало только одно: щавель — это тоже еда! Причем довольно вкусная…

Еще через несколько мгновений я оценила, какое это счастье — быть кроликом. Схватив пучок, я спряталась на заднем сиденье. Щавель почти не завял: свежие сочные листья приятно хрустели на зубах — видела бы мама, сколько немытых овощей я поглотила! Или щавель — это фрукт? По-моему, мы на уроках биологии его не проходили.