Скандальный брак - Бренда Джойс Страница 51

— Мы так бесстыдны, — пробормотала она.

— Нет, — возразил Дом. — Я терпеть не могу предписаний современной морали — заниматься любовью только в спальне, полностью одетыми и с закрытыми глазами. А если ты чтишь эти правила приличия, то я сделаю все от меня зависящее, чтобы переубедить тебя.

«И ты бы в этом преуспел», — подумала Анна.

— Но признайся, что наше поведение весьма скандально, — прошептала она.

— Мне все равно, да никто и не обращает на нас внимания.

Она была готова согласиться, но ее улыбка внезапно погасла: Анна вспомнила об открытом окне спальни. Или Тавалонский замок был проклят, как думала Белла, или кто-то забрался в комнату, когда она была внизу с Домом, а может быть, даже еще раньше — пока она спала. Каждое из этих предположений было ужасающим и абсурдным, и очень страшным.

— Анна? — окликнул ее Дом.

— Я думала об окне, которое оказалось открытым, — призналась она.

Дом протянул руку и погладил ее по голове — сегодня Анна уложила косы в виде короны.

— Я думал, мы уже все обговорили. Тебе просто приснилось, что ты закрыла окно, — это единственно возможное объяснение. — Дом улыбнулся. — Никто не может забраться в Тавалонский замок ночью, разве что привидение, если ты, конечно, в них веришь.

Анна нехотя кивнула. Возможно, это действительно был призрак, в чем она сильно сомневалась.

Они ужинали поджаренной олениной и запеченным филе лосося; к основной перемене подали шпинат и нежный салат из смеси трав, с изысканной приправой, которую Анна не смогла определить. Она потягивала шерри, Дом выпил половину бутылки красного вина. От десерта они отказались.

Насытившись, Дом откинулся в кресле. Его глаза сверкали, и он постоянно следил за ней, как это было в течение всего дня. Анна никогда еще не чувствовала себя столь близкой другому человеку, как сейчас. Любить и быть любимой — так замечательно!

Анна со страхом вспоминала о неминуемом возвращении в Уэверли Холл.

— Анна, мы уезжаем через два дня.

Значит, Дом тоже думает об этом.

— Да?

Его улыбка исчезла. Дом перегнулся через стол и взял ее руки в свои.

— Это была прекрасная неделя. Анна не хотела продолжать разговор и думать о будущем — ведь у них оставалось еще целых два дня.

— Да, неделя оказалась очень милой, — нетвердо произнесла она, пряча глаза.

Дом промолчал.

Анна бросила взгляд на мужа. Дом убрал свои руки под стол и сейчас внимательно разглядывал их, словно был раздражен, даже обижен.

Внезапно Анна возненавидела Уэверли Холл. Она ненавидела прошлое и мечтала, чтобы ее жизнь оставалась такой, какая она есть сейчас, — она не хотела возвращаться домой и становиться разумной, сильной Анной — женщиной, способной прогнать Доминика Сент-Джорджа Она хотела остаться той Анной, какой стала в Шотландии: страстной и пылкой, женственной и любящей.

О Боже мой!

— Анна, мы должны поговорить.

— Хорошо. — Ее пронзило отчаяние.

— Что ты собираешься делать?

Его золотистые глаза не мигая смотрели на нее. Она вспомнила, как этим утром он держал ее в объятиях после того, как они любили друг друга. Вспомнила, как он смотрел на нее все эти дни, — с теплотой и, возможно, даже с любовью. Ее сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Она не сможет прогнать его, особенно сейчас, когда так сильно любит мужа, когда они наконец-то приблизились к чему-то замечательному и необыкновенному, когда перед ними начало рисоваться прекрасное будущее.

— Анна?

Но четыре года — очень длинный срок. Анна моргнула, стараясь согнать влагу с глаз.

— Если бы у меня осталась хоть капля здравого смысла, я бы отослала тебя.

— Но…

— Я не хочу этого. Дом. И сейчас, и никогда в будущем.

— Анна. — Его глаза победно засветились, и Дом схватил ее за руку.

Анна качнула головой.

— Дом, остановись! Я не могу решить сейчас, я только говорю тебе о том, что чувствую…

Дом замер, глядя ей прямо в глаза.

— Понимаю.

Его разочарование было очевидным, и теперь уже Анна взяла его за руку. Она чуть было не сказала, как сильно любит его, но осторожность, рожденная четырьмя годами ожидания, а также мысль о том, что Доминик еще ни разу не признался в своих чувствах, вынудила ее помедлить.

— Думаю, — Дом улыбнулся и пожал плечами, — мне придется хорошенько постараться, прежде чем я заставлю тебя забыть прошлое.

Анна немного успокоилась.

— Никто не говорит, что это безнадежная задача, — улыбнулась она в ответ и легонько погладила его руку.

— Тогда пошли домой, — предложил Дом, подавая знак владельцу гостиницы.

Вечер неуловимо изменился — вскоре они должны принять очень важное решение, и оба знали это.

Карета из Уэверли Холл забрала их на вокзале час назад. Запряженная шестеркой великолепных вороных, она катилась вдоль старой кирпичной стены — границы ближнего поместья. На горизонте уже показался Уэверли Холл — огромный кирпичный дом с массивными белыми колоннами и многочисленными пристройками. В прошлом Анна всегда испытывала радость при виде этого красивого особняка, но не сейчас.

Сейчас она равнодушно поглядывала на виднеющиеся вдалеке строения. С самого пробуждения ей все казалось лишенным красок, безрадостным. Она слишком хорошо помнила то утро после ее свадьбы, когда Дом покинул ее.

Новая Анна — женщина, которую так преданно любили всю последнюю неделю, верила своему мужу, но сейчас к жизни возвращалась та, прежняя Анна, прожившая четыре зимы в одиночестве, и эти воспоминания наполняли ее страхом и сомнениями.

Как она может чувствовать себя такой несчастной, когда по-настоящему любит Дома? А почему нет? Ведь какая-то часть ее до сих пор отказывается доверять ему.

Анна украдкой бросила взгляд на мужа. С того момента, как они проснулись в поезде, он вел себя словно чужой человек: вежливо, прилично, но без теплоты. А сейчас она видела, как сжаты его зубы, напряжен подбородок. Дом еще не брился, и нижнюю часть лица покрывала пробивающаяся щетина. Он осторожно устроился на бархатных сиденьях так, чтобы даже случайно не коснуться ногой ее юбки; он вообще ни разу не прикоснулся к ней, с тех пор как они прошлой ночью занимались любовью в вагоне поезда, спешащего через болота под ночным, закрытым облаками небом где-то в северной Англии.

Анна почувствовала, что ей трудно дышать. Она приказала себе успокоиться и не плакать. Она вспомнила ту неделю, что они с Домом провели в Шотландии. Он не может не любить ее! Если бы только он обнял ее сейчас и признался в своих чувствах…

Но ведь когда-то, четыре года назад, она тоже думала, что Доминик не может жить без нее, и как жестоко она ошиблась! Он бросил ее, несмотря на его пылкую страсть в саду в вечер помолвки с Фелисити, несмотря на их свадьбу, последовавшую две недели спустя.