Святая, смешная, грешная - Виктор Ермаков Страница 50

– Костя, а какие у вас с ней отношения?

– С кем? – не понимая или делая вид, что не понимает, переспросил он, с удивлением глядя на меня.

– Ты прекрасно понимаешь, о ком идёт речь. Не делай глупое, удивлённое лицо.

– Кать, что с тобой? Мне позвонили, сказали, что её привезли в Склиф, естественно, я поехал к ней, зная, что тебя в Москве нет. Больше к ней ехать-то особо некому…

В его словах, безусловно, была логика, но ревность уже жила в моих мыслях. На ходу перестроив атаку, я задала вопрос по-другому:

– А я не об этой ситуации тебя спрашиваю, тут всё понятно – да, позвонили, приехал. Молодец, спасибо. Я о другом. Какие вообще у вас отношения?

– Кать, ты чего? – спросил Костя, подняв бровь. – Какие отношения, ты о чём?

Выйдя из больничного корпуса, мы медленно шли под старыми деревьями, укрывавшими нас своими густыми кронами от солнца. Тишину и покой нарушали лишь чирикавшие воробьи да медленно прогуливающиеся больные в лёгкий халатах или спортивной одежде. Кое-где ещё виднелись островки тополиного пуха, клумбы радовали глаз красками цветов… Всё было красиво, тихо, солнечно. Но только не для меня. Я уже рвалась в бой, закусив удила. Срочный вылет в Москву, долгий перелёт, больничная палата, встреча с Любой накрутили мои нервы до предела, а тут ещё непонятные отношения Кости с Любкой – всё это окончательно вывело меня из себя. И, естественно, мне не давала покоя мысль, как поведёт себя Костя, услышав мой рассказ о Серже? Рано или поздно он всё равно словно клещами по кусочкам вытащит из меня всю правду. Уж лучше решить всё здесь и сейчас, чем находиться в этом жутком подвешенном состоянии.

– Костя, я хочу поговорить с тобой. Расставить все точки над «i», – теряя самообладание, выпалила я. – Давай сядем вот за тот столик, под деревом, в теньке, и всё обсудим.

– Хорошо, давай сядем поговорим. Только ты думаешь, это – лучшее место для разговора? – спросил Костя, оглядываясь по сторонам.

Сзади нас возвышался больничный корпус, внизу которого под козырьком красным светом горела вывеска «Реанимационное отделение», далее вывеска «Травмпункт». В глубине деревьев виднелось здание тёмно-зелёного цвета. Насколько мне известно, это – морг. Самое подходящее место для выяснения отношений», – попытался съязвить мой внутренний голос.

– Как знаешь, – сказал Костя, усаживаясь на скамейку и прихлопывая ладонью по столу. – Я сам хочу расставить все точки, – его чуть прищуренные глаза смотрели с вызовом.

– Ну, так что у вас было с Любкой, рассказывай. Начали с смс-ок, а что дальше? Как далеко зашли-то? Расскажи всё, и я обещаю – я тоже буду честна. Она – моя подруга.

Помедлив, я добавила:

– Пока подруга. Сейчас она в таком состоянии, что я всё равно не смогу её бросить. Что будет потом? Поживём, как говорится, увидим.

Меня колотил лёгкий озноб. Ещё минуту, и я сорвалась бы, наверное, в истерике на крик. Думала, отдохну, нервы немного успокою, забуду весь этот кошмар, понежусь на песочке… Чёрта с два.

Костя смотрел мне в глаза, и я понимала, что всё стало ещё хуже, сложнее. Всплывают какие-то непонятные их с Любкой отношения, моя встреча с Сержем, всё кувырком… Я окончательно запуталась.

Он взял мою ладонь, не отводя глаз, спокойно произнёс.

– Кать, успокойся, это мне, как я понимаю, нужно нервничать, а не тебе. Ты накрутила себе непонятно что. Даю тебе слово – у нас ничего с Любой не было. Ничего. Вообще. Ты меня слышишь? Ни-че-го, – повторил он.

Минуту назад я мысленно твердила себе, что окончательно запуталась. Оказывается, это были только цветочки. Я не просто запуталась, а вляпалась по самые уши! Я по-прежнему любила Костю и была безумно рада, что у них с Любой ничего не было, но, затевая все эти разборки, я думала, что получу возможность упрекнуть его в чём-то и мне будет легче рассказать о своих приключениях в Майами. А как ещё можно назвать секс в самолёте? Ведь действительно, расскажи кому – не поверят. «Костя поверит, будь спокойна», – с иронией поддел меня внутренний голос. Я сидела напротив него и не знала, что мне делать. В голове быстро складывался пазл моего рассказа. Как я их ни крутила, а картинка складывалась одна и та же: самолёт, Серж, секс, отель, Серж, секс. Я сидела и сама себе удивлялась, как всё быстро, коротко и просто произошло.

– Я всё сказал, мне нечего больше добавить, – вернул меня на землю Костин голос. – Катя, я хочу услышать всё, что ты обещала мне рассказать. И потом каждый из нас сам решит, что ему делать.

Собравшись со смелостью, я произнесла:

– У меня был мужчина там, в Майами.

В воздухе повисла тишина. От волнения кровь прилила к голове, и в ушах стоял звон. Мы не отводили взгляда, несколько секунд глядя друг другу в глаза. Я сдалась первой, опустив взгляд и сжав от волнения кулаки.

– Всё, мне тоже больше нечего сказать, – вымолвила я пересохшими вмиг губами.

– Я не понял, ты там была-то всего почти сутки, – побледнел Костя. – Вы были знакомы раньше или успела там подцепить его? – задал он вопрос с интонацией издёвки. – Только прилетела, и всё, в первый день сняла мужика, так что ли? – теперь Костя начинал то бледнеть, то краснеть, теряя выдержку и самообладание.

– Мы познакомились в самолёте совершенно случайно. Наши места были рядом, вот и всё, – начинала оправдываться я, хотя внутренний голос кричал на все интонации: «Ты ни в чём не виновата, ты не обязана отчитываться перед ним, с какой стати?»

– То есть пока летели, познакомились и с самолёта прямиком в постель? Так, что ли? – с нервной ухмылкой, барабаня пальцами по столу, спросил Костя.

– Нет. То есть, да, – чуть ли не стуча зубами от волнения, выдавила из себя я. Между тем внутренний голос не уставал удивляться: «Ты что ему, жена что ли, что должна оправдываться? Сидишь, трясёшься здесь как осиновый лист».

– Что нет? Что да? – заткнул мой внутренний голос Костин вопрос, чем сбил меня окончательно с толку.

– Мы с ним в самолёте…

– Чего? – Костя встал со скамейки, ошарашено смотря на меня сверху вниз. – Ты хочешь сказать, что вы трахнулись в самолёте?

Я думала, что он сейчас прибьёт меня на этой лавочке. Боясь посмотреть ему в глаза, я отвела их в сторону. Взгляд упёрся в вывеску «Травмпункт». «Отлично, хоть в чём-то тебе должно сегодня повезти», – издевался внутренний голос. Видите ли, мы честные такие, не умеем врать. Вот теперь сиди и смотри на травмпункт, реанимацию или сразу…

Не помню, сказала я ему «да» или просто кивнула головой, но только услышала его отчётливое сквозь зубы:

– Ну и сука же ты.

Он удалялся по аллее, пока его фигура не скрылась за воротами больницы.

«Чиста, как кокаин, в моей крови – самбука, я – дикая тигрица, ну да, немного сука», – нервно повторяла я, не знаю откуда всплывшую в памяти фразу. «Сука и дура, – добавил мой внутренний голос. – Вот и сиди сейчас тут одна, раз такая честная и порядочная. Тебя никто не тянул за язык, сама так решила. Довольна?» «Может, ты всё-таки замолчишь наконец? И без тебя хреново», – сказала я своему внутреннему голосу, рисуя невидимый узор пальцем на столе.